- А тебе разве никуда не надо?
- Не, на учебу я уже давно не хожу, диплом пишу. А на работе у меня отпуск.
Я на секунду задумался.
- Ну конечно, самое главное я и забыл! - оживленно проговорил я. - Мы должны отправиться на крейсер "Аврора".
- Замечательно. Тогда собирайся…
Мы добирались на Петроградскую сторону сначала на автобусе, потом на метро. Вышли на Горьковской и двинулись в противоположную сторону от Петропавловской крепости. Под чутким руководством Алисы стали петлять по вполне тихим улочкам. Солнце пряталось за серой пеленой, но было непривычно тепло. Алиса даже развязала красный шарф, сдернула с шеи и убрала в сумочку. По дороге я купил бутылку Шампанского и стаканчики, пояснив, что нужно отметить мой последний день в Петербурге. Алиса неопределенно скривила губы.
И вот мы, беззаботно болтая, вышли на набережную. Впереди, в нескольких шагах рисовалась мечта моего далекого детства - старый серый крейсер из завораживавшей непутевого ребенка песни.
- Дремлет притихший, - забубнил я, - северный город… Что тебе снится, крейсер "Аврора"… в час, когда утро встает над Невой?
- Фу, у тебя совсем нет слуха, - поморщилась Алиса.
Я печально вздохнул. Мы поравнялись с кораблем и перешли дорогу.
"Аврора" покоилась на белом льду, будто действительно спала, хотя солнце давно уже встало над Невой, пусть и спрятавшись за облака. Три толстых трубы глядели в сероватое небо. На носу крейсера развевался Андреевский флаг. Прямо в него метилось длинное дуло носовой пушки.
Мы поднялись по обледенелому деревянному трапу и ступили на палубу. Несколько зевак праздно гуляли по кораблю.
- Что ж, очень даже ничего, - прокомментировал я.
Пройдясь по палубе, мы спустились в трюм. Его заполняли просторные кубрики с экспонатами музея и фотографиями на стенах. Больше всего меня впечатлило то, что дореволюционные матросы спали в гамаках, а молиться ходили в специальный церковный уголок, имевшийся в кубрике.
Надо заметить, по трюму периодически прохаживался рослый усатый дед, сотрудник музея, и предлагал платную экскурсию в машинное отделение корабля (вход на крейсер был бесплатный). Тут, кстати, набралась группа желающих. Я решил присоединиться. Алису же внутренности крейсера не интересовали, и мы договорились встретиться через минут двадцать у трапа.
Итак, небольшой группой через маленькую дверцу мы проникли в самое нутро судна. Когда-то крейсер имел три паровых машины, как сообщил дед-экскурсовод, но теперь в наличии была только одна. С изумлением разглядывал я с мостика великаны-шатуны, больше походившие на некие фантастические механизмы, чем на элементы техники начала двадцатого века.
…Когда я, задумчивый, сошел с корабля, Алиса равнодушно прогуливалась вдоль лотков с сувенирами.
- Ну что, пойдем дальше? - сказала она.
Я тряхнул головой. Мы побрели по набережной в южную сторону. Я вспомнил про Шампанское, до сих пор пакет с бутылкой и стаканчиками все время был при мне. Я подумал, что для игристого вина наступило самое подходящее время. Тем более что не мешало согреться. Мы выбрали замечательное место - у спуска к реке, по обеим сторонам которого дежурили часовые, гранитные сфинксы, изваяния мифологических существ Ши-цзы. Я умело откупорил бутылку и наполнил пластиковые стаканы. Мы стали придумывать тосты и пить…
Перекочевав на автобусе через мост, довольные и веселые, мы пешком дошли до Невского проспекта. По очевидным причинам испытывая голод, завернули в Макдоналдс.
Здесь народ кишел, как муравьи в муравейнике. Большей частью это были студенты. Алиса заняла едва освободившееся место, а я пошел к прилавку. Взял два двойных чизбургера, картошку и чай. Мы молча поели, поглядывая в окно на людную улицу. До моего поезда оставалось три часа. Я предложил сходить еще к Исаакиевскому собору и к Медному всаднику. Так мы и сделали, когда покончили с обедом.
Осматривая в последний раз достопримечательности Петербурга, я стал думать, что успел по-своему полюбить этот город. Может, мое признание звучит несколько высокопарно, но это так. Ну, если не полюбить, то хотя бы увлечься, втянуться, как втягиваются в неожиданный курортный роман. И пусть у меня было всего три дня - этого хватило с лихвой…
Но время текло неумолимо. Как-то незаметно наступила пора выдвигаться на Московский вокзал. И когда я понял, что надо поторапливаться, мягко напомнил Алисе о своем поезде.
Мы сидели в кондитерской, откуда Пушкин когда-то уехал вместе с Данзасом на роковую дуэль. - Сидели и уже допивали чай.
- Жаль, - вздохнула Алиса. - Ты не обижайся, но провожать я тебя не поеду.
Я удивленно приподнял брови.
- Не люблю я это, - пояснила она. - Как говорится, долгие проводы - лишние слезы.
- Да, конечно, - согласился я.
Наверно и вправду так лучше.
- Я даже маму в Киров не провожала, - как бы оправдываясь, добавила Алиса.
Я обхватил ее руку, лежавшую на столе, как тогда, два дня назад, при нашем знакомстве в том, другом кафе. Только теперь я сделал это импульсивно, по своей воле, а не по ее просьбе.
- Ты знаешь, я обязательно постараюсь снова приехать в Петербург. В самое ближайшее время. Во что бы то ни стало.
Я на самом деле так подумал. Ведь я мог бы взять отпуск и поехать за свой счет. Только ради нее.
- Будем надеяться, - спокойно сказала Алиса.
Через минуту мы вышли из кондитерской. И молча побрели к автобусной остановке.
Невский проспект по-прежнему жил своей независимой жизнью. Ему, конечно же, было все равно, что я уезжаю.
Еще несколько мгновений мы стояли на остановке. Я ловил ускользающие глаза Алисы. "Серые или все-таки синеватые?" - думал я. И пришло то самое ощущение, будто все это уже было со мной. Но ведь действительно было, опомнился я, было в первый день, когда вот так же расставались на остановке!
- Я позвоню, когда приеду домой, - пообещал я.
Алиса сдержанно кивнула.
Приближался автобус. Я наклонился к Алисе, обнял ее рукой за талию и поцеловал. Она не сопротивлялась. Ее губы напомнили вкус сочных ягод. И потом, - я уже прыгнул в автобус, - мои уста еще долго жгла эта печать. Алиса, придерживая одной рукой ворот куртки, другой рукой слабо махала мне, я печально улыбался, посылал воздушные поцелуи… Остановка вместе с Алисой медленно уплывала. У меня в душе что-то оборвалось…
***
Честно скажу, мне не понравилось, что главный зал на Московском вокзале не имеет ни одной скамеечки. Люди в ожидании поездов просто стоят с сумками и смотрят на табло с расписанием или переговариваются между собой. Я же в своем положении не захотел стоять просто так. Во мне все перемешалось: прощание с Петербургом, расставание с Алисой, но важнее - боязнь быть обнаруженным на вокзале неведомыми врагами. Сразу забрав сумку из камеры хранения, я вышел на перрон. И, нервничая, стал суетливо прохаживаться.
Двое патрульных в милицейской форме, праздно болтавшие поодаль, разглядев меня, быстро двинулись в мою сторону. Я не на шутку испугался. Неужели тем, кто охотился за мной, удалось подключить к своим грязным делам еще и транспортную милицию? Разослали мои приметы по всем вокзалам города? Как бы там ни было, лучше ретироваться, подумал я. Отвернулся и быстро пошел в другую сторону. Пришлось скрыться в главном зале ожидания. Но здесь я не присоединился к кучкам стоявших посреди зала людей, а принялся ходить вдоль витрин магазинов.
В какую-то минуту я увлекся бриллиантами, разложенными на застекленной ярко освещенной витрине ювелирной лавки. Я остановился, пожелав разглядеть ценники. Но только я удовлетворил свое любопытство, как кто-то тронул меня за плечо. Я повернулся и невольно вздрогнул: передо мной с самодовольным лицом стоял милиционер в погонах сержанта, слегка помахивая резиновой дубинкой.
- Будьте добры, документики покажите!
Меня бросило в жар. Я обреченно достал паспорт и отдал сержанту. У него были густые сросшиеся над переносицей брови. Он пролистал первые страницы моего паспорта, посмотрел на фотографию, сверился с моим лицом.
- Так, Евгений Борисович Медведев, - отчеканил он. - Почему бегаем от милиции?
- Не понимаю, о чем вы? Я не бегал, - я взял себя в руки.
- А что ж там, на перроне, - он показал рукой в соответствующую сторону, - скрылись от нас?
- Да нет, просто так вышло, - стал неумело оправдываться я. - Мне показалось, что объявили мой поезд, и я пошел быстрей посмотреть табло.
Патрульный задумался, пролистал паспорт до конца и нашел оба билета: от Петербурга до Москвы и от Петербурга до Сибирска.
- Хм. Очень интересно, - он свел свои сросшиеся брови. - Так куда вы все-таки едете? В Москву или в Сибирск?
- Понимаете, я сначала хотел ехать напрямую до Сибирска, - стал врать я, - а в последний момент решил через Москву, чтобы к родственникам заглянуть. А старый билет еще не успел сдать.
Он смерил меня недоверчивым взглядом с ног до головы, положил билеты на место, но паспорт не вернул.
- Евгений Борисович, пройдемте-ка со мной, - спокойно сказал он.
- А в чем, собственно, дело? - тихонько возмутился я.
- Нужно кое-что проверить, - бросил он, мягко тронув меня рукой за плечо.
Документы были у него; мне ничего не оставалось, как послушно пойти с ним. Мы преодолели зал, пропетляли в вокзальных закоулках и зашли в милицейский пункт.