* * *
Коммерческий межпланетный лайнер доставил Питера Тавернера с женой и двумя детьми на Каллисто. Тавернер озабоченно вглядывался в силуэты местных представителей власти, ожидающих у выходного люка. Сразу после того, как спустили трап, группа чиновников поднялась им навстречу; все пассажиры проходили тщательную проверку.
Тавернер поднялся с сиденья и направился с семьёй к выходу.
- Не обращай на них внимания, - сказал он жене. - Документы у нас чистые.
Согласно тщательно изготовленным бумагам, Тавернер был брокером, специализирующимся на торговле рудами цветных металлов, прилетевшим на Каллисто в поисках связей с оптовыми фирмами. Здесь, в одном из узловых торговых пунктов Солнечной системы, непрерывный поток предпринимателей в погоне за прибылью изливался сквозь ворота космопорта туда и обратно, вывозя руду с экономически недоразвитых лун в обмен на горнодобывающее оборудование с внутренних планет.
Тавернер аккуратно перекинул пальто через согнутую руку. Крупного сложения, лет тридцати пяти, он был похож на удачливого бизнесмена: двубортный дорогой пиджак консервативного стиля, ботинки, вычищенные до блеска… Должно сработать. Прекрасная имитация межпланетного бизнес-класса.
- Цель прибытия? - спросил чиновник в зелёной униформе, занося карандаш. Тщательно проверили документы, сфотографировали, зарегистрировали, сверили энцефалограмму. Обычная процедура проверки.
- Руды цветных металлов, - начал было Тавернер, но второй чиновник неожиданно перебил его.
- Вы за сегодня уже третий полицейский. Какая муха вас там всех укусила, на Земле? - чиновник внимательно разглядывал Тавернера. - К нам теперь прилетает больше копов, чем священников.
- Я здесь неофициально, на отдыхе, - ответил Тавернер, пытаясь сохранить остатки спокойствия. - Лечиться от острого алкоголизма, только и всего.
- Ага, остальные тоже так говорили, - ухмыльнулся чиновник. - Ладно, в конце концов, одним земным копом больше, одним меньше - не всё ли равно?
Он открыл турникет и жестом пригласил Тавернера с семьёй проходить.
- Добро пожаловать на Каллисто. Гуляйте, развлекайтесь, всё для вас. Самая быстроразвивающаяся луна в Солнечной системе.
- Практически планета, - отозвался Тавернер с иронией.
- Будем и планетой, - чиновник пролистал бумаги. - Наши друзья из вашей небольшой конторы сообщают, что вы там развешиваете по стенам таблицы и графики, и всё про нас. Мы что, уже такие важные?
- Чисто академический интерес, - буркнул Тавернер.
Если чиновник говорил правду, то обнаружены все три группы. Местные власти, очевидно, были предупреждены о планах проникновения; от этой мысли у него холодок прошёл по спине. Однако его пропустили. Отчего они столь самоуверенны?
* * *
Оглядываясь в поисках такси, Тавернер внутренне готовился к своей работе. Ему предстояло собрать отдельных членов команды в единое, слаженно функционирующее целое.
Вечером, в баре "Стэй-Лит" на центральной улице города, Тавернер встретился с ещё двумя землянами. Склонившись над стаканами с виски, они делились наблюдениями.
- Я тут уже почти двенадцать часов, - заметил Экмунд, невозмутимо разглядывая ряды бутылок в тёмной глубине бара. Табачный дым слоился в воздухе, музыкальный автомат в углу неутомимо трудился, наполняя бар металлическими призвуками. - Бродил по городу, присматривался, что тут да как.
- Был в лентотеке, - сказал Дорсер. - Изучал официальную мифологию, сравнивал с реальностью Каллисто. Удалось поговорить с несколькими образованными людьми из местных - студенты, учёные, которые ведут там свои исследования.
Тавернер пригубил виски.
- Нашли что-нибудь заслуживающее внимания?
- Попробовал применить старый добрый тест, - сказал Экмунд с кривой ухмылкой. - Поболтался в бедном районе, заговорил с людьми на остановке, стал винить во всём власти: плохо ходят автобусы, непомерные налоги, грязь кругом. Меня поддержали не задумываясь. От всего сердца. Они не боятся властей.
- Правительство устроено по старому доброму принципу, - прокомментировал Дорсер. - Квази-двухпартийная система, одна партия чуть консервативнее другой; разумеется, без существенных различий. Обе партии выдвигают кандидатов на открытых первичных выборах, голосовать за них могут все зарегистрированные избиратели.
Он нервно усмехнулся.
- Идеальная демократия. Прямо по учебнику. Словесный идеализм: свобода слова, свобода собраний, свобода совести. Ничего криминального.
Они немного помолчали.
- У них должны быть тюрьмы, - сказал Тавернер. - В любом обществе есть нарушители закона.
- Был я в одной, - Экмунд рыгнул. - Мелкое воровство, убийства, незаконный захват земельных участков - всё как обычно.
- Политические заключённые?
- Ни одного, - Экмунд повысил голос. - Можем кричать об этом на всю улицу - всем плевать. Власти это не заботит.
- После нашего отлёта они могут засадить несколько тысяч в кутузку, - пробормотал Дорсер. - Всех, кто с нами общался.
- Да глупости всё это, - взорвался Экмунд. - С Каллисто можно улететь в любой момент. Полицейское государство должно держать свои границы закрытыми. А тут всё открыто: летай - не хочу, хоть сюда, хоть отсюда.
- Может, психоактивные средства в питьевой воде? - предположил Дорсер.
- Как тоталитарное государство может существовать без террора? - вопрос Экмунда был риторическим. - Могу поклясться - здесь нет тайной полиции, нет контроля за мыслями. Население не обнаруживает никакого страха перед властями.
Тавернер был настойчив:
- Но каким-то же образом они давят на людей!
- Уж точно не полицейскими методами. Не силой, и не зверствами, и не заключением в концлагеря.
- Если это полицейское государство, - Экмунд размышлял вслух, - то должно быть хоть какое-нибудь движение сопротивления, подполье, оппозиция, готовящая переворот. Но в этом обществе оппозиция может с лёгкостью публично возразить властям, купить время на радио и ТВ, купить место в любых СМИ. Как в таких условиях может существовать подпольное движение? Это просто глупо.
- Однако же, - сказал Тавернер, - эти люди живут в фактически однопартийном государстве, с чётко выраженной линией партии, с официальной идеологией. Статистика недвусмысленно обнаруживает признаки контролируемого тоталитарного общества. Они подопытные кролики, независимо от того, понимают они это или нет.
- Неужели никто из них этого не замечает?
Тавернер недоверчиво покачал головой.
- Должны бы. Здесь явно работает ещё какой-то механизм, которого мы не понимаем.
- Всё у нас перед глазами, и всё-таки мы чего-то не видим.
- Возможно, мы просто не знаем, что искать.
Тавернер взглянул на телеэкран над баром. Полуобнажённые формы певички сменило доброжелательное лицо шестидесятилетнего мужчины; его голубые глаза бесхитростно глядели на зрителей, каштановые волосы прикрывали чуть выступающие уши, на губах играла улыбка… улыбка прямо из детства.
- Друзья мои, - произнёс он, - мне приятно снова оказаться среди вас. Сегодня я хотел бы немного с вами поболтать.
- Реклама, - сказал Дорсер, повторяя автобармену свой заказ.
- Кто это? - заинтересовался Тавернер.
Экмунд пролистал свои заметки.
- Популярный здесь комментатор. Зовут его, кажется, Янси.
- Имеет какое-нибудь отношение к властям?
- Вроде бы нет. Эдакий доморощенный философ. Вот его биография, купил сегодня в газетном киоске.
Экмунд передал начальнику красочную брошюру.
- Совершенно обычный человек, насколько я понимаю. Воевал, начинал солдатом, в войне Марса с Юпитером отличился в боевых действиях и получил первый чин, потом дослужился до майора.
Он пожал плечами.
- Ходячий сборник афоризмов. Говорит на любую тему. Мудрые советы: как лечить запущенную простуду. Что не так в политике Земли по отношению к другим планетам.
Тавернер разглядывал буклет.
- Да, я кажется видел здесь его фотографии…
- Очень, очень популярная личность. Народ его любит. Человек от корней - говорит от лица их всех. Когда я покупал сигареты, то обратил внимание, что он предпочитает одну конкретную марку - теперь они очень популярны, практически вытеснили всех остальных производителей с рынка. С пивом то же самое. Могу спорить, что виски в этом стакане - любимый сорт Янси. И с теннисными мячами. Хотя он не играет в теннис, он играет в крокет. Каждые выходные он играет в крокет.
Экмунд покрутил в руках свежую порцию виски и закончил:
- Так что теперь все здесь играют в крокет.
- Как, чёрт побери, крокет может стать всепланетным видом спорта? - осведомился Тавернер.
- Каллисто - не планета, - заметил Дорсер. - Спутник, лунишка мелкая.
- Янси считает, что мы должны думать о Каллисто, как о планете, - сказал Экмунд.
- Как это?
- В возвышенном, духовном плане это планета. Янси предпочитает возвышенный взгляд на вещи. Господь наш, и честное правительство, и работа на благо общества. Прописные истины, облачённые в подобие глубокомыслия.
Тавернер нахмурил брови.
- Интересно, - сказал он тихо. - Я бы хотел встретиться и поговорить с ним.
- Зачем? Более нудную посредственность трудно себе представить!
- Возможно, - ответил Тавернер, - он меня интересует именно поэтому.