* * *
Когда Лафайет спрыгнул вниз, пролетев последние десять футов по воздуху и угодив в колючий кустарник, совсем стемнело. Жадно потянув носом воздух, он понял, что не ошибся, и до него действительно доносится восхитительный запах жареного лука. Он сунул руку в карман, побренчал мелочью и подумал, что неплохо было бы перекусить в ближайшей таверне, а заодно выпить небольшую бутылочку вина, чтобы успокоить разгулявшиеся нервы. Потом, призвав на помощь все свое искусство дипломата, он постарается понять, куда попал. Вопросы надо задавать крайне осторожно, но с этим он справится. Вот только какие вопросы задавать? Ладно, там видно будет.
Прихрамывая, Лафайет начал спускаться с холма: после неудачного падения болела лодыжка. Совсем потерял форму. Постарел, что ли? Ведь недавно прыгал, как акробат, с крыши на крышу, карабкался по веревкам, воевал с разбойниками, усмирял драконов и одновременно ухаживал за Дафной. При мысли о Дафне у него защемило в груди. Что подумает несчастная женщина, когда поймет, что ее муж исчез? Сердце ее будет навек разбито, она умрет от беспокойства…
Да, полно! Он пренебрегал ею последнее время, к Дафна просто не заметят его отсутствия. Возможно в эту самую минуту ее соблазняет какой-ни6удь придворный. Вечно шляются по дворцу, якобы для прохождения рыцарской практики, а на самом деле - пьяницы, картежники и бабники…
Лафайет непроизвольно сжал кулаки. Как только его отсутствие будет замечено, они накинутся на маленькую беззащитную Дафну, как стервятники на падаль. Бедная невинная девочка, она ведь не сможет защититься от этих волков в овечьих шкурах и начнет принимать утешения…
-Прекрати немедленно! - прикрикнул на себя Лафайет. - Дафна - верная жена, лучше не придумаешь, разве что неопытная. Но она поставит фонарь под глаз первому ухажеру, который позволит себе лишнее! Слишком много лет она махала шваброй, и удар у нее, что надо; да и сейчас ей приходится трудиться вовсю: скакать верхом, плавать, играть в теннис - ведь она стала аристократкой!
Лафайет представил себе изящную фигурку жены в купальном костюме, застывшую на вышке для прыжков в воду перед бассейном…
-Говорю тебе, хватит, - напомнил он. - Займись- ка лучше решением проблем насущных. Конечно, если выяснишь, в чем они заключаются.
* * *
Главная улица города представляла собой грязную немощеную дорогу, в колдобинах и рытвинах, по которой едва могла проехать телега. По краям валялись кучи мусора и пищевых отходов, в основном - фруктовые очистки и яичная скорлупа. В окнах горел неяркий свет. Несколько подозрительных личностей оглядели Лафайета с ног до головы и скрылись в аллеях между деревьями, еще более узких и темных, чем главная улица. Над обветшалой дверью одного из домов скрипела и раскачивалась на холодном ветру грубо намалеванная вывеска, на которой сверху корявыми готическими буквами было написано: "ТАКОВА УЖ НИЩЕНСКАЯ ДОЛЯ", а внизу изображен коренастый человек в серой куртке с чугунком в руке.
Лафайету стало тоскливо. Он невольно сравнил эту мазню с прекрасной картиной над входом в харчевню "Топор и Дракон", где так беззаботно проводил время… "Забывая о Дафне, - неожиданно вспомнил он. - Оставляя ее в одиночестве…" - Лафайет застонал.
-По крайней мере, надеюсь, что в одиночестве, - пробормотал он. - Какой же я был дурак! Ну нет, хватит. Как только вернусь..
Он сглотнул комок, застрявший в горле, и, толкнув низкую дверь ногой, вошел в таверну.
От чада и копоти у него заслезились глаза. В нос ударил запах кислого пива, горелого картофеля и чего- то вовсе непристойного. Лафайет зашагал по грязному неровному полу, наклонив голову, чтобы не стукнуться о низкие перекрытия, по направлению к стойке, за которой, спиной к двери, стояла девушка в домашнем переднике и запачканной косынке, - она начищала чугунок тряпкой и напевала вполголоса.
-Э-э-э… нельзя ли у вас перекусить? - осторожно спросил Лафайет. - Чего-нибудь попроще, скажем, гуся с артишоками и бутылочку Пулли-Фюиз пятьдесят девятого…
-Ну-ну, - ответила девушка, не поворачиваясь. - Я вижу, ты не лишен чувства юмора.
-Хорошо, тогда давайте омлет, - торопливо согласился O'Лири. - А к нему немного сыра, фруктов и кружку черного пива.
-O'кэй, - ответила девушка. - Ты своего добился. Мне уже смешно. Ха-ха-ха.
-Может, у вас найдется бутерброд с ветчиной? - спросил Лафайет с надеждой в голосе. - Больше всего на свете люблю швейцарскую ветчину на баварском ржаном хлебе…
-Сосиски и пиво, - резко сказала девушка. - Будешь заказывать?
Буду, буду! - взволнованно вскричал Лафайет, - и, пожалуйста, поджарьте с корочкой.
Девушка повернулась, поправляя выбившуюся из-под косынки прядь.
-Эй, Борой - крикнула она. - Зажарь-ка джентльмену сосисочку, да так, чтоб сгорела - ему это нравится.
Лафайет уставился в ее большие голубые глаза. на маленький прямой носик, прекрасные белокурые волосы, выбивавшиеся из-под косынки.
- Принцесса Адоранна! - вскричал он. - Как вы сюда попали?
Вторая
Официантка бросила на Лафайета усталый взгляд.
-Меня зовут Свайнхильда, мистер, - сказала она. - А как я сюда попала - долгая история.
-Адоранна, разве вы меня не узнаете? Это я, Лафайет! - Голос его сорвался. - Мы с вами разговаривали сегодня утром за завтраком!
Дверь на кухню неожиданно отворилась с тягучим скрипом, и в образовавшуюся щель просунулось небритое лицо с правильными чертами и квадратной челюстью.
-За завтраком, вот как? - возмущенно заявило лицо, поворачиваясь к Свайнхильде. - Придется тебе объясниться, дрянь ты эдакая.
-Аллан! - вскричал Лафайет. - И ты тоже?!
-Что ты хочешь этим сказать, парень? - угрожающе вымолвило лицо. - В каком это смысле "тоже"?
-Я… я думал, что один сюда попал… а теперь со мной Адоранна… то есть она не со мной.. вы не так поняли… и мне показалось, что вы..
-Опять мне изменила, да? - Длинная мускулистая рука высунулась из-за двери, но девушка проворно отскочила в сторону и схватилась за сковородку.
-Посмей меня пальцем тронуть, образина несчастная, - завизжала она, - и я растоплю жир, которым ты пользуешься вместо мозгов.
-Успокойтесь, Адоранна, прошу вас, - миролюбиво произнес Лафайет. - Сейчас не время для семейных сцен.
-Семейных! Ха! Знал бы ты, как я натерпелась с этим подонком…
Ей не удалось договорить, так как предмет их обсуждения одним прыжком выскочил из кухни, чуть не сломав дверь. Свайнхильда, не задумываясь, размахнулась тяжелой чугунной сковородкой и опустила ее на нечесаную голову. Сделав два шага на негнущихся ногах, Боров сел на стойку и изумленно уставился на Лафайета.
-Так что тебе приготовить, приятель? - спросил он и начал медленно оседать, постепенно исчезая из поля зрения. Раздался грохот. Девушка отложила в сторону свое грозное оружие и раздраженно посмотрела на O'Лири.
-С чего тебе вздумалось его дразнить? - спросила она и, нахмурившись, оглядела Лафайета с головы до ног. - Кто ты такой? Что-то не припомню. Могу поспорить, что с тобой я никогда ему не изменяла!
-Неужели вы действительно не помните? - взмолился Лафайет. - Я хочу сказать, неужели вы все забыли? И Аллан… Как вы сюда попали? А Дафна… Боже мой, Адоранна, где Дафна?
-Даффи? Заходит к нам такой, когда надоест бродяжничать. У него не все дома. Вечно клянчит выпивку. Не видела его недели две-три…
-Не Даффи, а Дафна. Это - девушка, то есть не девушка, а моя жена. Невысокая такая, но среднего роста. Вы меня понимаете? Точеная фигурка, нежное личико, шатенка..
-Давай ее сюда, - донесся из-под стойки невнятный голос.
- Сейчас разберусь, в какую сторону кренится палуба и…
Свайнхильда отвела ногу и изо всех сил пнула Борова чуть ниже уха.
-Проспись, битюг, - пробормотала она и, задумчиво посмотрев на Лафайета, приподняла бровь, сняла косынку и распустила по плечам белокурые волосы.
-У этой дамы есть что-нибудь, чего нет у меня? - холодно спросила она.
-Адоранна! Я говорю о Дафне, графине, моей жене!
-Ах да, конечно, графине. Извини, милый, но мы сейчас не принимаем графинь. Сам понимаешь, мы слишком заняты, пересчитывая наши жемчуга. - Она наклонилась над Боровом. - Извини, но мне надо немного прибраться.
-Разрешите мне помочь вам, - с готовностью предложил Лафайет.
-Да брось ты. Сама управлюсь.
-Но с ним все в порядке? - Лафайет перегнулся через стойку, пытаясь разглядеть неподвижное тело.
-С Боровом? Смеешься, что ли? Его череп подковой не прошибить, даже когда подкова на ноге у лошади.
Она схватила Борова за ноги и поволокла, пятясь, на кухню.
-Адоранна, подождите, выслушайте меня! - вскричал Лафайет, перепрыгивая через стойку.
-Слушай, сколько раз можно повторять, что меня зовут Свайнхильдой. Одер и Анна здесь ни при чем.
-Но… неужели вы не помните?
-Честное слово, первый раз в жизни тебя вижу. А теперь, если ты кончил трепаться, выметайся отсюда: наша харчевня закрывается.
-Так рано?
Свайнхильда приподняла бровь.
-У тебя есть другие предложения?
-Мне надо поговорить с вами, - сказал Лафайет с отчаянием в голосе.
-Не бесплатно, - отрезала Свайнхильда.
-С-сколько?
-По часам или на всю ночь?
-Уделите мне несколько минут, и я все объясню! - радостно воскликнул Лафайет. - Начнем с того…
-Подожди-ка минутку. - Она отпустила ноги Борова, и они со стуком упали на пол. - Сначала переоденусь и приведу себя в порядок.
-Вы прекрасно выглядите, - торопливо сказал Лафайет. - Так вот…
-Не хочешь ли ты обучать меня моему ремеслу, чужеземец?