Бенна взглянув на предмет в своей руке, что-то произнес. Маше показалось, что он выругался, но она была не уверена; он говорил на диалекте Илсига.
Ребенок постепенно затихал; видимо, мать дала ему грудь, или вероятнее, напоила водой с легким наркотиком.
Бенна снова запустил руку под тунику и достал еще что-то. Он облепил этим первый предмет и швырнул по направлению к крысе.
Огромная серая бестия отскочила назад, в тот момент, когда рядом с ней тяжело шлепнулся комок, похожий на камень. Через мгновение, крыса подскочила к нему, и принялась недоверчиво обнюхивать. Еще через секунду она прикоснулась к нему носом, видимо пробуя, и он исчез в ее пасти.
Маша наблюдала за происходящим из трещины в старой стене дома. Этот дом был покинут давным-давно. В течении многих лет он понемногу разваливался, и его обходили стороной даже самые отчаянные бродяги и разбойники. Поговаривали, что дух Лабуу - Сжатые Кулаки, охраняет это место после смерти. Никто не испытывал особого желания проверить, есть ли в этих россказнях хоть капля правды.
Юноша на углу беспомощно оглядывался. Похоже, он был не в состоянии решить в какую сторону бежать. Вдруг он пошатнулся и застонав рухнул на колени, пытаясь смягчить падение вытянутыми вперед руками.
Маша решила предоставить его воле Судьбы. Вполне объяснимый импульс. Но внезапно юноша застонал, и ей показалось, что он говорит что-то о драгоценном камне.
Она застыла. Неужели он сунул камень внутрь чего-то, скорее всего в кусок сыра, и бросил крысе? Вещь, стоящую больше, чем повитуха смогла бы заработать за всю свою жизнь! Если бы она каким-то образом смогла прибрать его к рукам… Мысли в голове бешено метались, сердце колотилось, ей стало тяжело дышать. Драгоценный камень! Драгоценный камень? Может она сможет покинуть свою жалкую лачугу и перебраться с матерью и детьми в приличный район. И наконец-то бросить свою работу.
Это означало избавление от Эвроена.
Правда, риск с каждой минутой становился все больше. Она не слышала преследователей, но они скорее всего, где-то рядом. Крутятся поблизости, заглядывая в каждый дом. Или, вероятно, один из них выглянул за угол и обнаружил Бенну. И сообщил об этом остальным, и они готовятся выскочить из-за угла и внезапно напасть.
Она представила их руки, сжимающие длинные ножи.
Если она все же попытается что-то предпринять и проиграет, то погибнет. Мать и дочери останутся без поддержки. Им придется просить подаяние; Эвроен наверняка не поможет. А Хенду и Кхим, пяти и трех лет от роду, будут расти в нищете, и если не умрут раньше, станут детьми-проститутками. Это было практически неизбежно.
Пока Маша в нерешительности стояла, зная, что остается всего несколько секунд, а может быть и того меньше, для решительных действий, тучи снова закрыли диск Луны. Это все и решило. Она бросилась через улицу, по направлению к Бенне. Он продолжал лежать в грязи, всего в нескольких дюймах от вонючего собачьего дерьма. Выхватив из ножен свой кинжал, опустилась на колени и перевернула Бенну на спину. Он ойкнул от ужаса, почувствовав чье-то прикосновение.
- Все в порядке! - тихо произнесла Маша. - Слушай! Сможешь встать, если я помогу тебе? Я уведу тебя отсюда!
Она оглянулась назад, пот разъедал глаза. Никого не было видно, но если преследователи были в черном, то на таком расстоянии их не разглядеть.
Бенна застонал и тихо пробормотал:
- Маша, я умираю.
Маша стиснула зубы. Она надеялась, что он не узнает ее по голосу, во всяком случае до тех пор, пока она не отведет его в безопасное место. Ведь если преследователи захватят его живым и выбьют из него ее имя, то немедленно бросятся за ней в погоню. Они решат, что драгоценный камень, или что там они ищут - у нее.
- Глупости. Вставай, - сказала она и изо всех сил принялась тянуть его вверх. Маша была небольшого роста, около пяти футов, и весила восемьдесят два фунта. Но у нее были мускулы кошки, к тому же страх многократно увеличивал силы. И ей удалось поднять Бенну на ноги. Согнувшись под его весом, она повела его к приоткрытой двери углового дома.
От Бенны пахло как-то странно, тело воняло гниющим мясом, но запах был необычный, не похожий ни на один когда-либо слышанных ею. Он пробивался сквозь застоявшийся запах пота и мочи, пропитавший лохмотья.
- Бесполезно, - пробормотал Бенна распухшими губами. - Я умираю. Ужасная боль, Маша.
- Пошли! - яростно прошипела она. - Мы почти у цели!
Бенна поднял голову. Его глаза на опухшем лице превратились в щелки. Маше не доводилось видеть ничего подобного; черный цвет, и запах, как у трупа, пролежавшего пять дней на самом солнцепеке.
- Нет! - пробормотал он. - Только не в дом Лабуу!
3
При других обстоятельствах Маша рассмеялась бы. Умирающий, или считающий себя таковым. Он наверняка погибнет, если его схватят преследователи. (Я тоже, подумала она). И тем не менее, Бенна боится воспользоваться единственной возможностью спастись из-за какого-то там призрака!
- Ты выглядишь достаточно жутко, и можешь напугать даже Сжатые Кулаки, - сказала она. - Пошли, или я брошу тебя посреди дороги!
Она втянула его в дверной проем, хотя это оказалось не так-то легко, из-за полусгнивших, но еще не обвалившихся досок, которыми были заколочены двери. Всякий, испытывал трепет, приближаясь к этому месту, и потому, дерево еще не было украдено, несмотря на то, что стоило довольно дорого в этом городе, на краю пустыни.
Ввалившись вовнутрь, Бенна снова пошатнулся. И в этот момент Маша услышала резко прозвучавшие слова. Голос принадлежал мужчине, который, судя по всему, находился неподалеку, и приближался к их укрытию. Значит, он мог услышать их.
Маша считала, что ее страх уже достиг крайних пределов, но тут поняла, страх - штука безграничная. Голос принадлежал раггаху!
Хотя она не понимала речи - в Приюте ни один человек не понимал ее - она несколько раз слышала говор раггахов. Приблизительно каждые тридцать дней, пятеро или шестеро, одетых в плащи, рясы с капюшонами и бурнусы, жителей пустыни появлялись на базаре и фермерском рынке. Они говорили исключительно на своем родном языке, но пользовались жестами и достаточным количеством денег, для приобретения всего необходимого. Затем они вскакивали на лошадей и исчезали, с мулами, гружеными пищей, вином, вуксибахом (очень дорогим солодовым виски, привезенным из далеких северных стран), различными товарами: одеждой, кубками, жаровнями, веревками, верблюжьей и лошадиной кожей. Верблюды с огромными вьюками, перевозили еду для цыплят, уток, лошадей и овец. Кроме того - стальные инструменты: лопаты, кирки, ломы, молотки, кайла.
Они были высокими и несмотря на то, что большинство из них отличалось темным цветом кожи, глаза почти у всех были голубые или зеленые. Глаза, смотрящие холодно, твердо и вызывающе. Немногие осмеливались заглянуть в них. Поговаривали, что у них есть дар, или проклятие - умение наводить порчу.
Этого оказалось достаточно, чтобы Маша, посреди ночи, окаменела от ужаса. Но гораздо хуже то, что вновь вдохнуло жизнь в окаменевшую Машу - они были слугами багрового мага!
Маша наконец сообразила, что произошло. У Бенны хватило смелости и глупости - пробраться сквозь подземный лабиринт мага на речном островке Шугтии, и украсть дорогой изумруд. Достойно удивления - отважился на подобный поступок; трудно себе представить - он пробрался не замеченным по системе пещер; совершенное чудо - он сумел добраться до сокровищницы и абсолютная фантастика - он сумел выбраться оттуда живым. Какие изумительные истории он сможет рассказать, если выживет! Маша не могла припомнить ничего похожего, на приключения, которые ему наверняка пришлось пережить.
"Мофандст!" - подумала она. На воровском жаргоне Приюта - Потрясающе!
В этот момент колени Бенны подогнулись, и ей пришлось напрячь все силы, чтобы удержать его. Каким-то образом, они добрались до следующей двери, и проникли в небольшую комнатку. Если раггахи начнут обыскивать дом, то наверняка заглянут и сюда. Но у Маши больше не было сил волочить его дальше.
Несмотря на то, что дверь была широко раскрыта, в жарком застоявшемся воздухе чулана смрад, исходящий от тела Бенны был еще более тошнотворным. Она опустила вора на пол. Он в бреду пробормотал:
- Пауки… пауки.
Она прижалась губами к его уху.
- Не говори так громко, Бенна. Раггахи близко. Бенна, что ты говорил о пауках?
- Укусы… укусы, - простонал он. - Больно… изумруд… богатство!..
- Как ты добрался туда? - спросила она. Она держала руку у его рта, и если он начнет говорить слишком громко она попытается заглушить его ладонью.
- Ч-что?.. Верблюжий глаз… бу…
Тело Бенны забилось в конвульсиях, ноги вытянулись в направлении двери. Маша торопливо зажала рукой его рот, испугавшись, что в предсмертной агонии он закричит. Бенна дернулся. Затем еще раз, застонал и его тело обмякло. Маша убрала руку. Протяжный неслышный вздох вырвался из раскрытого рта Бенны.
Она глянула в угол чулана. Хотя внутри было темно, но все же светлее, чем в глубокой темноте дома. Она заметит любого, кто покажется в дверном проеме. Преследователи наверняка слышали звук ее шагов. Она никого не видела, но вполне возможно, что кто-то просто-напросто затаился у стены.
Она попыталась нащупать пульс Бенны. Он был мертв или почти мертв. Маша поднялась и осторожно вытащила кинжал из ножен. Затем обернулась, убежденная, что сердце грохочет настолько громко, что его стук слышен по всей замершей, полной напряженной тишины комнате.