Третий дух, соответствующий желтовато-зеленому потоку, следил за малым, а не за великим: предметом его созерцания многие тысячи лет был один-единственный цветок, растущий в пространстве сновидений. Однако его созерцание было столь тонким и изощренным, что в этом цветке для него отображалась вся Сальбрава со всеми Сферами ее миров; и в капле росы на листке воображаемого цветка он разглядел тьму, надвигающуюся на замок Гхадаби - тьму, которую они так долго ждали.
Затем перемены ощутили первый, второй, пятый и шестой духи - каждый по-своему. С какого-то момента перемены стали заметны и для обычных обитателей этого мира: лиловые небеса Когхагидобона темнели и наполнялись мечущимися тенями; подули ветра, убивающие и извращающие все живое. Буря из теней двигалась с запада на восток, и когда она подошла к пустому пространству вблизи замка, то ядовитые испарения Гниющей Бездны слились с ней и, казалось, еще больше усилили ее.
- Вот и все, - сказал первый, наблюдая за этой картиной. - Она уже здесь.
- Не она, - возразил пятый. - Теперь это он.
- Как такое может быть?
- Боги двуполы, - объяснил третий. - Прежде ее женская часть была выражена сильнее, теперь более выражена мужская.
- Его сила влияет не только на то, что мы видели, но и на нас самих. - Сказал четвертый. - Даже сейчас, когда он еще далеко, я чувствую себя иначе. Мой ум стал яснее, а зрение четче.
- Он близко, - вновь возразил пятый.
Духи смотрели, как буря, протянувшаяся с запада на восток, коснулась замка и, словно дым, стала втягиваться в его стены и башни. Чары, окружавшие постройку, должны были препятствовать любому проникновению извне - но вместо этого они свободно пропускали внутрь ту силу, которой была наполнена буря.
- Почему мы были оставлены? - Спросил шестой дух. - Раз конец близок, я хочу это знать.
- Я не знаю. - Ответил первый.
Остальные также сказали, что не представляют, с какими целями и для чего это было сделано.
- Мы важны для него, - сказал седьмой. - И этого достаточно.
- Он не видит нас и не помнит, - вновь возразил пятый. - Как же мы можем представлять для него ценность?
- Верно и то, и другое, - произнес третий. - Он не помнит, но мы важны. Он еще не знает, в чем наша ценность, но когда он спустится сюда, то поймет.
- Откуда ты это знаешь? - Спросил шестой.
- Мы все помним разное, представляя собой различные аспекты сущности, которая прежде была единой. Я уверен в том, что сказал, но ты наверняка знаешь нечто такое, что мне неведомо.
- Для чего же мы были разделены? - Спросил четвертый.
- Это другой способ спросить о цели нашего существования, - произнес седьмой. - А нам ее знать не нужно. Знание об этой цели не напрасно разделено между нами; все обретет смысл, когда мы соединимся вновь. Торопить события не следует.
Бесстрастно духи наблюдали за тем, что происходит наверху. А наверху бушевал хаос: бессмертный страж вступил в сражение с тенями, проникшими в замок. Ни демон, представлявший собой ожившую и бесформенную пустоту, ни тени, бывшие частями одной соборной сущности, не имели четких размеров и форм. Их битва шла сразу по всему надземному пространству замка, во всех башнях и залах. Поначалу казалось, что демон одерживает верх: он пожирал тени, оставаясь неуязвимым к их собственным попыткам воздействовать на него. Но буря продолжала вливаться в Гхадаби и тени появлялись вновь, проникая с каждым разом все глубже и глубже. Теперь они появлялись уже не только на верхних уровнях замка, но и на средних, и демону пустоты приходилось действовать все активнее, чтобы успеть везде.
- Разве так должно быть? - Спросил первый. - Он сам оставил демона здесь. Почему демон не служит ему так же, как служит замок и Гниющая Бездна?
- Может быть, мы ошиблись? - Задумчиво произнес второй. - Может быть, пришел не тот, кого мы ждем, а кто-то похожий на него?
- У демона нет хозяина, - сказал шестой. - Он нападет на любого. Я помню, как создавался этот демон и знаю его уязвимые места.
- А я знаю, что памяти наш господин лишил себя не зря. - Отрезал седьмой. - Демон связан с замком, а господин не должен помнить ничего, что связано с ним.
- Тогда, может быть, стоит подать ему знак? - Обеспокоился шестой. - Как-нибудь сообщить о том, каким способом можно одолеть стража?
- Нет! - Седьмой и третий произнесли это одновременно. Затем седьмой замолчал, и далее говорил только третий:
- Если это он, то справится сам. Найдет способ. Если же это не он, а кто-то другой в его личине - то страж здесь был поставлен не напрасно.
Духи смотрели на разворачивающееся сражение. Теперь оно охватило и большую часть средних уровней замка. Звучала Истинная Речь, но и ее власти не хватало для того, чтобы смирить пустотного демона. Но, по крайней мере, тени теперь гибли реже: пришелец, пусть не всегда и не полностью, за счет Истинных Имен мог сдерживать силу демона или уклоняться от его прямых ударов.
- Единственный способ победить - это… - Начал было шестой, но седьмой рявкнул:
- Молчать!
И подсказка, которую мог бы услышать пришелец, осталась непроизнесенной.
Тем временем, часть башен наверху рухнула, удивительные лаборатории оказались разрушены.
- Думаю, есть и другой способ, - задумчиво проговорил четвертый. - По крайней мере, я знаю один. А раз мы помним разное, то, вероятно, это какой-то другой способ, а не тот, что помнишь ты.
- Возможно.
- Я помню несколько неправильных способов, - похвастался пятый.
- Демон может существовать только в особой среде, которая создана в нашем замке. - Заметил второй. - Почему бы просто не разрушить ее?
- Это и есть один из неправильных способов. Если так сделать, распространение пустоты, из которой состоит демон, станет взрывообразным. Да, в итоге демон исчезнет, но вместе с ним исчезнет и вся Сфера, весь Когхагидобон, не говоря уже о Гхадаби.
Сражение завершилось столь же внезапно, как и началось. Поле замка исказилось, сжалось и часть его словно втекла во врата в иной мир, что располагались на вершине одной из семи башен. Врата закрылись, на той стороне поле замка распалось, не имея более возможности сущестовать в прежнем виде. Духи Гхадаби в медитативном созецании бесстрастно наблюдали, как оправдываются слова пятого: далекая Сфера, куда вместе с большей частью энергии замка был выброшен пустотный демон, стремительно вспухает и разрушается, превращаясь в рой обломков, кружащихся между многочисленными мирами Сальбравы.
- Это не тот способ, который я помню, - сказал четвертый.
- И не тот, который помню я, - откликнулся шестой.
- Но и этот неплох.
- На мой вкус, слишком грубый.
- Это все из-за вашей подсказки, - процедил седьмой. - Он услышал ее и использовал в своих целях. И как мы теперь можем быть уверены, что это именно он, а не кто-то другой?
- Мне кажется, он был слишком занят, чтобы кого-то слышать… - Виновато промямлил пятый.
- Он бог. У него множество обликов и тел. Одной своей частью он мог сражаться, другой - слышать нас, третьей - заниматься другими делами в иных мирах, а четвертой - отвечать на молитвы демонов и смертных. Вы глупцы.
Семеро хранителей Гхадаби смотрели, как теневые ветра проникают на средние уровни замка (верхние в ходе битвы были разрушены полностью), соединяются и обретают форму немолодого темноволосого человека - с белой кожей, тронутой гниением, с темными прожилками вен, с губами, искривленными злой усмешкой. Несколько видоизменений - кхаду… кадет… теневой демон… многоголовая змея… и снова человек. Человек огляделся по сторонам и стал спускаться вниз. Он мог бы стать потоком теней и добраться до нижних уровней очень быстро, но он не торопился. Кажется, он пытался что-то вспомнить - и не мог, и это беспокоило его. Тени танцевали вокруг него - неразличимые во тьме для обычного взгляда, но вполне явные для того, кто мог видеть в темноте. Ядовитая аура, окружавшая человека, сделалась столь плотной и концентрированной, что ему не приходилось открывать двери - они истлевали, когда пришелец подходил к ним. Задержись он на каком-либо месте надолго, вероятно, аура прожгла бы дыру даже в каменном полу, но он, хотя и не спешил, не останавливался.
- Поздно беспокоиться, тот ли это, кого мы ждали, или кто-то другой, принявший его облик, - заметил третий. - Сейчас он придет сюда и все в любом случае закончится.
- Не закончится, а только начнется, - возразил седьмой. - Мы его тени, мы - те части его божественной души, которые он почел нужным на время удалить от себя. Знания и память, цели и желания, замыслы и предчувствия… и даже сама память о Гхадаби и о том, что он от чего-то избавлялся. Все здесь, в нас, и все обретет смысл, если он - действительно тот, кого мы ждали. Но из-за пятого я уже не уверен в этом.
- Я сделал то, что был должен. - Сказал пятый. - Я не чувствовал запрета. Может быть, он предвидел, что может ошибиться и сделал меня специально, чтобы я его уберег? Во всяком случае, мое желание сказать то, что я сказал, было слишком сильно, и ни седьмой, и ни кто-либо другой из вас мне не указ.
- Ты безответственнен и глуп, - ответил седьмой. - Нечего оправдывать свою болтливость тайными намерениями господина.
- Хватит спорить, - вмешался первый. - Третий прав: совсем скоро мы будем знать точно - ошиблись ли мы или действовали верно.
Остальные, даже седьмой, молча согласились с его словами. Более семеро хранителей Гхадаби не произнесли ни слова. Паря над бассейном, наполненным жгучим ядом, с помощью мистического видения они наблюдали, как спускается на нижние уровни замка Темный Князь, принявший облик смертного человека.