Красота ее начинала стираться затворничеством и отсутствием сна, кожа становилась бледной, но все же в ней было что-то такое, что привлекало молодых людей и не оставляло равнодушных даже монахов. В темных глазах горел огонек. Огонек страсти к познанию неведомого, непостижимого, запретного. Становясь старше, Лесиния понимала, что познать все не сможет т.к. жизнь простой женщины коротка до безобразия, а умирать, не поняв всей сути вовсе не хотелось. Теперь ее познания структурировались и были направлены только на достижение единственной цели– бессмертия. Большие грустные глаза заглядывали в души монахов, но не находили ответа на поставленный перед нею вопрос. Некоторые и вовсе отказывались говорить на подобные темы, дабы избежать позже подозрений в свою сторону. Даже в те времена не поощрялось стремление к темным искусствам. А уж пособничество по такому вопросу тем более.
***
В одно тихое предрассветное утро, когда птицы затянули свои мелодии, раздался гул рога и топот десятка копыт. Поселение быстро проснулось и вышло на улицы, но было уже поздно. Далекие дома уже вспыхнули красным пламенем. На деревню напали разбойники под предводительством самого минотавра Орока . Он не знал ни жалости, ни пощады. Разбойники громили все на своем пути, убивали детей, стариков, всех кто попадался на пути. Солнце вставало под душераздирающие крики и смех Орока.
Лесиния из окна наблюдала за происходящим, но вдруг опомнилась и начала собирать самое дорогое, древние свитки и фолианты. Засунув в заплечную сумку, она побежала вниз по ступеням, выбежала на улицу через заднюю дверь и помчалась прочь в лес. У нее не было ни единой слезинки , ни единой нотки жалости к погибающим там. Лесиния стояла за деревьями и молча наблюдала, как ее родной дом громят и жгут разбойники, но главное, за ее плечами был свиток Вечного знания.
К вечеру все стихло, а разбойники ушли покорять новые земли, забрав все ценное и съедобное. Лесиния, что есть силы побежала к кузнице отца, но была остановлена молодым крепким парнем пастухом. Он схватил её за плечи и крепко прижал к себе. Девушка закричала что есть силы и тут же обмякла, потеряв сознание. Очнулась она у огня под кровом полуразрушенного монастыря. И медленно поднявшись, села на колени и полным боли взглядом уперлась в парня.
–Он умер, так?
–Лесин, твой отец первый ринулся в бой, но Орок убил его одним ударом булавы. Я.. Я не смог бы ему помочь, поэтому побежал в конюшню и выпустил всех лошадей, чтобы они не достались на ужин этим тварям.– Пастух молча обнял плачущую девушку и просидел с ней, пока она не уснула.
***
Утро выдалось на редкость лучистым и светлым. Оно будто отгоняло все печали, но залитые кровью улицы возвращали в реальный мир, полный несправедливости и жестокости.
–Лесиния, утром вернулись несколько лошадей. Я оседлал тебе одну. Оставаться здесь, мы не можем, но и пойти вместе , к сожалению тоже. Мне придется возвратиться в родной город и остаться там до лучшего времени. Родных у меня здесь не было, но я все тела предал огню в большом хлеву.
–Это хорошо. Ты молодец. Я бы не смогла. Он там был, верно? Спасибо.
Она переложила свиток в седельную сумку у села на тонконогого жеребца огненно-рыжей масти. Грива его была собрана в косы, как принято было в их поселении. Глубоко черные глаза внушали умиротворение и покой. Она чувствовала, как мерно вздымаются его бока и постепенно ее дыхание стало спокойным и мерным, а расстройство сменилось на апатию. Вскоре они подъехали к развилке и, тепло попрощавшись, расстались навсегда. Лесиния четко осознавала, что она осталась совсем одна в огромном и не познанном ею мире. Долгие ночи она проводила под светом лун и пыталась разгадать тайну свитка, но листы были абсолютно чистыми, словно новые. Еще девочкой, она достала его с полки и с расспросами пристала к монаху Эриллу, тот рассказывал о своем учиителе Настэ, что живет в Храме Ншисы богини просветления и учения. Разобравшись с картами и найдя путь по звездам девушка направилась строго на север и не сворачивая с тропы быстро приближалась к намеченной цели.
Смерть отца не убавила ее сил и рвения. Она знала, где он теперь и что ему сейчас хорошо, как никогда не было. Молитвы ее он слышит и принимает, а заодно и оберегает свое дитя. Груз вины быстро растаял, как и высохли слезы. Грустные глаза горели неистово, как и прежде. С каждым стуком копыт дух ее исцелялся, а сила крепла. Голод она утоляла ягодами и грибами, а недостаток сил восполняла сочными фруктами, собранными с деревьев. Они давали живительную влагу и потрясающий вкус свежести и ненавязчивой сладости.
Долгий путь подходил к концу и подводил ее к огромному величественному храму в чаще Голубого леса. Построенный многие столетия назад, он выглядел словно новорожденный. Лазурные камни и драгоценности создавали ощущение божественного присутствия и непосредственного участия. Ни один враг не мог нанести вреда строению и его обитателям. Он не видим для посторонних глаз, чьи помыслы нечисты и порочны. Лесиния же лицезрела его во всем великолепии. Вовнутрь ее пустили сразу и с поклонами проводили в спальни, предоставили одежды и небольшую трапезу.
***
Как и каждый новы вошедший , девушка дала обет молчания на месяц и проводила дни в смирении, окруженная травами и деревьями в саду, а самое главное, книгами. Новая библиотека, свежий воздух дали новую жизнь и время на воскрешение души. Щеки ее порозовели, глаза перестали быть впалыми, коротко остриженные волосы украшали тонкое лицо, а кожа стала темнеть, напитываясь прохладой и лучами полуденного солнца. Наслаждения имели предел. Обет подходил к концу, а Лесиния пришла сюда отнюдь не за благами богини.
К полудню 32 дня жизни в храме Ншисы девушка взяла свиток и направилась к наставнику Настэ. Он жил в самых высоких покоях и не появлялся среди простых послушников и монахов. Вход оплетали вьющиеся растения и при приближении гостью, они расползлись в стороны, чтобы открыть перед ней дверь. Войдя, гостью обомлела и открыв рот стояла в изумлении. Покои наставника были застланы однотонными темно-зелеными коврами, слева стояла кровать, справа огромный книжный шкаф, а у стены, напротив входа – огромная статуя богини, в 4 человеческих роста. Шестирукая Ншиса стояла едва наклонившись ко входу. Львиная голова была украшена усмешкой, а глаза инкрустированы красными рубинами. Две руки средние были протянуты к входящей, верхняя левая держала колбу, нижняя указывала на звездную карту, которую держала нижняя правая рука. Верхняя правая держала лампу, высоко поднимая ее над головой. На ней был накинут плащ до пола, а под ним простые одежды послушницы. Она олицетворяла знание– доступное каждому.
Настэ молча поманил к себе девушку и предложил ей войти в чайную. Небольшая уютная теплая комнатка с небольшим низким столиком и мягкими подушками. Наставник позвонил в колокольчик на стене, и спустя какое-то время принесли чай с большим цветком внутри, который раскрывался с течением времени. За разговором Лесиния поведала ему свою историю и преподнесла свиток, озвучив просьбу.
–То, о чем ты просишь выполнить очень легко, останься ночью здесь с Ншисой, она укажет тебе путь. В конце концов, он написан ее рукой, и вдохновлен ее мыслью. Но то, что тебе удастся узнать тебе отнюдь не понравиться. Я не смею указывать тебе, как жить, но предупреждаю – у всего в этом мире есть цена, которую заплатить придется.-Настэ за разговором еще не раз упомянул последнее, но ближе к вечеру удалился, оставив ее наедине с огромной статуей, внушающей трепетное ликование в душе и дрожь в сердце.
***
Ночь наступила прежде, чем ее ждали. Лесиния сидела у статуи взывала к богине за помощью долгие часы до самого новолуния. Вдруг звенящая тишина накрыла покои, словно непроницаемым куполом и воздух задрожал. Камень статуи начал тать, словно лед в теплый полдень, девушка интуитивно закрыла уши и опустила голову в поклоне. Треск вернул ее в сознание и ,распирающее изнутри любопытство , заставило ее поднять голову . Перед ней стояла уменьшенная копия статуи, но все же довольно высокая, выше на 5-6 голов. Глаза ее пылали, а шерсть, цвета бледного персика, покрывала тело. Львиная морда обрамлялась темными волосами до плеч, но величественный вид вызывал страх. Темно бордовый плащ мягко стелился по ковру и складывался фалдами у львиных лап. Руки как и прежде держали предметы, которые она уже складывала у кровати наставника. Богиня молча подошла и приподняв подбородок девушки заглянула ей в глаза и проникла в спутанное сознание.
– В тебе неограниченное стремление к познанию, но знания эти не даются так просто, для их изучения нужны десятки, а то и сотни человеческих лет. Я дам тебе сил, но это просто дополнительное десятилетие к твоей жизни, это мало чем поможет. – увидев немой вопрос в глазах девушки, богиня продолжила– в моем присутствии ты не сможешь говорить, но я и так пойму тебя. Если желаешь постичь устройство духовное в окружении тебя, то понадобиться найти способ к более продолжительной жизни, а это никогда не бывает легко и просто. Но знаешь, в тебе нет ничего, кроме стремления. Ты пуста на эмоции и глуха к чужим мольбам. Сухая душа рассыплется от сильного удара, а позже сгорит , оставив после себя только черную золу и гарь.
Закончив этими словами, Ншиса выпрямилась и вновь начала расти и обрастать каменной оболочкой. Спустя минуту статуя была, как и прежде ,неподвижна, огромна и величественна. Голос богини все звучал в ушах девушки и покорял своей мягкостью и кротостью.
***
Два дня Лесиния пробыла в полном покое в саду и отлучалась только на сон. Ей казалось, что за великой целью она теряет нечто важное и необходимое, но это что-то постоянно ускользало и терялось в лабиринтах сознания.
Девушка вновь вернулась в Настэ и в той же чайной завела простой разговор, который свела к одному вопросу: