Отпустив веревку и цепляясь за борт, ведун пробрался на корму, увидел капитанскую хибарку, благополучно уцелевшую несмотря на катастрофу - но тут грудь начала гореть, и он, отпустив штыри для щитов, устремился наверх. Громко фыркая, отдышался, вернулся к камням. Вынул нож, срезал у верха одну из веревок, снова нырнул, перебирая по ней руками, добрался до борта, обрезал внизу, всплыл. Отделив от мачты вторую веревку, он привязал к ней первую и, крепко ухватив зубами, переплыл реку. Протянул конец купцу:
- Держи, друг, - а сам устало рухнул на песок.
- Что там? Как? Что это за конец? Ты нашел ладью?
- Нашел, - перевернулся на спину ведун. - Дай отдышаться. До нее что отсюда, что оттуда нырять одинаково. Но по веревке быстрее получится. Сейчас, согреюсь немного, да голова гудеть перестанет. Тогда и осмотрюсь внизу подробнее. Ты, кстати, как дверь в каморку свою запирал?
- Засов там обычный. Иногда я замок вешал, но токмо в портах. Ныне открыто должно быть.
- Сейчас, проверю… - Ведун нагреб себе на грудь немного теплого, прокаленного летним полуденным солнцем песка и закрыл глаза.
- Как же ты проверишь, если спишь, Олег?
- Не шуми. Я же не подводная лодка, чтобы сутками под водой сидеть. Дай продышаться.
- Дыши, дыши, друже, - дозволил купец. - А сундук с камнем, как войдешь, по правую руку вторым, поперек стоит. Ручки у него еще по бокам. Там свитки внутри, списки, грамоты. Не так серебро дорого, как они. За каждую полную цену платил, все новые, с поправками от купцов, в дальние края ходивших. На дне, в тряпицу завернутое, зеркало схоронено. То, что в подарок Зориславе готовил. Коли добудешь, хоть не так стыдно вертаться будет. Сам, может, и бос, да подношения драгоценные. Его спутать трудно, сундук этот. У всех рукояти большие и обычные, а у этого вычурные, и размером он меньше…
- Да иду, иду, - сломался Середин. Поднялся, стряхнул песок, забрал у Любовода веревку, сделал несколько глубоких вдохов и нырнул, быстро перебирая руками "путеводную нить".
Спустя секунд пятнадцать он оказался у борта ладьи, прошел по ней руками, увидел запертую дверь хозяйской каморки и… Воздух в легких кончился, пришлось всплывать.
- Ух, - вырвавшись на поверхность, фыркнул Олег, крутанулся и понял, что в его тактике необходимо что-то немедленно менять. Во-первых, веревка с берега, по которой так удобно было добираться до затонувшей ладьи, вела не в то место. Лишние десять шагов вдоль борта не оставляли ему времени и воздуха для обследования каморки. Во-вторых, по этой веревке было удобно добираться сюда с берега - но вот отсюда, с поверхности, куда он выскакивал за воздухом, опускаться обратно в глубину получалось не так-то просто. А в-третьих, мешало течение, что уносило его с совершенно ненужной старательностью.
- Эй, колдун! Ты куда?!
- Сам бы поплавал, - буркнул себе под нос Середин и стремительными саженками поплыл к берегу. - Что за место такое проклятое? Никакой нежити! Хочу русалку. Обычную, синюю от холода и голода русалку. Поцелуй русалки - и я бы спокойно сидел под водой, пока все до ящика наверх не перетаскаю. Да и Любовод по-родственному наверняка бы договорился… Так нет, когда нужны - даже анчутка ни один не появляется.
Выбравшись на сушу, Олег забрался по камням к могучим соснам, нашел под одной из них крупный сук толщиной в две руки, уже сухой, как порох, вернулся к мачте. Войдя в воду, срезал еще одну веревку, привязал ветку к ней, отпустил. Вода радостно зашипела, подхватывая деревяшку, вынесла на стремнину, и там сосновый сук запрыгал, то ныряя под воду, то снова выскакивая на поверхность.
- Ладно, посмотрим, что получилось на этот раз…
Ведун кинулся в реку, в несколько гребков доплыл до валежины, хватанул ртом воздух, после чего быстро ушел в глубину, пользуясь привязанной к ней веревкой - и опять оказался примерно на середине ладьи, только у другого борта. Однако на этот раз у него еще оставался в легких воздух. Олег торопливо резанул свою веревку, прошел вдоль борта до надстройки, зацепил конец за штырь для щитов, наспех сделал один узел - и устремился вверх. Второй нырок ушел на то, чтобы привязать веревку попрочнее.
У Олега появился соблазн сразу сунуться в запертую дверь дощатой хибарки, но он удержался, потратил еще три нырка на то, чтобы перевязать на новое место длинную веревку - ту, что с берега, - после чего доплыл до ожидающего на песочке купца и опять растянулся у его ног, на этот раз действительно без сил.
- Малину будешь? - поинтересовался Любовод. - Невольница твоя принесла. Сладкая, крупная.
- Мяса хочу, - тяжело дыша, ответил ведун. - Много. Согласен даже на сырое.
- Можем съесть холопа, - невозмутимо предложил купец. - Он, конечно, тощий, но на пару дней хватит.
- Не, - отказался Середин. - Как мяса, его всего на один раз хватит. А как гребца - до самой Руси. Пусть живет.
- Тогда жуй малину. - Купец сунул ему свернутый кульком лист лопуха.
Ведун сел, вытряхнул в ладонь горсть ягод, переправил в рот.
Когда он был маленьким и учился в школе, учительница утверждала, что по калорийности грибы ничуть не уступают мясу. В далеком двадцать первом веке проверить ее утверждение на практике Середину не довелось, но теперь он в очередной раз понял, что теория и практика - это две очень большие разницы. Когда нужно таскать бревна, нырять на три метра или рубить сосны - от грибной диеты только сильнее голод чувствуешь. А ягоды и вовсе лишь брюхо набивают. Пять минут прошло - и опять есть охота.
Кулек поместился в семь горстей. Вытряхнув себе в рот последнюю малинину, Олег откинул лопух, вытер о песок руки, взялся за веревку и опять пошел в воду.
Глубокий вдох - на этот раз за четверть минуты он добрался как раз до каюты, успел ощупать дверь, найти затвор, рвануть его - и тут же взметнулся наверх.
Хватанул воздуха, позволил течению протащить себя несколько метров, поймал обмотанный пеньковым концом сук, нырнул снова, рванул створку на себя. В первый миг возникло сопротивление, но тут же дверца, преодолевая сопротивление воды, мягко пошла вперед, и наружу неторопливо, словно деревенский поп, выплыл гладкий белый череп, лениво перекатываясь с боку на бок.
"Кому-то не повезло… - понял ведун. - Оказался в неудачном месте в плохой момент… Вот что происходит с людьми, когда их не успевает прибрать к скользким лапам водяная нежить. Рыбки речные даром что беззащитными кажутся - а обглодают человека не хуже собачьей стаи".
Гадать, кто это мог быть, жалеть несчастного не оставалось ни времени, ни сил, ни воздуха. Середин опять рванулся наверх, зацепился за сук и несколько минут отдыхал, пытаясь перевести дух. Голова гудела, будто он выпил жбан хмельного меда, глаза словно кололо крохотными иголочками, из носа противно вытекала попавшая в него вода. Без привычки в воде долго не побарахтаешься. Чай, не перина. Но делать нечего - надо.
Гипервентиляция теперь почти не помогала. Еще погружаясь вниз, ведун чувствовал удушье. Силы были на исходе. Зато дверь в каморку он уже открыл. Оставалось только заглянуть внутрь… И обнаружить, что никакого "сундука справа" нет. Во время крушения в помещении все перевернулось вверх дном. Сундуки, ковры, посуда, бочонки оказались свалены в одну большую кучу. Видимость на глубине была где-то на две вытянутые руки. Олег различил какую-то рукоять, ухватил, рванул - она не поддалась, - бросил и устремился наверх, жадно заглотил воздух.
- Ну, как там, колдун, нашел? - закричал с берега Любовод.
- Тебя бы сюда, - буркнул себе под нос Середин. Сил кричать в голос не осталось. Однако и возвращаться с пустыми руками тоже было бы обидно. - Ладно, последний раз…
Он снова метнулся в глубину, ухватил идущую с берега веревку, двумя движениями распустил узел - хорошо, наскоро вязал, - дернулся в дверь хибарки, продел конец под найденную рукоять, опять затянул на "удавку", толкнулся ногами, устремляясь вверх.
- Ну, чего?! - опять закричал купец.
- Тяни… - прохрипел Олег.
Однако Любовод расслышал, ухватился за свой конец веревки, потянул… Перехватил поудобнее, поднатужился… Сын русалки был настоящим новгородским удальцом: рослый, плечистый. Ничего удивительного, что веревка пошла, и сундук вылез на песок практически одновременно с ведуном.
- Не тот, - разочарованно покачал головой купец. - В этом рухлядь моя лежала всякая. Ныне, мыслю, попортилась. Столько ден в воде!
- В следующий раз порядок наводи, прежде чем тонуть. - Середин поднялся выше на берег и упал на траву. - Или сундуки к полу приворачивай. Ты бы хоть костер запалил. Продрог я что-то.
- Это дело недолгое, - похлопал по крышке сундука Любовод. - Дрова приготовлены, осталось токмо искру на бересту высечь.
- Ну, так высеки!
- А ты больше не поплывешь, друже?
- Коли русалки не появятся, - мотнул головой ведун, - то на сегодня хватит. Мне только утонуть, как кутенку, не хватает.
Однако день тянулся не спеша, а ласковое тепло огня, заваренные в кожаной фляге листья брусники да две горсти лисичек вернули ведуну силы намного быстрее, нежели тот ожидал. Под настроение Олег взял конец веревки в зубы, оставив второй в руках купца, доплыл до пляшущего на течении сука, нырнул к каморке, торопливо пошарил рукой среди груды вещей, нашел окованный угол какого-то из сундуков, скользнул ладонью по боковой стенке, продел веревку под нащупанную рукоять. Сдерживаясь из последних сил, затянул узел, метнулся наверх и махнул другу:
- Тяни!
И опять к тому времени, пока он добрался до песка, новгородец успел подтянуть сюда же добытое добро. Опять разочарованно вздохнул: