- Да что ж у тебя все время телега впереди лошади бежит? Видал, какие у него глаза сегодня были красные? Тебе не докладывали почему?
- Нет.
- Эх ты! Совсем своими подданными не интересуешься. Он всю ночь с Ванькой Левшой на его подворье газету и первый экземпляр печатной Библии делал.
- Вот я его и отблагодарю разрешением на свадьбу.
- Гордончик, пока мы все не выясним, не надо этого делать. И в пыточную с ним сегодня ходить не надо. Пусть отоспится, а потом со свежей головой…
- И что он со свежей головой? - ревниво спросил Гордон.
- Без всяких пыток у него все выведает. Он же хитрый! Пошли лучше в нашу спаленку. Тебе после трудов праведных тоже отдохнуть не мешает.
- Но только чтоб в накрахмаленном передничке была, - сразу размяк державный.
- Как в прошлый раз? Буду, милый, обязательно буду.
- Опаньки! - округлил глаза Виталик и поспешил выдернуть капсулу из уха. - Ну, Янка. Больше ничего тебе рассказывать не буду. Все постельные тайны рамодановского бомонда выболтала. А вот насчет свадьбы что-то вы мне тут темните.
Это действительно было странно. Не только Василиса с Гордоном, но и Янка либо старательно избегали этой темы, либо откладывали решение проблемы на неопределенное "потом"…
2
Терем Янки Вдовицы давно уже стал для Виталика родным домом. Домом, в котором его ждут, домом, в который ноги сами несут. И это были не пустые слова. Не успел он переступить порог гридницы, как на него налетел счастливый вихрь, из которого материализовалась Янка. Девица с ходу успела сделать сразу кучу дел: расцеловала его в обе щеки, добавила смачный поцелуй в губы, сдернула с головы сплетника боярскую шапку, с плеч горностаевую шубу с царского плеча и потащила все это в свою светелку, дробно топоча ножками по лестнице вверх.
Виталик улыбнулся, поставил боярский посох в угол гридницы и подсел к столу. По ступенькам вновь застучали ножки возвращающейся Янки. Еще миг, и девушка оказалась у него на коленях.
- Намаялся? - Начала она ластиться к любимому.
- Есть маленько, - устало улыбнулся сплетник, нежно поглаживая по волосам прильнувшую к нему девицу.
- Сейчас я тебя покормлю и в постель! - Янка спрыгнула с его колен, метнулась к печке, отодвинула заслонку и начала выуживать оттуда заранее заготовленную снедь.
- Только вместе с тобой.
- С ума сошел?! День на дворе! А вдруг кто увидит?
Виталик рассмеялся. В некоторых вопросах Янка была страшной ретроградкой и категорически отказывалась заниматься любовью при свете дня, считая, что для постельных утех достаточно и ночи. В принципе ее можно было понять. Ее избранник стал в Великореченске такой значительной фигурой, что посыльные от царя-батюшки да Василисы постоянно ломились в их дверь. И это не считая криминальных авторитетов Дона и Кощея, которые тоже не обходили вниманием Янкиного кавалера. А если учесть, что, кроме этого, сплетнику приходилось решать дела возглавляемой им структуры под названием ЦРУ (Царское Разведывательное Управление), утрясать вопросы вотчины своей боярской да дела редакционные и типографские, то о чем может быть речь? Ему на все это дня не хватало!
Янка выставила на стол перед Виталиком чугунок с гречневой кашей, все еще горячую сковороду с жареным мясом и графин наливки.
- Яночка, ты у меня просто золото, - умилился сплетник.
- Одну рюмку, не больше, - твердо сказала девица, собственноручно наполнила стопку и убрала графин, - чтоб напряжение снять и как следует выспаться. Тебе ведь вечером еще выпуск первого номера отмечать?
- А куда деваться? - поморщился юноша. - Честно говоря, я бы лучше это время с тобой провел, но ведь не поймут, черти. Скажут: на святое покусился, обмывку зажал.
- Ничего. Я тебе с собой оберег дам. На шею повесишь. И настойку специальную перед уходом выпьешь.
- Зачем?
- Чтобы не захмелеть сильно.
- Ты будешь просто золотая жена. Да что я говорю! Ты уже золотая жена! - Виталик опрокинул в себя стопку и попытался сцапать девчонку, но она с хохотом вывернулась из его рук.
- Куда лапы тянешь, постоялец? Как смеешь приставать к девице незамужней?!!
Показав Виталику язычок, озорница умчалась в свою светелку стелить "постояльцу" постель. Юноша с сожалением вздохнул и навалился на стряпню своей хозяйки, которая для него была одновременно и вчерашним ужином и сегодняшним завтраком, а заодно и обедом. С Ванькой Левшой они накануне так упарились в типографии, что забыли и о времени, и о еде.
После сытной трапезы Морфей окончательно одолел сплетника. Глаза слипались. Юноша едва доплелся до светелки Янки, скинул с себя одежду и мгновенно заснул, как только голова его коснулась подушки.
Сон был беспокойный. Его мучили кошмары. Лязг мечей, хрипы умирающих воинов, свист стрел, и он в самом центре дикой, яростной сечи с неведомым врагом. Внезапно в общую свалку врывается Янка в одной ночной рубашке. В руках ее ухват, которым она неловко отбивает направленные на него мечи. "Куда ты лезешь, дура?!!" - в ужасе кричит сплетник. "Виталик! Уходи!!!" Янку сбивают с ног. Над ней поднимается окровавленный меч. Виталик, с ужасом понимая, что физически не успевает его отбить, прыгает вперед и падает на Вдовицу сверху, прикрывая ее своим телом. Кровавый туман застилает глаза, и сквозь него он различает неясную женскую фигурку, завернутую в сари. "Наконец-то я достучалась до тебя, воин мой. Слушай меня внимательно. Беда опять пришла на Русь, ломится в твою дверь. Береги женщин…" - "Что?!" - "Береги женщин!"
- А? Что? - подскочил сплетник.
Над ним стоял Васька, нетерпеливо тряся за плечо.
- Виталик, вставай. Стучатся.
- Кто стучится?
- Не знаю, но чувствую, что беда в дверь стучится. - Шерсть на загривке кота стояла дыбом. - Давай через окошко, потом через забор и бегом за Янкой.
- А где она?
- На базар за травками какими-то пошла.
И тут со стороны гридницы послышался тоскливый волчий вой.
- Да вставай ты скорей! - заволновался Васька. - Видишь, Жучок уже песню смерти запел.
- Чего городишь? - Спросонок соображалось туго. - Он что, под Акелу косит? Еще скажи, что рыжие собаки на наши джунгли напали. - Царский сплетник потряс головой, разгоняя сон, натянул на себя одежду, позевывая, спустился вниз и вышел через гридницу в сени, по дороге чуть не споткнувшись о трясущегося от страха Жучка, норовившего забиться под лавку.
- Куда тебя понесло? - простонал сзади кот. - Я ж сказал: в окошко, через забор и за Янкой!
- Да пошел ты, хвостатый!
В дверь действительно стучали. Робко, но настойчиво.
- Не открывай! - зашипел Васька.
Царский сплетник только отмахнулся, распахнул дверь и уставился на незваного гостя. Вернее, гостью. Перед ним, потупивши в землю взор, стояла девчушка лет шестнадцати с черными как смоль волосами, нервно теребя руками подол простенького сарафана. Виталий сразу понял, что она не местная. Скорее всего, прибыла в столицу из какой-то богом забытой деревеньки. Об этом красноречиво говорили торчащие из-под сарафана лапти. Великореченские представительницы прекрасного пола такой фасон давно уже не носили, предпочитая лаптям туфельки и сапожки.
- Здравствуйте, дяденька, - тихо сказала девушка, поднимая на Виталика огромные голубые глаза.
- И тебе здравия желаю, девица-красавица, - хмыкнул царский сплетник и увидел через ее голову Янку.
Хозяйка подворья возвращалась домой с базара. Издалека увидев гостью, Вдовица перехватила поудобнее свою корзинку с травками и ускорила шаг.
- Царский сплетник здесь живет? - спросила девушка.
- Здесь. По какому вопросу к нему, милая?
- Поговорить с ним надо.
- Говори. Я царский сплетник.
Запыхавшаяся Янка притормозила неподалеку и начала прислушиваться к разговору.
- Ой, барин, наконец-то я тебя нашла. - В глазах девчонки заблестели слезы.
- Да что случилось-то? - заволновался Виталик. - Ты кто такая?
- Лилия меня зовут. Холопка твоя.
- Какая холопка?
- Из вашей деревни.
- Какой деревни? - потряс головой Виталик. - Я всю жизнь в городе прожил.
Все-таки соображал сплетник спросонок еще туго.
- А разве царь-батюшка не тебе Заовражную низменность отдал?
- Мне.
- Значит, холопка я твоя. Деревенька-то моя в Заовражной низменности находится. С поклоном к тебе пришла. Защиты прошу.
- Защиты?
- Защиты. На деревню нашу напали. Всех убили. Одна я осталась. В лесу была, травки собирала, потому меня и не нашли.
Янка подошла к девице вплотную, выдернула из своей корзинки красный цветок.
- Это что? - требовательно спросила она Лилию.
- Бессмертник песчаный, тетенька, - робко сказала девушка. - От живота хорошо помогает и когда в боку сильно колет. А еще от лишаев на коже…
- Ты чего свою подданную на пороге держишь? - накинулась на опешившего Виталика Янка. - В твоих землях беда. К тебе за помощью пришли, а ты рот раззявил, глазами хлопаешь. Барина крутого из себя разыгрываешь?
- Да нет, я…
- Проснись, дубина!
Янка схватила Лилию за руку и потащила ее в дом. Виталик еще раз потряс головой. Да, надо просыпаться. Закрыв за собой дверь, он прошел через сени во двор, поплескался под рукомойником и с уже более свежими мозгами вернулся в гридницу, где Янка развернула бурную деятельность, накрывая на стол. А девчонка была голодна. С какой жадностью она набросилась на гречневую кашу, сдобренную молоком!
- Давно не ела, милая? - подсел к столу Виталик.
- Третий день, барин. - Девушка начала испуганно отодвигать от себя тарелку. - Но я не голодная. В лесу ягод много, орехов…