Ещё минута, другая — и мы доковыляли до знакомого уже забора. И замерли. Прямо за забором, за кучей дров и набросанными досками пристроилось не меньше десятка сипаев в форме, а с ними ещё человек пять в разнообразной одежде. Прикрыли дырку, по которой мы добирались. А заодно я почувствовал на помосте сигналку. Присмотрелся, прислушался к себе — как сверкающая ледяная паутинка висела перед нами.
Я поднял руку и замер. Все затихли, только гномы сопели сзади. Я сжал зубы до скрипа от желания выматериться и заехать рукояткой «маузера» кому-нибудь из них по башке. Но ничего, заклятие действовало, на нас никто не обращал внимания, или нас не видели.
Главное, чтобы у них не оказалось какого-нибудь неучтённого Созерцающего. Кого мы при подсчёте трупов не учли в смысле. Маша начнёт колдовать, и он её сразу почует. Колдовать в присутствии другого колдуна, оставаясь при этом незамеченным, может только великий волшебник, уровня того же покойного Бэраха. А уровнем ниже — уже не получится.
Маша начала аккуратно «разбирать» заклятие, преграждающее нам путь, на составляющие. Я почувствовал: словно тонкие холодные нити потянулись от её рук к висящей паутине. Та слегка завибрировала, испуская частые волны Силы. Я напрягся, даже спина заледенела, а на затылке волосы шевельнулись. От противника до нас метров десять, каждое слово разговора слышу, каждое движение вижу. Почуй они хоть что-то — и нас отсюда сметут.
Один из сидящих резко встал, и мы с Лари одновременно направили на него глушители. Но тот подошёл к частоколу, встал под нами, до его головы было метра полтора. Даже посмотрел в нашу сторону, заметил, но не придал тому никакого значения. Так это заклинание действует. Другое дело, что когда он посмотрел на меня, то чуть не получил пулю в лоб: палец на курке уже дрогнул. Но все же я сдержался — глаза его ничего не выражали, никакого интереса. Увидел и увидел. Опустил взгляд вниз, повозился немного, после чего послышалось журчание, а сквозь запах гари в воздухе пробился запах мочи. Я выругался про себя: «Скотина, дальше отойти не мог. Аборигены, забери их демон, гадят где попало».
Помочившись, сипай отошёл обратно к своим, застегивая портки на ходу. Снял с плеча винтовку, сел на лежащую на чурбаках доску. Товарищи его продолжали негромко болтать.
Тем временем Маша уловила «сердце» сторожевого заклятия, нити, тянущиеся от неё, сплелись в канат. Сигналка вдруг взлетела, зависла над нашими головами — и опустилась на прежнее место лишь тогда, когда мы прошли под ней и удалились уже шагов на двадцать. Так даже лучше. Никто и вмешательства не заметит, и следа магии — сигналка сама фонит.
Прошли ещё метров сто, опять остановились. Двор под нами был тихим, от частокола до забора всего пара шагов. К забору вплотную задней стеной стоял большой сарай, за которым вполне можно было укрыться. Там мы и скинули верёвку вниз. Первой, деактивировав амулет и лишив нас прикрытия облака тьмы, соскользнула Лари. Как ни обидно признавать, но она и бесшумней меня, и быстрее, и в темноте видит не хуже кошки. А я что? Просто человек, ничего особого. Ни рогов, ни сверхумений.
Демонесса опустилась на ноги, спружинила, а затем лёгким прыжком перемахнула через забор и исчезла во дворе.
Я спустился следом за ней, сразу перебежал в тень сарая, сгибаясь под тяжестью рюкзака, взял на прицел угол забора — мало ли кто оттуда вырулить может? По крошечному городку не меньше трёх тысяч солдат противника должно шляться, даже если вычесть тех, кто на позициях в лесу. Или меньше всё же? Не все сюда пришли? Но днём их видно было немало, немало.
Снова шум, пыхтенье, кряхтенье, звяканье — это уже гномы. Не перепутаешь. Рядом тяжело дышала Маша — она всё же вымоталась за эти два заклятия, не успела восстановиться после упадка сил.
— На сколько у нас ещё заклинания хватит? — шёпотом спросил я.
— Уже развеивается, — так же шёпотом ответила она.
— Нормально, — кивнул я. — В любом случае прошли, среди домов нас так просто не возьмёшь. Ждём Лари.
Просидели мы минут пять, когда через забор, всё так же бесшумно, перелезла Лари, огляделась, присела рядом со мной, сверкая светящимися глазами.
— В этом доме вообще пусто, труп лежит чей-то. Уже воняет. — Она наморщила нос. — А в следующем дворе в доме полно наёмников. И аборигены, и пришлые. Человек двадцать, наверное. Спят вповалку, на крыльце двое караульных. Но самое интересное дальше — ещё через двор стоит броневик. А с ним всего трое.
Вот это новость интересная. Даже очень. Броневик — штука такая, бронированная, крепкая, в общем. «Гладиатор» трёхместный и тесный, но всё же ездит со скоростью шестьдесят километров в час и палит из двух «максимов» при необходимости. А главное, если ты внутри, то тебя как бы и не разглядеть… А Лари говорит, что ещё и «пришлые» с нападавшими пришли — наверняка бандиты из Гуляйполя. Вот куда, наверное, тот самый Вова Труба[37] с дружками ехал…
— Миномёты видела? — спросил я.
— Нет. Поблизости их нет. А дальше я не ходила. Надо было?
— Нет, не надо. Они их с воздуха быстрее разглядят, да и наблюдатели должны были хоть примерно засечь. Нам лучше от них подальше держаться.
— Как к воротам проберёмся? — спросила Маша.
Я вопросительно посмотрел на Лари, та мотнула головой:
— Меня даже не спрашивай. Там сипаев с наёмниками целый город, пешком не пройдём.
— Предлагаешь броневик захватывать? — уточнил я.
Не могу сказать, что такая мысль мне в голову не приходила. Как раз об этом я и думал. Само напрашивается. Всего трое возле машины. Хотя это доразведать надо.
— Слушать всем сюда, — зашептал я. — Прячетесь в доме. Там труп лежит, так что поаккуратней, как бы в мертвяка не превратился. Приглядывайте, в общем. Найдите простыню белую, потом пометим машину. И ждёте момента, когда вот к той стороне забора… — показал я на забор, отделяющий двор от тупичка, ведущего к частоколу, — вон туда подъедет броневик. Всем всё ясно?
— Сам поведёшь, что ли? — густым утробным шёпотом спросил возмущенный Орри.
— Тихо ты! Гудишь, как из трубы, — шикнул на него я. — Ты поведёшь, отсюда. Знаешь «гладиатора»?
— Знаю, конечно. У нас их в Лесной гряде десятка два, только со «шварцлозе». А чего отсюда?
— Громкий ты! — разозлился я на его непонятливость. — А туда подкрасться надо.
— Ага, понял, — кивнул гном. — Но если чего — зови, подмогнём.
Он выразительно тряхнул своей винтовкой. А Балин-с-салфеткой кивнул, подтверждая слова товарища.
— Балин, судовые дизеля знаешь? — спросил я.
— Как задницу свою.
— А задницу свою знаешь? — уточнил я.
— До последнего волоса, — кивнул тот.
— В зеркало рассматривал, что ли, извращенец? — фыркнул я на это заявление.
— Я её внутренним зрением вижу, — ухмыльнулся Балин. — Ибо дорога она мне. Знай, что бережёшь!
— А… — протянул я. — Уважаю. Ждите, в общем.
Лари уже ждала меня в полной готовности. Я лишь кивнул ей, скинул рюкзак и карабин, оставшись налегке, и мы проскользнули во двор. Маша с гномами втянулись следом и направились к дому. Орри тащил моё имущество. А мы с демонессой пересекли двор и присели у калитки, ведущей в проулочек. Я выглянул над забором, пытаясь понять, где крыльцо соседнего дома и где могут сидеть караульные.
— Караульных убить бы надо, — почти неслышно прошептала Лари. — Могут что-то заметить.
— Надо бы, да шумнуть можно, если что не так пойдёт, — засомневался я.
— У меня всё так пойдёт, — чуть оскалилась она, показав клыки и сверкнув глазами. — Ты меня от калитки страхуй на случай чего.
— Уверена?
— А как же! Не в первый раз.
Она резко поднялась и, ничуть не скрываясь, пошла в калитку напротив, покачивая бёдрами. Мне осталось лишь перебежать к противоположному забору и присесть возле него на колено, всунув в калитку длинный глушитель «маузера».
Действительно, на ступеньках деревянного крыльца сидели двое в разномастной одежде, державшие винтовки стоймя между колен. К моему удивлению, они не стали шуметь или требовать остановиться — они просто молча смотрели, как Лари к ним приближается, глядя на неё во все глаза, как дети на вносимый в комнату именинный торт: с надеждой и восхищением. Я почувствовал, что сам не могу оторвать взгляда от её плавно покачивающихся бёдер. И это с амулетом! Видать, она пустила в дело всё, что могла.
Всё так же, не сбиваясь с плавного шага, она подошла к караульным, а затем в воздухе дважды тонко свистнуло, и два тела осели на ступеньки, две головы скатились на дорожку. Вот это да… И это сделано кнутом, пусть и со стальными концами. Чего-то я всё же о своей легкомысленной на первый взгляд спутнице не знаю.
Она изящно присела, придержав рукой готовую со стуком свалиться винтовку, а затем обернулась ко мне, сверкнув светящимися изумрудами глаз, и махнула рукой: мол, «иди сюда».
