А завтра приедут трактора с нормальными трактористами и расчистят нам дорогу к нормальной жизни.
А сейчас – шампанского!
За любимых!
За зимнюю сказку!
По грибы
Иду я как-то по лесу с сачком ловить… эти… грибы. Почему с сачком? Ну, а как его голыми руками поймаешь? Они же прыгают. И вот иду и вижу на поляне – огромный белый гриб. Ростом мне по самые по… ягодицы. Я к нему подкрался… сзади. К ним можно только сзади. Потому, что если спереди, он же увидит. Сачок над ним занес… а он как – прыгнет. Обычно было – от меня. А этот – на меня. Прямо на грудь. С ног меня сбил и давит. Я даже удивился. Белые грибы, они же не хищники, они на человека не нападают. Да они вообще не кусачие. Мухоморы – да! Это хищники, эти могут. А тут – белый.
Я ему говорю:
– Ты чего такой активный?
Он говорит:
– Я – радиоактивный.
– Ну, так бы и сказал, что больной. Да еще без шляпы.
Он – хлоп рукой по голове, нет шляпы. Я – хлоп по своей – нет шляпы. И тут – ветер. Типа торнадо. Поднял наши шляпы и понес. Мы – за ними. И через пару километров упали они во двор особняка. Мы сразу – к часовому. А он автоматом лязгнул:
– Стой! Стрелять буду. Частная собственность. Охраняется государством.
Мы отошли. А шляпу жалко. Клавин подарок. А грибу и того хуже. Над ним без шляпы хохотать будут все самки.
Я ему говорю:
– Вот влипли. Тебя хоть как зовут-то?
– Глеб.
– Ну вот, и меня тоже, Федя.
Дачу изучили – бастион. Крепость. Говорят, тюрем не хватает. А это чем не тюрьма? Колючая проволока. Железобетонный забор. В окнах решетки. И главное, хозяин в ней уже сидит. Ловить не надо.
Я говорю Глебу:
– Слушай, гриб.
– Не гриб, а Глеб.
– Ладно, гриб, понял – Глеб. Ты здесь постой, в землю вкопайся и работай под гриб, Глеб, блин, но без шляпки. Понял?
А я сам обошел вокруг дома и по доске на забор залез. Вижу, лежат наши шляпы на лужайке. Решил пальчиком колючку на проволоке потрогать. Потрогал. В глазах – молния! Очнулся на земле. Проволока под током. Указательный пальчик стал у меня короче мизинчика. И подгорел прилично. До локтя.
Ладно, думаю, полез на березу. А она в наклон над забором. Повыше залез, вижу – гнездо на березе. Из гнезда голова выглядывает, человеческая.
Я говорю:
– Ты кто?
– Я снайпер. Тебя поближе подпускаю, чтоб не промазать.
И дуло карабина ткнул мне в нос. И главное, целится тщательно. Через оптический прицел размером с трехлитровую банку. Из банки его глаз мне в глаз смотрит. Я говорю:
– Все равно промажешь. Целишься мне в глаз, а попадешь в нос. Пусти лучше шляпы забрать.
Чудом его уговорил. С дерева я спрыгнул и по-пластунски ползу к шляпам. И вдруг вижу, навстречу мне тоже ползет вот такая собачья морда. Сенбернар. Подползли. Думаю, подкормлю собачку. От шляпы гриба отломил кусочек, бросил ему. Он съел. Смотрит. Я – еще. Короче, всю шляпу моего Глеба съел. Килограммов пять. А мою не отдает, зубами вцепился. А потом рванул и в дом убежал. Я – за ним. Бегали мы по каким-то залам, бассейнам, винным погребам, спортзалам. А поймали меня на веранде. Или ротонде. Или солярии. Короче, хозяин так и сказал:
– О, дорогой гость! Без приглашения пришел, а живой остался. Надо отметить.
И за стол меня пригласил. Я ему – про шляпу, а он говорит:
– Вы не волнуйтесь, она вам больше не понадобится. Лучше выпьем за ваше счастье.
Только я бокал с вином поднял, рядом в леске взрыв раздался.
Хозяин говорит:
– Люди у нас чуднЫе, особенно грибники. В лесу ясно написано: "Мины", а они идут.
Я подумал, пора сматываться. Хозяина поблагодарил, шляпу забрал, к выходу дернулся, а навстречу – автоматчик. С пистолетом. Вывел он меня из ворот, я говорю, куда мы идем? Он:
– Как обычно, на расстрел.
И тут из-за дерева выскакивает мой гриб Глеб и прыгает на автоматчика, как собака. Тот, как увидел, что прыгнул гриб, да еще без шляпы, да еще такой разъяренный, закричал, сдаюсь!
Пришли мы с Глебом на поляну, где он рос, воспитывался, мужал. Я говорю:
– Прости, Глеб, что был груб, но я тебе – гриб по гроб.
Он говорит:
– А где шляпа?
– Съели шляпу. Да новая у тебя отрастет. А пока возьми мою, поноси.
Надел я на него свою шляпу. Смотрю, красавец. Вылитый я. Говорю ему:
– Слушай, если ты так на людей кидаешься, пойдем ко мне на дачу сторожем.
– А что Грэта скажет?
– Кто такая?
– Жена. Вон она, в кустах стоит.
Выходит Грэта. С бадажком. Ростом – мне до колена. Палочкой на меня замахнулась. Я отскочил, как гриб. Она ругается:
– Опять с бомжами связался (это про меня)! Шатаешься по лесу! И шляпу потерял. А ну дыхни.
Он ей говорит:
– Да ладно, Грэта, я работу нашел.
– А как же Гриша и Груша? Они же еще не ходят.
Короче, забрал я их детей в лукошко и всех перевел на дачу. А нас бомжи одолели. Лазят по дачам, как крысы. А сейчас – красота. Ну, стоят два гриба у ворот. Бомж заходит. Глеб шляпу перед ним снимает, кланяется. Пока бомж с открытым ртом стоит, Грэта ему палочкой по ногам – чик! Бомж падает. А тут Глеб подскакивает и – раз! – ему по шее. И бомж бежит раз и навсегда.
А когда я приезжаю, они на полянке валяются, загорают. Катаются по траве. Дети у них уже первое слово сказали: "Граб". Это дерево такое. Они под ним родились. Они думают, что граб. И говорят: "граб, граб". На самом деле – осина.
А Глеб и подружек своих переманил на дачу. Белых подружек со всего леса. Но они не говорят. Стоят и молчат. Их можно употреблять в пищу.
Вот так и живем.
Получается, что хорошего человека сейчас можно встретить только среди грибов, да и то радиоактивных.
Титаник (Юбилею дефолта посвящается)
Титаник… Я посмотрел (крестится). Позавидовал! Красиво люди жили! По-богатому. Порадовался за них. А катастрофа – так себе. Скучновато. По их меркам, может, это и катастрофа, а по нашим – обычные серые будни.
Но вот чертовщина, после фильма все и началось. Получаю я письмо. Правительственное! Пишут: "Поздравляем Вас с присвоением Вам почетного звания "Трижды ограбленный России".
Но позвольте! Почему "трижды"?.. По моим подсчетам, всего "дважды". Нет, если считать, что грабили меня ежедневно и все, кому не лень, то это одно. Тут и жулики… и налоговая… и жена… и любовница… и дети. А если считать, когда грабили по-настоящему, по-государственному, до самого конца, то я считал – всего "дважды". А они пишут "трижды". Конечно, им там наверху виднее. Но я все-таки решил сходить в банк, уточнить. Глянул на календарь – 17 августа. Пришел. Увидел. Уточнил. Плакали денежки. И толпа. И я прослезился. Но не из-за денег! А от гордости! За государство! Впервые оно мне сказало правду: "Трижды, а не дважды". И главное, сообщили вовремя. Когда денег из банка уже не взять.
Я проникся и сел за ответ.
"Дорогое правительство! РэФе! Благодарю за мое очередное звание "Трижды ограбленный". Хочу уточнить, не полагаются ли мне за это определенные льготы?"
Приходит ответ:
"Да, звание это очередное, и дай вам бог, не последнее. А льготы предусмотрены. А именно: цены будут выше, зато зарплата меньше".
Пишу им опять:
"Ладно, согласен. Но почему мне к этому званию не выдали значок?"
И что вы думаете? Приходит здоровенная посылка. В описи ценностей написано: значок. Доплатил я за лишний вес и вскрыл. Значок в форме булыжника. Обвязанный веревкой. На камне высечено: "Трижды"… Ну в общем, звание. Приложена инструкция по эксплуатации значка: где носить – на шее, когда носить – когда тяжело.
Первое время было не тяжело. Ну денег нет – картошка есть. Я ее у соседа по участку выкопал. Своевременно, т. е. пораньше. И водка в цене пока держится. Пусть даже из последних сил. Правда, купить ее не на что. Зато сосед банкир есть, Николаич. Занять можно.
Потом стало похуже. Картошка кончилась… Но известка на стенах еще осталась! Кальций же, витамины.
Но тут банкир впервые отказал. Не дал взаймы!
Наступило самое страшное – трезвость! Начал я на значок поглядывать. Но Лизавету жалко. Она вторую неделю на диване лежит, не движется. Калории экономит. Исхудала! Осталось в ней всего-то килограммов… сто. Ну чуть больше.
Да нет, думаю, пора! Надел значок на шею – и в парк, на водоемчик. Гляжу, а там на крутом бережке уже Николаич сидит, банкир. Тоже со значком. Но у него значок побольше. Весом с пуд и надпись: "четырежды". Он постарше меня.
Я говорю, давай закурим перед стартом. Он говорит, все кончилось. И жизнь тоже. Стрельнули мы у старичка. Он сам подошел. Тоже со значком. Причем, значок больше, чем старичок.
Закурили. Сидим. Три Муму. Николаич говорит:
– А у меня сегодня праздник. Моему банку ровно десять лет. Было бы. А старичок добавил:
– И у меня праздник. Мне ровно сто лет. Было бы.
А я говорю:
– И у меня праздник. Давно на речке не отдыхал.
В общем, на счет "три" мы бросились в водоемчик одновременно. С крутого бережка. Я воздуху побольше взял. Думаю, поживу еще пару минут под водой. Помечтаю без суеты. Лежу на дне, как Горький какой-нибудь, жизнь вспоминаю. Вроде жил долго, а на память пришли только три фамилии: Гайдар, Чубайс и Гитлер. Из зарубежных стран вспомнился Китай. Их полтора миллиарда!.. китайцев. А нас 150 миллионов… человек! И такие ребята тонут! А те живут. Правда, и Черномырдина вспомнил. Только он знает выход из кризиса. Потому что только он знает вход.