- Вы - не бедняки, ворующие пищу! Ваши злодеяния отягощены многочисленными смертями моих верных прихожан. Думаю…
- Думай, - меня разбирал смех и желание выбить дурь из тупого болвана, - думай, насколько человеческая жизнь дешевле того же куска хлеба, а ещё точнее, она вообще не стоит ни гроша.
- Жизнь человека - священна! - провозгласил Дубосклон и подняв взгляд на Галю, тяжело сглотнул.
В этот раз смеялись все, даже Паша. Уж он то отлично знал эту цену, каждую ночь сбрасывая тела в канал. Смех у него был, правда, несколько нервный.
Я наклонился к попятившемуся попу и прошептал ему в ухо:
- Падре, не говорите никому. Это - такая смешная шутка, что я собираюсь сам использовать её.
Видимо, почуяв неладное, паства начала мало-помалу приближаться к нам. Уроды, проклятые уроды! Кожа в оспинах, бельма на глазах, струпья, от незаживающих ран, язвы, отсутствующие куски тела…Люди в Лисичанске и без того не блещут красотой, из-за чего, кстати, у Паши нет отбоя от местных "красоток", но это уж вообще за гранью!
- Пошли, - сказал я, поморщившись, - видеть не могу этот паноптикум.
- Чего? - не поняла Галя и я молча ткнул пальцем в цирк уродцев на марше. Галя и Наташа громко расхохотались, а Ольга укоризненно погрозила мне пальцем. Илья сделал большие глаза и покачал головой.
- Господь покарает вас! - Дубосклон почти кричал, - как только мои слова достигнут его ушей. Или кардинал прислушается к моим посланиям.
Вероятно, звания в церковной иерархии местной церкви звучат по-другому, но встроенный переводчик настаивает на старых значениях. Может оно и к лучшему: хоть какая то часть прежней рухляди пригодилась в новой жизни.
Все уже ушли, а я задержался, дослушивая возгласы разошедшегося святоши. Потом двумя пальцами приподнял шляпу священника и сочувствующе посмотрел в слезящиеся глаза.
- Никто вас не будет слушать, - сказал я и запустил шляпой в попятившихся людей, - кардинал, как пить дать, считает вас спятившим дурачком. А бог…Ну, нет его! А так, он конечно бы послушал.
Дубосклон оскалился и присел, воздев очи гору. Хм, он действительно ожидает молнии, которая поразит меня? Это же надо, как всё запущено!
- Удачи вам, падре, в вашем нелёгком и бесполезном труде, - пожелал я и похлопал его по небритой щеке, - когда мы будем в королевском дворце, я обязательно замолвлю за вас словечко. Говорят, Медведко обожает смотреть на дурачков.
Посмеиваясь, я пошёл дальше, неторопливо догоняя нашу группу. Очень занятное место этот Лисичанск. Главное, не погружаться в пучину уныния, как мой рефлексирующий товарищ. Если посмотреть по сторонам, можно увидеть массу интересных вещей.
Вот тощая, словно скелет, женщина в коричневом рваном балахоне, яростно лупит нетрезвого муженька, вернувшегося домой. Судя по её истошным воплям, благоверный оставил в кабаке последние деньки. Громко орут дети, цепляясь за одежду матери, вопит избиваемый пьянчуга и весело подбадривает толпа соседей.
Или вот: четыре пьяных стражника, чью профессию можно определить лишь по наличию оружия, пытаются обыскать какого-то оборванца. Один, время от времени, пинает оборвыша в живот, а второй, схватив за волосы, запрокидывает голову. Насколько я знаю этих парней, простым избиением дело не ограничится. Однако, покрытый кровоподтёками и ссадинами, паренёк бормочет магическое словно: "Ножик" и я решаю вмешаться.
- Ты из банды Ножика? - поинтересовался я, игнорируя дышащих омерзительным перегаром здоровяков, - не припомню.
Заплывающий глаз уставился на меня, точно увидел последний проблеск надежды. М-да, по такой физиономии вообще-то сложно кого-то опознать. Стражник, щеголяющий ржавой кирасой, попытался зафиксировать на мне плывущий взгляд. Его соратник тоже заинтересовался новым персонажем. Ещё бы: прежней жертве осталась пара-тройка ударов до полного упокоения, а тут - свеженький, ни разу не бытый!
- Ты идёшь? - окликнула меня Галя, - помочь?
Я махнул рукой: идите, мол. Чего не хватало: просить помощи в такой ерунде!
- Я - новенький, - прошамкал паренёк разбитыми губами, - на прошлой неделе взяли.
А Ножик, гляди, штаты расширяет. Растёт парень, прямо на глазах.
- Чо за образина! - осведомился обладатель кирасы и сделал неуверенный шаг ко мне, - подельник, шоль? А ну, хватай его, робяты!
Я огляделся: свидетелей - пруд пруди. Нехорошо это. А, впрочем, какого хрена.
- Мож он из благородных? - тип, с перебитым носом, проявил зачатки здравомыслия, - зырь, какой чистый, ну прям фон барон какой.
- А хоть из самих герцогьёв! - похоже, шагающий ко мне человек, уже допился до того состояния, когда море можно пересекать вброд, - бей его…
Свидетели начали спешно прятаться в щели. Разумно.
Когда самый активный добрался до меня, я сломал ему ногу и отбросил в сторону. Пусть полежит до лучших времён. Под аккомпанемент хриплого воя, оставшаяся троица набросилась на меня. Тупые олухи даже оружие не удосужились достать! Это оскорбляло. Есть всю эту пьяную нечисть я не стал. Было омерзительно даже касаться вонючих жирных тел, поэтому я очень быстро сломал им шеи. Одному за другим.
Три трупа неподвижно лежали в грязной луже, а я вдруг понял: лучшие времена настали. Склонившись над воющим человеком, я заметил признаки отрезвления на рябой физиономии. Видимо нашёлся весьма эффективный способ срочного выведения алкоголя из человеческого организма. Непременно запатентую. Позже. В широко открытых коровьих глазах плескался страх и ненависть.
- Да кто ты? - прохрипел стражник, но я прижал палец к своим губам, призывая его к молчанию.
- Нехорошо обижать незнакомцев, тем более, таких, как я, - он вытаращил глаза, а я поставил ногу на кирасу, - надеюсь, ты запомнил этот урок?
Он торопливо закивал.
- Молодец. А теперь - забудь, - я нажал ногой, ощущая, как хрустит ржавый металл и грудная клетка.
После этого, вернулся к незадачливому бандиту. Парень не выглядел испуганным, скорее - задумчивым. Глаза на фиолетовой физиономии заплыли, оставив две узкие щелочки.
- Спасибо, - сипло поблагодарил спасённый, - так вы - один из ангелов?
- Кого? - мне хотелось смеяться.
Парень заметно смутился.
- Ангелов-хранителей. Говорят, Ножик заручился подмогой у высших сил, и они прислали ангелов-хранителей. Все такие красивые и чистые, а убить их невозможно. Я и сам сегодня видел, когда меня лупцевали, как вы шли…
- В общем, так, - сказал я, ухмыляясь, - ангелы не всегда могут оказаться рядом, поэтому старайся больше не попадаться. Ножику привет передавай. От Ангела.
Девочек здорово повеселил этот пассаж. Галя тут же изобразила пальцами крылья за спиной Наташи, а та молитвенно сложила руки и склонила голову. В этот момент, платье на ней преобразилось в ослепительно белый балахон. Какая-то старуха, ковылявшая вдоль стены, уставилась на девушку и начла остервенело тереть глаза. Потом скрестила руки и ускорив шаг, нырнула в переулок.
- То - демоны, - проворчал я, - то - ангелы. Пусть уж определятся.
- А тебе то, как больше нравится? - осведомилась Оля.
Я лишь пожал плечами: мне было всё равно.
- Почти пришли, - сообщила Глая, - вон ворота. Там у меня есть один знакомый солдатик…
Определённые вещи не меняются никогда. Галька, как была ветреной девчонкой, с кучей ухажёров, так ей и осталась, даже перестав быть человеком. Однако, прежняя застенчивость (если она вообще была) исчезла и теперь девушка пыталась трахнуть каждого, более или менее симпатичного, самца, в пределах досягаемости. При этом секс, очень часто, совмещался с питанием, и нерадивый любовник рисковал не дожить до завершения акта.
Поначалу, конечно, девчонки осторожничали, опасаясь подхватить какую-нибудь заразу или залететь, ибо с презервативами тут имелась огромная проблема, но позже выяснилось: мы неуязвимы во всех отношениях и тут всё заверте…Единственным ограничивающим фактором оставалась человеческая вонь. Даже самые чистые люди смердели мама не горюй! Однако Галя обнаружила интересный метод, позволяющий временно блокировать обоняние. Этот оказалось очень кстати, ибо я уже успел присмотреть пару-тройку симпатичных самочек, но всякий раз, приблизившись к ним, ощущал приступ дурноты. Теперь же всё изменилось.
Даже Илья несколько раз использовал аборигенок и как мне было известно, парочка молоденьких горожанок буквально сохла за симпатичным упырём.
О Паше мы тоже позаботились, пока его не наградили чем-то экзотическим, те женщины, которые так настойчиво предлагали парню свою близость. Наташа потребовала у Ножика пару девственниц и подарила их Павлу, вызвав у того настоящую оторопь. Тем не менее, ослушаться он побоялся и послушно навещал обоих. Вид у него, при этом, был крайне виноватый. Похоже, его больше расстраивала собственная неверность, чем Наташкин секс на стороне. Человек, одним словом…
Возле невысокой кованой ограды, в тени полуоткрытых деревянных ворот, сидели нищие, в разной степени профессионального разложения и с безнадёжной тоской разглядывали пустые деревянные коробочки. В проёме дверей стоял высокий черноволосый парень, в чистой серой униформе и сосредоточенно бросал камешки в попрошаек. Каждое попадание комментировал его напарник - плотный здоровяк в такой же одежде. Аристократы позаботились, дабы местный гламур коснулся даже охраны, поэтому раскошелились на порядочную форму, чего не позволил себе даже Медведко, из-за чего регулярная армия выглядела намного, намного хуже.
- Привет, Пятачок! - радостно пропищала Галя, приблизившись к воротам, - как делишки, как детишки?