- Нет, мой повелитель, - отвечаю с сожалением.
- Ну что за женщины у них тут, - ворчит.
У нас разве лучше? Молчу. Ты бы на свою Шарассу взглянул моими глазами.
Доводим до покоев, у двери стоят другие Стражи. Нас отпускают отдыхать, только Ивен остается. А мне завтра целый день работать.
Иду в выделенную комнату, наши предшественники в свое время неплохо поработали, все обустроено именно так, как нужно. Притом что за тайны Стражей мы спокойны: никто в мире их не знает. Даже император.
Не успеваю слегка расслабиться, как раздается легкий стук в дверь. Приходится подняться, отворить. Женскую ауру ни с чем не спутать.
- Эр Дарсаль? - произносит гортанно.
Сторонюсь слегка, чтобы зашла. Странно, ни обычного отвращения, ни страха, что часто испытывают женщины при виде нас. Особенно непривычные женщины Йована. Закрываю за ней, жду.
- Я Хельта, - представляется, припоминаю, видел на приеме. Какая-то дальняя ветвь младших правительственных семей. Ничего особенного. - Подумала, возможно, вам захочется скоротать вечер?
Учитывая, что знает мое имя и комнату, видимо, за нее "подумали". Проводит пальцами по руке, поднимается к плечу. Синее любопытство, легкое красноватое возбуждение. А, Раум с ним, почему бы не расслабиться!
- Захочется, - соглашаюсь, придерживая омаа.
Кажется, смотрит в глаза. Поднимаю руку провести по лицу, прочитать изгибы, составить портрет. Иначе ведь никак не увижу ее черт.
Прикосновение обжигает - не сильно, так, чтобы омаа дотронулся, обтек, лучше помог в восприятии. Но девушка вздрагивает, вскрикивает, взрыв черного страха. Демон, похоже, ее чем-то опоили. Или сама для храбрости.
Убираю руку, отворачиваюсь.
- Уходи, - говорю глухо, усмиряя взъярившийся омаа.
- Эр Дарсаль…
- Уходи!
Ноэлия
Три дня просидела дома, с тоской глядя то в окно, то на экран. Императора не показывают, только совсем издалека: вроде какие-то запреты у них, из соображений безопасности, да и вообще заснять нельзя, когда он в окружении Стражей. Кадры засвечиваются, лишь пятна неясные.
Девочки, поначалу воодушевленные, приходят домой сердитые и обиженные: слишком мало мужчин приехало, слишком много желающих.
На четвертый день разразился скандал, подняв с кровати ни свет ни заря.
- Я вам что говорила! - громыхает снизу мадам Джанс. - Нельзя никому ничего обещать, у них печати специальные, как только договор скреплен - не нарушить! До хворей и страшных несчастий доходит!
- Я не скрепляла, - плачет кто-то из девочек, Сирма, кажется. - Он прикоснулся и обжег!
Выглядываю в коридор, натыкаюсь на Алму.
- Что там? - спрашиваю.
- Да тут по району вчера кто-то из Слепых крутился, Сирма где-то услышала, мол, они императрицу помогают выбрать, вот и решила ему понравиться… да мадам Джанс вовремя пресекла.
- Слепые выберут, ага, - хихикаю. - А ты как?
- Идем на пляж, - предлагает тоскливо.
Раздумываю несколько мгновений, соглашаюсь:
- Пошли.
Сколько ж можно дома сидеть? А Алме, похоже, поговорить хочется.
Собираемся наскоро, сейчас каникулы по случаю императорского приезда, потом снова учебой загрузят.
Внизу уже полное примирение, Сирма рыдает на обширной груди мадам Джанс, та ее поглаживает и успокаивает, бросает на нас быстрый взгляд.
- Мы на озеро! - сообщает Алма.
- Там вы мужчин вряд ли найдете, - предупреждает мадам Джанс.
- И к лучшему, - улыбаюсь.
- Да их вообще нигде не найдешь, - сердито отвечает Алма. - Только знатным и достанется, а мы кому нужны.
- Отдохните, мои котятки, - соглашается мадам Джанс, возвращаясь к вразумлению Сирмы.
- Тебе что, совсем неинтересно? Не хочется счастья попытать? - вздыхает Алма, когда выходим за дверь.
- Хочется, - пожимаю плечами. - Но я Тересии обещала. Да и… они ведь потом уедут. А вдруг понравится кто? Вспоминай, переживай…
- А я бы поехала с ним, - мечтательно говорит Алма.
- С кем? - недоумеваю.
- Ну… с кем-нибудь. Сама рассуди, что тут делать, что тут светит? А они ведь свита императора, у них наверняка там и богатство и положение… Не понимаю, что такого-то? Специально так говорят, чтобы мы детей отсюда не увозили, там не рожали, а о нас никто не думает!
- Наверное. - Ее слова зарождают сомнения, вспыхивает почти утихшее желание хоть краешком глаза взглянуть, а вдруг кто-нибудь и в меня влюбится?
Забираемся с Алмой в пустынный уголок, излюбленное местечко, окруженное кустами. Небольшой островок прибрежного песка, чистая водная гладь, парковые беседки с той стороны. Богатые все по берегам реки селятся, там же и особняк для императора, а к нам сюда и не заглядывают, тут парк для простых и незамужних.
Сегодня вообще пусто, все на площади, караулят официальные выходы императора да судачат о неофициальных - мол, переодевается и в толпе бродит. Только не верится что-то.
Купаемся, плещемся, смеемся - но Алма все равно постоянно грустит и о чем-то задумывается.
- Да ладно тебе! - пытаюсь успокоить.
- Я вот все размышляю… уедут, а я так и пропущу свой шанс тут с тобой. Нет, лучше все-таки на площадь пойду!
- Как хочешь! - отвечаю.
- Ты со мной?
- Не знаю… нет, наверное. Не желаю быть одной из многих.
- Что это? - нервно оглядывается Алма в сторону кустов. Оттуда вроде легкий шорох донесся, смотрю туда же. - Показалось… слышала?
- Птица? - предполагаю, вглядываюсь. На сердце нехорошо тянет, холодок по спине, шучу от страха: - Все ждешь, что кто-нибудь из мужчин за тобой прибежит?
- Да ну тебя! - злится Алма и поднимается. - Я тебе как подруге рассказываю, а ты зубоскалишь!
- Я же не в обиду. - Пытаюсь улыбнуться, но Алма одевается, собирается быстро.
Странно, вроде дружно жили, а тут все нервные, злятся, ругаются. Почему так?
Алма уходит, буркнув что-то на прощание, за деревьями долго мелькает пестрый сарафан. Еще раз внимательно оглядываюсь, но вокруг тихо и пусто, никого. Пригреваюсь на солнце, сушу купальный костюм, жаль, книжку не взяла почитать. Вот сюда и буду ходить, здесь так спокойно, все лучше, чем в четырех стенах.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Дарсаль
- Как она тебе, Дарсаль?
Император отодвигает ветку, но мне не нужно присматриваться. Этот яркий синий свет разливается так далеко вокруг, заполняет все пространство, почти примиряет с необходимостью постоянно разглядывать алчные и глупые языки, скользящие в аурах пустых девиц. Легкий, четкий узор, чем-то похожий на метку, да ведь у женщин меток не бывает. Почти невидимый, но до того правильный и гармоничный…
Едва Марис связался, передал, что наконец нашел ту, которую приметил еще в первый день, отряд зрячих направился на позиции. Но вышло все гораздо проще: девушка одна в парке, где никто не ждет появления императора. Нас сразу вызвали, Иллариандр с неохотой отложил текущие дела, проворчал нечто вроде: "Кто бы мог подумать, что и у них тут с выбором негусто…" Действительно, целый отряд разыскивает подходящих претенденток, чтобы мы с императором издалека, тайком на них взглянули, с иными поближе познакомились. То и дело с места срывают - необходимо незаметно вписаться в чужую жизнь и никого не насторожить.
Приходится слушать однотипные разговоры, смотреть реакции, прогнозировать вероятности и не позволять себе ошибок. Осознание важности возложенной миссии придает сил, помогает концентрироваться и работать почти без перерыва, сопоставляя отпечатки и цветовые гаммы, постепенно отсеивая неподходящих, снова и снова проверяя оставшихся.
Кажется, молчу дольше положенного, император нетерпеливо водит ногой по старым сухим листьям.
- Она прекрасна, мой повелитель.
- Прекрасна? Побойся гнева предков, Дарсаль, последняя прислужница в моем дворце красивее. Последняя шлюха Бесстыжей Палми.
- Она безупречна, мой повелитель. Ее аура прекрасна.
- У нее зеленые глаза, Дарсаль. Тонкий нос. Бледная, словно у ночной мары, кожа. Ты разве не видишь, Дарсаль?
Зрение Слепых Стражей никогда не было предметом шуток. Но наш император еще слишком молод. А я - сын изменника. Поэтому отвечаю:
- Не вижу, мой повелитель. Я вижу, что ее аура подходит вам.
Зеленый - красивый цвет. Жаль, не увидеть мне этих глаз. Зелень присуща чистоте помыслов. Только у детей бывают ясные чистые цвета омаа.
Легкие отблески тонкого силуэта. Она что, в брюках? Медный блик на ветру. Едва уловимый шлейф цветочной свежести. Она прекрасна. Достойная императрица.
Смотрю, запоминая, чтобы смог потом найти, где бы ни находилась. Если император откажется, возможно, попрошу его милости и сам ее куплю. Правда, женщины Йована почти никогда не соглашаются жить с нами, со Стражами.
- Хорошо. Наблюдай, - приказывает император и выходит из нашего укрытия.
Девушка чуть слышно вскрикивает, вскакивает. Слепое пятно, наложенное Слепым Стражем, не позволяет никому видеть и слышать тех, кто под ним находится.
Ноэлия
Ох, как же неожиданно появился! Вроде только что никого не было, я одна любовалась озером, прячась в тени от ярких лучей, и вдруг… Бросаю взгляд украдкой, все же редкость, особенно для воспитанниц нашего пансиона, видеть так близко мужчину. Да еще такого красивого, нарядно одетого… неужели из приезжих? Ох, Алма, ты за своим шансом на площадь побежала, а он-то ведь где угодно найдет, не спрячешься…