Да и на складах Черноморского флота, несмотря на годы мировой и гражданской войн, включая тотальный грабеж, устроенный германцами, и наглое мародерство англичан, французов и греков, сохранилось много чего полезного и нужного.
Со старых крепостных фортов Севастополя адмирал приказал забирать необходимое — арматуру и железо, старые, чуть ли не времен войны с Турцией, 9-дюймовые мортиры, броню и металлические двери и многое другое. Да и с кораблей, застывших мертвыми грудами, в ход пошло все, что можно было отвинтить и срезать, от брони до стальных конструкций. Заодно установили перед всеми укреплениями мощные фугасы, изготовленные из переделанных морских мин.
Взяли много, но еще больше осталось. Есть чем наступление красных встретить, грех жаловаться!
Иркутск
— И что будем делать дальше, Константин Иванович?! Даешь мировую революцию?!
В голосе Михаила Александровича прозвучала едкая ирония, которую последний российский император и не думал скрывать. Недавнее известие о взятии Варшавы красными произвело в Иркутске определенный фурор среди населения и военных.
С одной стороны, оно вроде вызвало у населения скрытую радость — поляков, после захвата ими в мае Киева, рассматривали в Сибири как наглых интервентов, желающих на углях революционного пожара хорошо погреть свои загребущие лапы. Но с другой — проступил явственный, хотя тщательно скрываемый страх. Все прекрасно понимали, что если большевистский режим усилится за счет Германии, недавнего врага в мировой бойне, которую тоже терзала революционная лихорадка, то будет…
В общем, мало не покажется никому!
— Путь от Вислы к Одеру не такой уж и короткий, как может показаться на первый взгляд, государь. — Военный министр Сибирского правительства генерал-адъютант Арчегов излучал олимпийское спокойствие, даже улыбался, когда стал отвечать. — Видишь ли, ваше величество, я сам не ожидал от большевиков такой прыти, — Арчегов усмехнулся, выпустив из ноздрей густую струю табачного дыма. — То даже во благо. Да, красные взяли Варшаву и поят коней из Вислы, но разве это плохо?
— А чего ж хорошего?!
— Если выбирать из всяких там французов, англичан, поляков и прочих «союзников», с одной стороны, и большевиками — с другой, то я полностью на стороне последних — по крайней мере, они русские.
— С каких это пор комиссарствующие жиды для тебя своими стали?! С Троцким и Лениным сговорился в Москве? — Михаил поднял ладонь, как бы показывая, что сейчас шутит. Вот только Арчегов воспринял слова всерьез, понимая, что в каждой шутке лишь доля шутки.
— Их поддерживает большинство населения нашей России, а вот с этим нам нужно считаться, — медленно произнес генерал. — И не важно, каким путем большевики добились этой поддержки, пусть даже сочетая террор с демагогией, и не собираются выполнять в будущем свои обещания. Для нас есть только эта текущая реальность, и с нею нужно считаться. — Он надавил на последнюю фразу и веско добавил: — Хочется нам этого или нет.
— Так это и понятно, — задумчиво пробормотал Михаил, но развивать мысль не стал, а с немым вопросом посмотрел на генерала. Тот усмехнулся — в последнее время поведение монарха ему нравилось все больше и больше, выводы из последних событий он для себя сделал определенные и теперь старался вникнуть в каждую мелочь.
— Если злейшие враги насмерть вцепились в глотки, то тут радоваться нужно, ваше сибирское величество. И если они обоюдно задавят друг друга, то ва-ще…
— Задушат ли?! Если большевики добьют поляков, а потом вломятся в Германию, как слон в фарфоровую лавку?!
— Нам-то какая печаль от этого? — искренне изумился Арчегов, широко раскрыв глаза.
— Ты что — совсем спятил?! Если мировая революция полыхнет по всей Европе, то нам достанется в первую очередь! Хотя и попозже. За Уральским хребтом не отсидимся…
— Не гони пургу, Мики. — Глаза генерала сверкнули, только не гневом, а злорадством. Михаил Александрович успел заметить характерный блеск и с тщательно скрываемым облегчением вздохнул полной грудью. Арчегова он успел достаточно хорошо изучить за это время, хотя многое из его действий до сих пор не понимал.
— Ты человек военный и прекрасно сам понимаешь, что красные выдохлись. Они взяли Варшаву на последнем рывке, уже падая от усталости. Полтысячи верст за два месяца отмахать — не шутка. Огульное наступление есть чистейшей воды авантюра, но им повезло! — Арчегов усмехнулся, сжав губы ниткой, и решительным движением смял окурок в пепельнице, будто кого-то из врагов раздавив крепкими пальцами. Но заговорил спокойно, по обыкновению медленно, но внушительно произнося слова:
— Теперь большевикам нужно не меньше двух недель, чтобы подтянуть тылы, пополнить части, подвезти боеприпасы. А поляки тоже ведь время терять не будут. Так что проделать очередной рывок, от Вислы до Одера, у кремлевских товарищей не выйдет, хотя путь тут намного короче, если считать версты от Днепра до Вислы.
— Я долго беседовал сегодня с французским послом, — Михаил сделал нарочитую паузу и с затаенным веселым огоньком в глазах посмотрел на генерала. Тот скрывать своего интереса не стал:
— И что?
— А ты догадайся сам!
— Загадку ты даешь хитрую, но решаемую, — Арчегов с лукавством посмотрел на своего друга-монарха. — Если отбросить дипломатические славословия, то наши «друзья» настоятельно попросили помочь горделивым полякам. Причем экстренно. «Морковку» подвесили прямо под нос, как тому ослу. Вот только скуповаты французы, вряд ли что-либо насущное тебе предложили. Ведь так, Мики?