* * *
Два дня восхождения на хребет Глербьёрг предоставили Зигфриду возможность наглядеться на заморского гостя вволю.
За пояс Конана, изготовленный из дивной – вероятно, линдвурмовой, кожи – был заткнут длинный кинжал с костяной рукоятью. Меч варвара имел такие невероятные габариты, что в поясных ножнах ему делать было нечего – они волочились бы по земле, оставляя корявый след. Поэтому Конан носил меч на плече, обмотав его сафьяном.
Самой броской деталью туалета варвара были шелковые шаровары – некогда, вероятно, роскошные. На ногах он носил чудные кожаные туфли с загнутыми кверху носками.
За спиной Конан тащил мешок с пожитками, которые, по его словам, были представлены "амулетами, талисманами и ядами". Однако, каждое утро и каждый вечер вместо амулетов и талисманов варвар доставал из мешка большое зеркало из полированной бронзы и замечательный бритвенный ножичек. Побрившись, он притирался мазями из двух склянок и молился на тарабарском языке неведомым Зигфриду богам.
В лицо, шею, руки киммерийца глубоко въелся невыводимый загар. При этом его торс и плечи, скрытые под рубахой и кольчугой, которую Конан невесть зачем все время таскал на себе, загорели куда слабее.
Когда варвар обнажился по пояс, чтобы сполоснуться в крошечном водопаде, Зигфрид не сдержал улыбки.
– Чего скалишься?
– Вы на актера похожи, который сажей намазался, чтобы эфиопа сыграть. Лицо и руки намазал, а грудь и плечи не стал – все равно их под одеждой не видно.
– Выдумаешь тоже… Подай полотенце.
– А где оно?
– Там, в мешке. Справа.
Насчет талисманов Конан все-таки не лгал. Кроме смены одежды и прочих атрибутов скучной повседневности в мешке болтались таинственные побрякушки. Вероятно, это и были заморские обереги на разные случаи жизни.
Под полотенцем обнаружился кубок из человеческого черепа на золотой петушьей ноге. В глазницах тяготились своей долей две жемчужины размером с вишню.
Зигфрид вложил в протянутую руку Конана скомканное полотенце.
– Идемте скорее, – поторопил королевич.
Через час они поднялись на лысый гребень Глербьёрга. Ели здесь уже не росли. Только трава и кустики анемичной брусники.
Долина у подножия хребта была подернута дымкой. Лес, оставшийся у них за спиной, не смог выбраться наверх, не смог он и спуститься в долину. Кое-где на северном склоне виднелись прозрачные рощи, да и все.
Мощеная дорога уходила влево, забираясь все выше по гребню Глербьёрга. От мостовой отщеплялись две тропы. Одна вела вниз, в долину, вторая – направо, в развалы серых валунов. Прямо перед Зигфридом и Конаном торчал придорожный камень, исписанный красивыми рунами.
Конан, не обратив ни малейшего внимания на рунический камень, проследил взглядом мостовую до самого конца. Она подымалась на вершину хребта, которая, собственно, и называлась Глербьёрг. Там выла на ветру заброшенная сторожевая башня, окруженная оплывшим земляным валом.
– Чья? – лаконично осведомился Конан, ткнув пальцем в сторону башни.
– Крепость наша, – не без гордости ответил Зигфрид. – Флейта Ветров называется. Ее римляне построили, потом хальвданы захватили, а теперь – крепость наша.
– "Кре-епость"… Ну-ну. Что ж там гарнизона не видать?
– Да нечего в крепости делать, – признался Зигфрид. – Неприятные вещи о ней рассказывают.
– Вот как?! Притон демонов? Любопытно! Пойдем-ка прогуляемся в эту вашу Флейту…
Не дожидаясь реакции своего проводника, Киммериец уверенно зашагал в направлении крепости. Зигфрид глазом не успел моргнуть, как враз скинувший два десятка лет варвар очутился от него едва не в броске копья.
– Король Конан! Погодите! Да что же вы, в самом деле!
Позвякивая кольцами ножен, Зигфрид помчался вслед за непоседой.
– Король Конан… туда нельзя… – Зигфрид, к стыду своему, сильно запыхался, пока догнал варвара.
– Эт-то еще почему?
– Потому что нельзя. Нельзя значит "нельзя".
– Херня какая, прости Митра мое скверноустие. Мне, Конану Киммерийцу, можно всюду, куда только возжаждется. Понял, малыш?
Зигфрид прикусил нижнюю губу. Давно его уже не называли малышом. А раз Конан назвал – значит, всерьез он его вовсе не воспринимает. И отговорить короля будет невозможно! Что делать? Что же делать!?
– Хорошо, – дрожащим голосом сказал Зигфрид. – Идите. Ваше право. А я пойду назад, к морю. И прикажу славному Рутгару отплывать домой.
– Кто такой Рутгар?
При огромном и, как начало казаться Зигфриду, не вполне здоровом любопытстве к местам обитания нечисти, Конан был невнимателен и нелюбопытен.
– Кормчий нашего снеккара, – напомнил королевич.
– Даже если мне придется задержаться в крепости до рассвета, я тебя все равно догоню. И обгоню, – сказал Конан веско.
Зигфрид в сердцах развернулся и зашагал обратно.
По его мнению, разговор был окончен. Пропади он пропадом, этот упрямец. Не станет отпрыск рода нидерландских владык препираться с варваром, узурпатором завшивленного аквилонского престола!
Бывшим узурпатором, вдобавок. А ныне – безродным искателем приключений, престарелым солдатом удачи!
– Однако, – раздалось за спиной Зигфрида, – победа над горными духами немного прибавит к моей славе. А вплавь я доберусь до большой земли разве только за неделю. Посему – твоя взяла!
Обиженный Зигфрид, не оборачиваясь, дошел до самого придорожного камня. За ним притопал присмиревший Конан.
– Не обижайся, малыш. У меня порода такая, буйная.
– Не называйте меня малышом. Можно подумать, я плохой проводник. Вот видите камень, с рунами?
– Где?
– Да вот же!
– Вижу.
– Не умеете читать руны?
– Не умею.
– То-то же. А я умею. Написано на камне вот что: "Налево пойдешь – забвение найдешь. Направо пойдешь – смерть найдешь. А прямо пойдешь…"
Зигфрид наморщил лоб, припоминая перевод. На самом деле, руны он еще читать не научился.
– "А прямо пойдешь…"
– Неважно, – оборвал его Конан. – Налево ты меня уже не пустил. Пойдем, стало быть, направо? Наверняка "смерть найдешь" – это про вашего Фафнира.
– Да нет же! Снова вы плетью косу правите. Ни в коем случае нельзя нам направо. Там действительно Смерть. Настоящая. Кто ходил налево – о тех ничего не известно. А кто направо – тех потом встречали. Только не их самих, а призраков. Понимаете? Налево – забвение, направо – Смерть.
– Чего ж тут не понять.
– Ну вот. Поэтому нам прямо – вниз, в долину. Там обычно топко, но сейчас пройти можно. Вам повезло: приди вы к нам весной или в начале лета, никто не вызвался бы вести вас к Фафниру. Опасно, можно сгинуть без следа.
– Хорошо, хорошо. Кончай тарахтеть. Ясно, что на твоем камне написано: "Прямо пойдешь – Фафнира найдешь". Так?
– Так.
Зигфрид через силу кивнул. Он вспомнил, что гласили руны: "Прямо пойдешь – могилу дурака найдешь."