Перевернутая сивилла мечей. Так-так, какой же девице я настолько насолила, что та непременно хочет мне отомстить? Вроде бы Рейн упоминал о девушке по прозвищу Чийни: она то ли в него влюблена была, то ли просто хотела его при себе постоянно держать – точно не помню. Только Рейну все это было по барабану, по моим ощущениям, эмоции у него отсутствовали в принципе, зато та особа почему-то решила, что он воспылал ко мне нежными чувствами, и теперь "неровно дышит". Про чувства она загнула: их как таковых у него попросту нет. Однако карты подтвердили: соперница и до действий дозрела. Анастасия помедлила, но следующая карта ее слегка успокоила – девятка жезлов. Значит, конкурентка не сумеет мне как-то навредить. Правда, сама по себе перевернутая девятка жезлов предвещает неприятности и вообще тормоза во всех делах, но замедление – не тупик, переживем.
В руках у маминой подруги осталось только три карты.
– Гадаем дальше? – Я только пожала плечами. А куда деваться с подводной лодки, а? Торпедный отсек временно заблокирован, так что идем до конца.
Всадник кубков, отшельник и перевернутое солнце.
Молодой человек, на которого можно положиться, друг или возлюбленный. Затаившееся зло, его можно избежать или победить. И счастье, что, вероятнее всего, наступит только после всех испытаний.
– Бурная же тебе жизнь предстоит,– заключила Настя, разглядывая получившийся ряд красочных, не выцветших за десятилетия карт.– Правда, ты сильная, ты справишься.– И, понизив голос так, чтобы мама, отошедшая снять истошно надрывающуюся телефонную трубку, не услышала, добавила: – И держись за своего всадника кубков, без него так хорошо все не закончится, понимаешь?
Как тут не понять… Бедный Рейн, он и не знает, что ему теперь со мной возиться придется.
– Кселечька, ты даже сейчас не хочешь попробовать? Может, еще не поздно свой дар пробудить, а? Вовремя сорвавшийся на голову недруга кирпич иногда может сильно помочь, я думаю.
– Тетя Настя, добрая же вы… – мрачно пробормотала я.– Чуть что – так кирпич на голову. Справляются же люди как-то без ведьмовства, и я справлюсь.
– Справишься, конечно, куда денешься. Но ведь с парой шепотков, десятком заговоров и умением подтасовать случайности в свою пользу жизнь становится существенно проще.
– Угу, а потом к тебе явится представитель света, даст миссию под расписку – и крутись как хочешь. Нет уж, спасибо, мне и так хорошо,– буркнула я, вставая из-за стола.– Спасибо, что погадали, но я и так уже устала – только-только с полигона, спать дико хочу.
– А как же предназначение? Оно есть у каждого, так или иначе.
– Есть, но большинство людей об этом не знают и, я думаю, знать не хотят… До свидания, тетя Настя, очень рада была вас увидеть, но я правда спать хочу.
С этими словами я вышла с кухни, прикрыв за собой стеклянную дверь, и столкнулась в коридоре с мамой.
– Мам, я спать, устала по самое "не могу". А завтра вставать рано…
Та только пожала плечами и направилась на кухню, где загадочно улыбающаяся Анастасия вновь тасовала в руках старинную колоду…
Глава 2
Курский вокзал встретил меня необычной пустотой – только в сторонке, у киосков, толпилось около полутора десятка человек. По тому, что стенку будки "Справочное бюро" благополучно "подпирали" рюкзаки, деревянные шесты с мягкими наконечниками, мечи в полотняных чехлах и прочие атрибуты "набора ролевика", я поняла: это свои.
Откуда что берется – я могла поклясться, что еще минуту назад на платформе места было – хоть в футбол играй или репетицию бугурта устраивай, а уже не протолкнуться. Впрочем, нашу компанию цивилы обходили по широкой дуге, косясь то ли с неодобрением, то ли с опаской. Заинтересованные взгляды, надо отметить, тоже были. Правда, нечасто.
– Ксель, ты где шлялась?! Приветик! – Филька, шустрая, как электровеник, подскочила ко мне, моментально сделав снимок моей невыспавшейся и малость обалдевшей от такой встречи физиономии. Ой, хорошо, что у Фильки цифровик – самые позорные снимки можно будет под шумок удалить. Главное, чтоб она под тот же шумок флэшку не сменила.– Наши уже минут двадцать как съехались!
– А я чего? Я ничего… – Приятно, когда не ты мастер полевки и не обязана отвечать за сложившийся бардак. Кстати, насчет мастера… – А Рейн уже приехал? – По идее, он на том полигоне мастер по боевой части, да и нас именно он туда оттранспортировать должен. Допустим, на нужной станции я выйду, но вот добраться до полигона через подмосковный лес я точно не смогу, разве что упрошу лешего или прошепчу заговор поиска пути. Но ни то ни другое я делать не собираюсь, значит, без Рейна никуда.
Филька погрустнела и потеребила кончик длинной косички, переброшенной через плечо. Вообще-то Филька, она же Филимоновна – потрясающий маленький человечек восемнадцати лет от роду. Маленький – это потому, что рост у этого чуда в небольших очочках чуть больше полутора метров, но ей это не мешает, а даже наоборот, помогает быть везде и всюду. В общем, обожаемая дочь нашей ролевой команды. В боях Филька, разумеется, не участвовала ни разу, но с фотокамерой облазила все овраги, кусты и "горячие точки" игровых полигонов. А сейчас на лице у нее было написано крупными буквами: "Рейн еще не приехал, дозвониться до него не получается, а электричка отходит через десять минут". Без него до полигона, как я уже говорила, мы не доберемся. Более того, никаких контактов с другими мастерами нет, а надежда на то, что с нами на одном поезде окажется еще команда, была весьма призрачной...
– Опоздает окончательно – прибью,– мрачно пообещала я, поправляя на плече лямку чехла с тихо звякнувшим оружием.
– Не получится,– раздался подозрительно знакомый голос за спиной, и я, обернувшись, узрела невозмутимого Рейна с рюкзаком за плечами, опирающегося на длинный текстолитовый двуручник.
– Давно ты у меня за спиной стоишь? – поинтересовалась я, подходя ближе и награждая мастера по боевке приветственным подзатыльником, от которого тот привычно отмахнулся, и целомудренным поцелуем в щеку.
– Достаточно, чтобы начать сомневаться в том, что ты меня вообще заметишь.
– Ну, извини, надо было сразу сказать, что ты здесь. Ты же знаешь, что с утра в выходной, да еще так рано, я невыспавшаяся и рассеянная.
– Сам стормозил.
– Бывает,– пожала плечами я, роясь в кармане темно-зеленой замшевой куртки, где, по идее, должен был лежать билет на электричку.
Билет нашелся почти сразу, без проблем, чем несказанно меня обрадовал, а тут и поезд подъехал точно по расписанию, что порадовало еще больше. Значит, где-то через час мы будем уже на нужной станции, а там около двух километров по лесу до полигона. Ну, это не страшно, до полян в Медведково мы летом ходили по три с половиной…
Поезд тронулся, Курский вокзал быстро удалялся, а мы, только-только рассевшись, нагло заняли почти половину вагона. Мы с Рейном сели напротив Ирки и Рийки, и разговор немедленно скатился в сторону полевок. Поначалу шло обсуждение предстоящего действа, но потом тема сменилась рассказами о уже прошедших играх. К примеру, Рейн поведал историю о последнем "Ведьмаке", куда он попал этим летом.
Веселье началось с самого открытия, когда в первый день игры вместо ожидаемых восьмисот человек приехало аж полторы тысячи. Главмастер поскреб в затылке и выдал длинную фразу, которая в отцензуренном варианте звучала как "Офигеть, дайте две!", чем и определил судьбу полигона: на следующий день народу на игрушке было уже около трех тысяч, и четырех десятков мастеров и еще столько же региональщиков явно было недостаточно. И начался Великий бардак…
Рейн тогда попал в Цинтру егерем, и при нем этот несчастный пограничный лагерь, которому "повезло" очутиться аккурат на стыке двух частей полигона, ежедневно брали штурмом. Но она восставала из пепла, как пресловутый феникс. Самый прикол был, когда отряд из одной части полигона, который в этот раз решил покорить и истребить все, что только можно, добрался до Цинтры. Как водится, бравые "джигиты" прошли через весь лагерь, попутно разнесли все, что только можно, и, оставив его в руинах, утопали дальше– к новым победам. Пока завоеватели шуровали на другом конце полигона, Цинтра оперативно отстроилась и к возвращению потрепанного и поредевшего отряда завоевателей уже была в полной боеготовности. На возмущенные вопли: "Мы же вас разрушили!" – последовал невозмутимый ответ: "А мы отстроились!"
– Ну, это еще что! – Ирка безапелляционно прервала Рейна, развалившись на сиденье.– А как там ребята с моего полигона зажигали! Про "голый штурм" не слышали?
Рейн только многозначительно улыбнулся, но улыбка эта, как обычно, не дошла до серьезных карих глаз. Я же, заинтересовавшись, затребовала у Ирки объяснений:
– Так чего там с этим штурмом было?
– Ну, это было страшно! Представь: десяток наших ребят, укативших на "Ведьмака", решили брать штурмом какую-то крепость, уже не помню какую.
– Аэдирн,– влез Рейн.
– Но фокус в том, в каком виде они ее брали! Из всей одежды были только шлемы! И все! Представь лица защитников крепости, половину которых составляли девушки, когда на них налетел десяток ТАКИХ завоевателей, вооруженных одними только топорами! Правда, поговаривают, что там еще девушка какая-то была… тоже голая, задумчиво окончила Ирка.
Теперь я уже рыдала от смеха на плече Рейна, который придерживал меня так, чтобы я не сползла с сиденья.