5
"Вот те раз! - от волнения Сандер Керст перестал следить за своей речью, даже если это была всего лишь внутренняя речь. - Они что, специально документы перепутали? Какая же она "наследница", с такими-то замашками?"
Тина Ферен удивила его не на шутку, озадачила, ошеломила. Тихая приютская девочка, некрасивая и, кажется, неумная в общепринятом смысле слова…
"Или прав был Доббер, полагавший, что говорить мы учимся у людей, а молчать у богов?"
Но с другой стороны, не в простоте сказано, что молчание - наряд умного и маска глупого. Как узнать, о чем она молчит?
Сандер помог проводнику, тому, которого звали на дворянский манер ди Креем, обыскать и перетащить куда подальше трупы разбойников - а в природе этих татей никто уже и не сомневался - и в изнеможении опустился на камень около костра. Ночной бой, оказавшийся нешуточной схваткой, оставил по себе усталость и нервную дрожь. Все-таки одно дело - учиться фехтовать, предполагая, что когда-нибудь это умение может тебе пригодиться, и совсем другое - драться за свою жизнь, находясь в ночном лесу, в милях и милях от ближайшего жилья, людей, закона и порядка, безопасности, которую дарит цивилизация. Что ж, он выдержал испытание боем, и этим следовало гордиться. Не пыжиться, разумеется, - для похвальбы не было причин, да и обстоятельства не благоприятствовали, - но, во всяком случае, можно было не без гордости признать, что он достоин имени своих предков, да и урок, что называется, пошел впрок.
- А где ваш приятель, господин ди Крей? - спросил он через пару минут, переведя дух и раскурив трубку.
- А он здесь! - Рыжий увалень появился из ночной тьмы и разулыбался, словно было чему. - Вот он я!
- А по шапке? - беззлобно осведомился ди Крей. - По котелку?
- А за что? - сразу же построжал лицом Ремт Сюртук.
- А за то! Где тебя черти носили?
- Я к реке ходил… Бивуак разбойников нашел…
- Ну да, ну да! - вклинилась в беседу дама Ада, голос которой звучал столь безмятежно, что впору усомниться, правда ли, что и четверти часа не прошло с тех пор, как она рубилась - азартно и не без изящества - с напавшими на них бандитами. - Вы нашли их, а они пока, суд да дело, нашли нас…
- Упс! - сказал рыжий. - В самом деле? И где же оне все?
- Да тут, метров двадцать на восток…
- Что, в самом деле? И сколько?
- Шестеро! - не без ликования в душе сообщил Сандер. Голос его не дрогнул, ведь интонация не лжет…
- Мало выходит, - задумчиво откликнулся Ремт и пошевелил пальцами, затянутыми в черную кожу, словно собирался пересчитывать усопших.
- Что значит мало? - нарушила молчание девочка, притворяющаяся мальчиком.
- А то и значит, что в лагере девять спальных мест…
Улыбался ли Ремт? Нет, он был серьезен, но глаза…
"А что глаза? - спохватился Сандер. - Ночь на дворе, всполохи огня… И вообще, кто сказал, что глаза - зеркало души?"
- Значит, девять… - Ди Крей пыхнул трубкой и легонько кивнул. - Надеюсь, ты их убил…
Не вопрос. Предположение.
- За кого вы меня принимаете, сударь?! - вскинулся мастер Сюртук.
- Даже и не знаю…
"О чем они говорят?" - задался не праздным вопросом Сандер.
- Ну, так и не говорите о том, чего не знаете! - кажется, Ремт был искренне оскорблен.
- Что же произошло с этими людьми? - тихо, почти шепотом спросила Тина.
- Сожалею, юноша, - потупился Ремт. - Они погибли… все трое… То есть двое и еще один, но чуть позже…
- Значит, вы их все-таки убили, - кивнула Ада.
- Я?! - в непритворном ужасе вскричал Ремт. - Когда? Где?
- Тогда кто? - спросил отчаявшийся что-нибудь понять Сандер.
- Вероятно, он… - Ремт с опаской покосился на меч-шпагу, висевший на его бедре. - Но я опасаюсь его об этом спрашивать… Он может ответить, и тогда… Даже и не знаю, - сказал он с самым простодушным видом. - Кстати, никто не хочет отведать отварной ягнятины?
- Ягненок? - подняла бровь Ада.
- Маленький, - показал руками Ремт. - Но нам хватит.
- Если они готовили так же, как пахли… - засомневался ди Крей.
- Они едва успели его освежевать… Я поспел как раз к окончанию процедуры…
- Зажарить на углях? - предложил Сандер, ощутивший вдруг приступ голода.
- Боже вас сохрани! - вскинул в протестующем жесте руки рыжий Ремт. - Я бы сварил его с тимьяном, черемшой и с корнем укропа, с базиликумом и сладким луком, с перцем и лавровым листом…
- Размечтался, - усмехнулся ди Крей.
- Я сугубый реалист, - возразил Сюртук. - Все это нашлось в запасах разбойников, а поскольку вода в котле уже закипела, когда они один за другим накололись на этот ужасный клинок из холодной стали…
- Ты разделал мясо и опустил его в кипяток… - кивнул ди Крей. - Надеюсь, ты не забыл посолить.
- Я?! - вскинулся Ремт. - Нет, - покачал он головой мгновение спустя. - Кто же варит ягненка без соли?
6
"От судьбы не уйдешь, - простая истина, но простота не отменяет ее характера. - Истинная правда…"
Едва успели привести себя в порядок и перетащить котел с ароматным варевом из разбойничьего логова на стоянку в гроте, как в холодном воздухе разлилось опаловое сияние - предвестник рассвета.
- Как просто, - сказал Ремт, помешивая в котле половником. - Они мертвы, а мы живы, их едят звери лесные, а мы готовимся есть ягнятину…
- Хочешь пойти и похоронить их по-людски? - Ди Крей и Керст рассматривали выложенные в круг света трофеи, изредка вороша ту или иную вещь прутиками.
- С чего бы? - покосился на "сокровища" Ремт. - Я всего лишь размышляю вслух. Философствую… Можно?
- Валяй!
И тут за спиной Тины хрустнула веточка, заставив девушку вздрогнуть. Как выяснилось в последние дни, дама-наставница Ада аллер’Рипп не только умела ходить по горам и лесам, не выказывая признаков усталости и раздражения, но напротив, она словно бы получала от всей этой фантасмагории с путешествием через дикие края некое извращенное удовольствие. Однако важнее в данном случае было то, что Ада умела передвигаться по пересеченной местности на редкость тихо, практически беззвучно. На то и сапожки у нее оказались не простые, а с диковинными подметками, в которых и ноги, идучи по камням, не собьешь, и по валежнику сухому пройдешь, аки бесплотный ангел небесный. Но сейчас Ада не пряталась: хрустнула ветка, Тина вздрогнула от неожиданности, а в следующее мгновение рядом с ней сидела уже дама аллер’Рипп и играла тонкой сухой тростинкой, словно бы сама собой скользившей в длинных изящных пальцах женщины.
- Рассказывай! - предложила дама-наставница спустя еще одно томительное мгновение.
- О чем? - ненатурально удивилась Тина, она прекрасно понимала, о чем пойдет речь и какими вопросами задаются на ее счет немногочисленные спутники. То есть ругать ее никто не ругал. Напротив, все вместе и каждый порознь выразили ей чувство благодарности за вовремя поднятую тревогу, заметив как бы между делом, что "мальчик вел себя как мужчина" и что "обратный хват в кошачьей свалке может и подвести, но все равно ты был хорош, парень". И все такое в том же духе. Однако недосказанности и умолчания висят на плечах не легче вериг.
Итак…
- Рассказывай! - потребовала Ада.
- О чем?
- О том, чего я не знаю.
- Но я не знаю, что вы имеете в виду.
- Не знаешь? - протянула Ада, по-прежнему играя тростинкой. - А я думаю, знаешь. Как не знать?
- Мне нечего вам сказать, фру аллер’Рипп!
Сказано не без вызова, но Тина не станет раскрывать кому бы то ни было - тем более даме-наставнице - все свои секреты. Ведь это не только ее секреты. И даже не столько ее. На руках Дитты, если она, конечно, не врет - но с чего бы ей выдумывать? - много крови, а на душе семь убийств. И только чудо спасло ее от повешения или утопления, когда стражники захватили Дитту во время ограбления аптекарской лавки в Деревянном Городке. Судья - старый хрыч - просто не поверил, что такая тоненькая славная девочка с черными как ночь волосами и глазами чистейшей сини способна хладнокровно перерезать своему противнику горло, а затем отправиться обедать, чем бог пошлет. Однако начни теперь Тина рассказывать Аде, кто и как обучал ее тихими приютскими ночами держать в руке клинок, могли всплыть - слово за слово - и многие другие, не предназначенные для слуха дамы-наставницы подробности.
- Не хочешь, не говори, - сказала после паузы Ада. - Но учти. Все все видели, и бандитский обратный хват узнала, по-моему, не одна я. Так дерутся в Ханке, но ты ведь не оттуда, или я чего-то не знаю?
- Я не читала своих бумаг, - дипломатично ответила Тина. - Что в них написано?
- В них написано, что до Чумы ты жила где-то на юге… у добрых людей… по усыновлению… Неужели не помнишь?
- А как же корзинка и мастер Ферен?
- Эту историю рассказала мне та дама-наставница, что служила в приюте до меня. Дама Леонтина, ты ее помнишь?
- Да. - Даму Леонтину трудно забыть, а может быть, и не надо. Есть вещи, которые не следует забывать…