Невысокого роста, с большими фиалковыми глазами и
длинными черными волосами, собранными в пучок, мягкие, женственные очертания фигуры. Слишком пышные,
поморщилась она. Если уж начистоту, то она похожа на семнадцатилетнюю Лолиту! Отвратительное
воспоминание вдруг всплыло у нее в памяти и заставило содрогнуться.
Даже строгий покрой синего шелкового платья не скрадывает ее пышную грудь и бедра, вдобавок
подчеркнутые тонкой талией, подумала она со вздохом. Этот великий муж никогда не обратит на такую
пухленькую коротышку внимания. А если и обратит, то не отнесется к ней серьезно, с первого взгляда уж точно.
Ни один мужчина не воспринимает ее так, как ей хотелось бы...
И вот Ребекка уже стоит в углу богато обставленной приемной и прислушивается к разговорам вокруг, все
время ощущая присутствие человека, возвышающегося в центре и окруженного лучшими умами Оксфорда. Она
попросила ректора извинить ее шефа за опоздание и не могла не заметить, как секретарша ректора Фиона Гривз,
высокая рыжеволосая девица, увивается возле почетного гостя и в полном смысле слова присосалась к нему как
пиявка.
Ректор Фостер, между прочим, представил Ребекку Бенедикту Максвеллу. Она словно онемела, а он
пробормотал что-то с вежливой официальной улыбкой и вернулся к своему разговору с Фноной. Казалось, он
чем-то недоволен.
Ребекка, огорченная его небрежной манерой поведения, незаметно отошла к стене и теперь из своего
относительного укрытия наблюдала за мужчиной своей мечты.
- Ребекка, это как-то на тебя не похоже - прятаться по углам. Иди-ка сюда, я представлю тебя Бенедикту.
Она вздрогнула, заслышав голос Руперта, и, поставив стакан с недопитым коктейлем на подоконник,
неохотно подошла к шефу, который стоял в компании Бенедикта, Фионы и ректора. Положение было идиотским,
она хотела сказать, что их уже познакомили, но Руперт не дал ей такой возможности.
Обняв ее за плечи и втянув в свой узкий круг, он произнес:
- Это Ребекка, мой ассистент. Ты помнишь старину Упыря? Так вот, Ребекка - его дочь, и такая же умная, как
ее папа.
- Упыря? Руперт! - воскликнула девушка, готовая провалиться сквозь землю. Да еще Бенедикт Максвелл
бросил на нее такой странный взгляд! Ощущение было не из приятных.
Руперт захохотал:
- Прости, дитя, мы дали ему такое прозвище. Блэкет-Грин, Упырь и есть!
Ей удалось улыбнуться. Тем временем Бенедикт Максвелл, высвободившись из цепких рук Фионы,
остановил свои по-кошачьи сверкающие глаза на Ребекке.
- Это и есть дочь покойного профессора Блэкет-Грина? - Не только удивление, но и еще какое-то другое,
непонятное ей чувство окрасило его голос.
- Вы были знакомы с отцом? - спросила она тихо.
- Я посещал его лекции. Вероятно, он умер совсем недавно. - Пряча темные глаза под полуопущенными
веками, он добавил:
- Примите мои соболезнования. Я знаю, как тяжело потерять близкого человека.
Она почувствовала искреннее сожаление в тоне его глубокого, мелодичного голоса, и гнетущее беспокойство
исчезло; у нее стало тепло на душе, и это отразилось в ее улыбке, когда она взглянула на его суровое лицо.
- Благодарю вас.
Его темные глаза оглядели ее с ног до головы - вне всякого сомнения, с чисто мужским интересом. Он едва
обратил на нее внимание, когда их первый раз познакомили, однако теперь воздал ей дань мужского одобрения.