- Хм, вообще-то книга о вас стала очень известной. - Я куда менее почтительно посмотрела на этого "вдохновителя" самой романтической души Германии. - И там написано, как вы помогали ему, притворяясь, что относитесь к его записям как к макулатуре!
- Мура, мура-оу! Какие глупости, очень мне надо было лезть в его писанину, увольте! Он даже не знал, что я говорю! Иначе точно засадил бы меня за каторжную работу - переписывать его каракули и исправления, в которых он сам ни черта не разбирает! Вот, взгляните только на эти кипы измаранной бумаги. Мусор, мусор, не более…
Воспользовавшись случаем, я заглянула в "гениальные каракули".
- Это же его бесценные рукописи! Ой, "Крошка Цахес"! - восторженно взвизгнула я, разобрав на немецком имя злокозненного карлика, гадкого альрауна.
- А я вам говорю же, ма-ку-ла-тура. Бесценные рукописи, как же! Заберите с собой, если так нравится, весь стол завален этим барахлом, мне уже спать негде, - снисходительно выдал хозяйский кот, покрутив своей жирной задницей, спихивая на пол лежащие с края листы и приминая оставшиеся бумаги на столе, чтобы улечься поудобней.
Вот жирный нахал! Если бы Гофман не любил так этого толстого негодяя, судя по "Житейским воззрениям" и словам его современников, я бы охотно дала коту под зад. И это тот редкий случай, когда агент 013 мне бы даже поаплодировал…
- Это его дурацкая автобиография, написанная под чужим именем, - продолжал котяра, яростно вцепившись зубами в свой бок в попытке загрызть надоедливую блоху. - Есть! Думал сбежать от самого Мурра, презренный кровосос?! Я бы на месте его издателя и связки сарделек за все эти бумажки не дал…
- По сюжету романа о тебе ты сам пишешь его и как раз на листах автобиографии Иоганнеса Крейслера, капельмейстера, учителя музыки и композитора, под которым Гофман подразумевал себя. Ну вот же, это страницы рассказа Крейслера во дворце у князя, на празднике, где он впервые повстречался с Юлией. А вот эта потрясающая сцена в парке, когда он, рассердившись, выбросил свою гитару, а Юлия ее нашла и своей игрой на ней и пением возбудила любовь в его сердце…
Я глубоко вздохнула и повернулась к насупленному агенту 013:
- Когда я читала тебе про Мурра, мне казалось, что он похож на тебя: "О Мурр, божественный Мурр, величайший гений нашего достославного кошачьего рода!" А теперь, видя вас рядом, понимаю насколько ты выше этого неблагодарного толстопуза. Цени, Пусик!
- Ценю! Хоть и не помню, чтобы ты когда-нибудь кого-нибудь цитировала, девочка, - разомлел Профессор. - Я думал, ты забываешь прочитанное, как только переходишь на следующую строчку.
Вот маленькая усатая язва. Тем не менее я невольно зарделась от редкой похвалы и с трудом удержалась от того, чтобы его не потискать! Все-таки мы на службе.
Пока кот с Алексом экстренно совещались, что делать дальше, Мурр закусил очередной блохой. Да это скорее "Повелитель блох", чем тот самый Мурр. В романе Гофмана он хоть и любит себя, но все же умный энтузиаст со светлой душой. Может, все-таки удастся его пристыдить…
- Неужели ты совершенно не беспокоишься о своем хозяине? По свидетельствам многих его друзей и знакомых, он тебя буквально обожал, а над твоим смертным одром рыдал, как… - я осеклась, но уже не могла не закончить, - когда ты умирал, он ходил как убитый, как будто при смерти находился его близкий родственник, а не просто толстый кот!
- Ффр-р, глупости, я никогда не умру, у меня девять жизней! Как я устал вас слушать, выметайтесь отсюда живо, иначе я такой вопль выдам, сразу захотите в Баден-Баден…
- Почему в Баден-Баден? - не могла не спросить я.
- Лечить нервную болезнь, которую я вам обеспечу, несносные людишки.
Нахал с трудом задрал голову, начав истошно и пронзительно выть, меняя тембр и силу голоса, то отрывисто и по кругу, как пожарная сирена, а то и удлиняя вой, как сигнал воздушной бомбардировки. Жутко-о, аж до мурашек по коже…
- Сейчас прибегут соседи. Или начнут стучать в стены, - запаниковала я, льстиво улыбаясь. - Ну, Мур-рчик, хватит уже. Смотри, ты не доел свою сметанку!
- Что ты с ним церемонишься?! Лапы за спину, два пинка по почкам и допрос с пристрастием - вот все, что его ждет! - вмешался агент 013, бросаясь на опешившего жирдяя. Пять секунд - и тот был скручен, уложен мордой в лужу сметаны и придушенно молил о пощаде. - Колись, волчара позорный! Что знаешь о похищении Гофмана, куда его увели, кто за этим стоит?!
Командор лишь восхищенно присвистнул. Я была с ним абсолютно согласна. Одно удовольствие смотреть со стороны, как работают профессионалы. Но я тоже не сидела без дела и пару раз от души шлепнула Мурра зонтиком по соблазнительно пушистой попе! Надо же было помочь напарнику, хоть моя зарплата и меньше, чем у кота, но я привыкла ее отрабатывать. Несчастный мигом растерял все свое достоинство…
- Я сам давно собирался уйти от этого горе-романтика, у которого копченый окорок появляется раз в году, на Рождество, да и то если год был удачным, - гнусаво изливался толстяк, давя на жалость. - Но я невиновен! Я ни в чем не участвовал! Вы ничего не докаж…
- Вот кто тут первый филистер. - Отбросив зонтик, я сердито ткнула Мурра пальцем в розовый нос.
Он возмущенно цапнул меня за руку, ухитрившись на секунду вывернуться из лап Профессора, тот перехватил его поудобней. Увидев кровь, я поспешно сунула палец в рот. Ну и манеры у этого кошака, а Гофман еще изображает его изысканной утонченной натурой. Розовые очки он носил, что ли? Так сильно любить этого противного жиртреста…
- Это же твой хозяин, который воспел тебя, обессмертил! Может, ты и вправду в сговоре с крысами? Отпусти его, агент 013, он от нас не уйдет. А ты говори, отступник!
Освобожденный Мурр уселся подальше от Профессора и со страдальческим видом подвигал плечами, проверяя, все ли суставы на месте.
- И сдался вам мой хозяин? Что до меня, так я только рад свободе и тому, что больше не услышу его бормотания: "Милый Мурр, какой у тебя чудный-чудный хвостик, а не пора ли нам почистить эти прелестные ушки?" Ненавижу-у…
- Все хозяева кошек одинаковы, - растроганно признала я, бросив контрольный взгляд на уши Профессора, он заметил и, смерив меня неприступным взглядом, прикрыл их лапками.
- Да, я признаю, что его утащили крысы. И в этом нет моей вины, он сам нарывался…
- Но ты им не помешал! - Я вновь обратила свой гнев на Мурра и не удержалась, чтобы не дать ему в нос повторно. Палец, кстати отдернула вовремя…
- Не надо быть такой злопамятной, фройляйн, - огрызнулся кот, мрачно потирая носопырку. - Что я мог в одиночку?! Их было слишком много, они бы и меня тогда утащили, а я еще не дописал книгу всей моей жизни! Ладно-ладно, - скривился он под моим презрительным взглядом, - я не пишу книг… Но в душе я поэт и восприимчив, как все поэты, а их отвратительный король просто-таки поверг меня в трепет и омерзение! Все мои члены сковало ужасом, как выразился бы писака, с которым я делил сей кров.
Кажется, этот бахвал опять пытается представить себя лучше, чем он есть, да еще взывает к состраданию. Но, несмотря на несносный характер и предательскую натуру, все-таки Мурр был немцем, и свойственная его нации сентиментальность в нем возобладала.
- Хорошо, ваша взяла… Как подумаю, что там с ним сейчас вытворяют, может быть, режут на куски и делают мясные рулеты, а может, медленно шинкуют на сосиски. Скажу, что видел! Они утащили его вместе с рукописью, которую назвали вредной (по мне так ничего полезного он и не писал), а еще кричали, что он угроза обществу.
- Значит, мы должны спасти не только Гофмана, но и рукопись! Что это было за произведение? - спросил мой муж.
- Канне… бешшяжные мыши, - не совсем разборчиво пробормотал кот в ответ, потому что опять принялся вылавливать блох и его рот был набит шерстью.
Какие еще бешеные мыши? Меня аж передернуло от ужаса… Гофман в руках у бешеных мышей, какой кошмар! Это не то что адекватно-вменяемые крысы, это… это… Но Алекс тут же меня успокоил, переспросив:
- Крайне бессвязные мысли?
У него профессиональный слух! Редкое умение при сломанном медальоне-переводчике (которые, по словам старожилов Базы, раньше часто выходили из строя, пока их не усовершенствовали) самому разбирать речь любого монстра и жителя параллельных миров при любой дикции, тембре, высоте и громкости голоса. Когда еще у меня такие таланты выработаются. Завидую по-черному…
- Тьфу! Ну, очередной его глупый рассказ так называется! "Крайне бессвязные мысли". Я бы так рассказы не называл, нет и нет, фройляйн! Это же неуважение к читателю…
- Что было дальше?! - рявкнула я.
- Дальше? А, с моим хозяином, что ли?! Да ничего, просто одна из крыс пропищала слово "Кракатук", в полу открылась ла дыра. Они его туда и запихнули…
- "Кракатук"? Как орех из "Щелкунчика"? Ерунда какая-то… И это точно все? Если ты что-то замыслил и пытаешься сбить нас с толку, наша месть будет безжалостней мести жены убитого самурая! Сам Профессор так настучит по твоему мягкому пузу своими мощными кулачками, что ты похудеешь вдвое! У него разряд по боксу, первое место у нас на Базе, это там, где мы работаем, - зачем-то добавила я, но уже без особой угрозы.
В последнее время, когда думаю о Базе, на меня почему-то накатывает нежность…
Кот Гофмана сдвинул брови покосившимся домиком.