Таращусь.
Вот уж такого – – на звездолёте! – – я точно не ожидала.
– – Знаю, что это странно, – – ухмыляется он. – – Но у нас так заведено. Наёмники иногда годами не бывают на планете, а со Старейшинами по нетбуку не поговоришь, нарушится таинство поучения. С другой стороны, у некоторых старейшин есть ученики, которые после пятнадцати лет послушничества обязаны провести хотя бы десять лет в удалении от наставника, научиться принимать собственные решения. Вот они-то и летают с наёмниками. Алтонгирел здесь уже пять лет, но я его знаю с детства.
– – А, э-э... вы не ладите?
– – Обычно ладим, просто он несколько... близко к сердцу принимает некоторые вещи.
Ага. И называет тебя уродом.
– – Но вообще-то он хороший друг, – – заключает наш удивительный капитан.
Пора мне делать ноги из этого дурдома.
Извиняюсь, забираю свой подостывший чай, иду к себе. Где моё вязанье... Там как раз самое время начинать узорчик вывязывать, для этого какая-никакая, а концентрация нужна, голову займу хоть, чтобы не ломать её о подслушанные реплики на неблагозвучном муданжском... Может, я на самом деле всё совсем неправильно поняла. Я ведь даже до этой истории никогда живого муданжца не слышала, а только нашего препода...
Пиала вылетает из рук и разбивается о стену, хоть и пластиковая. О н-нет, как я могла его не заметить?!!
Мощная рука Алтонгирела впечатывает меня в стенку, глаза его сверкают, из ноздрей дым, рожа красная, клыки торчат... не знаю, что уж там правда, а что мне с перепугу мерещится...
– – Держись подальше от Азамата! – – рычит он так, что я еле разбираю слова. Его пальцы сжимают моё плечо в опасной близости от горла, да с такой силой, что вот-вот ключица хрустнет. А кроме меня самой тут врача нету... как же так, духовник есть, а врача нету...
– – Слышишь меня?! – – шарахает меня затылком об стену. Хорошо, что я не пластиковая.
Слышать-то слышу, но у меня в ушах шумит, в глазах рябит, в горле вантуз застрял... Пытаюсь кивнуть, но он не понимает. Навис надо мной, маленькой, как вопросительный знак, вот-вот точкой под дых заедет. В панике толкаю его в грудь, но с тем же успехом можно было попытаться пройти сквозь стену: он сильнее меня раз в двести, наверное.
– – Я тебе побрыкаюсь, – – заносит руку... я начинаю визжать. Не длинно, как заклинивший дверной звонок, а короткими пронзительными взвизгами, точка-тире, хотя всё больше точка-точка-точка...
Глава 3.
Что-то происходит, и мне позволяется упасть на пол. Пожалуй, я за эти дни превысила месячную квоту по падениям. Так, дышим глубоко. Не хватало мне ещё в ответственный момент панического приступа. Кажется, меня уже никто не убивает. Ещё пара глубоких вдохов, и можно попробовать воспринять окружающий мир.
Мир тих, хотя в ушах по-прежнему шумит. Поднимаю голову – – и вижу длинную косу. Капитан здесь. Странно, только что ведь был на кухне. Хочется дёрнуть за косичку, но пока что могу сдержаться. Хорошо, что я не стала пить могильник. Сажусь на колени. Затылок саднит, щупаю – – череп цел, а это главное. Бедная моя голова, что ни день, то шишка.
Капитан поворачивается ко мне, и у него через плечо я вижу Алтонгирела, белого, как полотно. Огромные чёрные глаза – – на меня, руки не знает, куда деть. Наконец-то гул в моих ушах стихает, и я начинаю осознавать, что случилось. Похоже, орала я громко на совесть, и моя глотка теперь очень мной недовольна. Азамат приседает около меня, смотрит с тревогой. Ты ещё пальцем потыкай. Живая я, живая...
– – Вы как?
Очень не хочется говорить. Руки дрожат. Ноги, наверное, тоже. Осторожно киваю, тру лицо, как будто только что проснулась. Понервничай-понервничай. В следующий раз надаёшь физдюлей своему духовнику до того, как он сделает из меня отбивную. Внезапно очень хочется к маме. А ещё лучше – – к Кириллу, но его больше нет, и никто меня сильными руками не обнимет, и щетиной не пощекочет. Стой-стой-стой! Я не хочу сейчас плакать! Они и так уже достаточно насмотрелись, какая я слабая и беззащитная. Капитан того и гляди примется меня по голове гладить. Достаточно ли я несчастна, чтобы этого хотеть? Пожалуй, нет. Тем более, что у него из внутреннего кармана расстёгнутой куртки торчит что-то огнестрельное, а я боюсь вооружённых мужиков.
– – Встать можете? – – спрашивает.
– – Щас попробую, – – говорю, ожидая, что он мне руку предложит. Не предлагает, гад. Ладно, может, растерялся. Пытаюсь опереться на его предплечье, но он вдруг отстраняется. Пока я пытаюсь врубиться, он поворачивается к Алтонгирелу:
– – Иди помоги.
– – НЕТ!! – – очень быстро выкрикиваю я. Бедная моя глотка, у твоей хозяйки реакция намного опережает разумную мысль. Духовник застывает, занеся ногу для шага, неуверенно смотрит на Азамата.
– – Не волнуйтесь, – – говорит мне этот потрясающий человек. – – Он не причинит вам вреда, я обещаю.
Тебя при рождении сколько раз головой уронили? Ой, не надо о голове...
– – Уберите его от меня, – – говорю тихо и хрипло, но, как мне кажется, убедительно. Пытаюсь подвинуться так, чтобы капитан оказался ровно между мной и этим чудищем поганым.
– – Лиза, не психуйте, – – строго говорит мне капитан. – – Кто-то же должен помочь вам дойти до каюты. Алтонгирел, давай уже иди сюда, не тяни время.
Поняв, что помощи мне ждать неоткуда, беру своё спасение в свои руки. В роли спасения предстаёт та самая пушка из кармана Азамата.
– – Ещё шаг, и останешься без печени! – – хриплю как можно грознее. Стрелять нас учили, у меня даже неплохо получалось. С такого расстояния если и не печень, то какой-нибудь важный орган задену. Руки, правда, дрожат...
Мужики ахают и отступают. Азамата я совсем не понимаю, он же сбоку сидел, мог прекрасно отобрать у меня свою пушку, держу пари на что угодно, что у него реакция лучше, чем у меня.
– – Лиза, послушайте, – – начинает резонить капитан. – – Давайте не будем всё усложнять. Алтонгирел не собирался причинять вам боль.
– – Ага, только придушить и об стенку постучать! – – от адреналина язык заплетается, не знаю, насколько они вообще понимают, что я говорю. Где мой полированный университетский выговор...
– – Я только припугнуть тебя хотел! – – находит наконец голос Алтонгирел.
– – Тебе удалось! – – ору громче, чем думала, что могу.
– – Я не знал, что земляне такие хрупкие!
– – Заткнись, урод! Вали отсюда и не прикасайся ко мне никогда!!!
Надеюсь, он не замечает, что у меня предохранитель не снят, потому что пальцы совсем не слушаются... судя по тому, как у него лицо пятнами идёт, ему не до предохранителя.
– – Прикормил стерву, теперь сам с ней и разбирайся! – – выкрикивает он капитану и стремительно уносится прочь. Мои руки сами собой опускаются, меня бьёт крупная дрожь.
Капитан снова присаживается около меня.
– – Отдайте мне пистолет, Лиза, он всё равно не заряжен.
Кошусь на него недоверчиво. Поворачиваю пушку кверху пузом – и правда, индикатор заряда даже не светится. Тьфу ты. Кладу бесполезный предмет на пол рядом, капитан суёт его обратно в куртку.
– – Чего ж сразу не отобрали? – – бормочу, прислонившись виском к холодной стене. Я уже себе представляю, какое у меня будет несварение желудка после всего этого стресса.
– – Алтонгирел мне нужен, а он обидчив. Я предпочитаю не наказывать его самостоятельно. Тем более, что от вас ему обиднее слушать оскорбления, чем от меня.
Не знаю, чем я его там оскорбила... лишь бы не приближался.
– – Помогите мне встать, – – говорю устало. Обойдётся без реверансов после такой нервотрёпки. Он ещё чего-то колеблется. Что, думаешь, укушу?
Подставляет руку, но не ладонь. Цепляюсь за что есть, встаю, повисаю. Ноги дрожат так, что, по-моему, вибрация переходит на стены. До него наконец-то доходит, что меня надо придержать. Не знают они, дескать, что земляне такие хрупкие. Каззлы.
Азамат практически доносит меня до каюты, и вид у него такой виноватый, что мне даже становится его жалко. Как он ухитряется быть хорошим капитаном, если так не уверен в себе?
Сворачиваюсь клубочком на диване. Кто бы знал, как мне надоела эта короткая юбка. Только и следи, чтобы выглядеть прилично. Хорошо хоть туфли на мне удобные были, танкетки, не каблуки. Но на кроссовки готова хоть прямо сейчас поменять. А так приходится разуться, чтобы дать ногам отдохнуть. Капитан уходит, ещё раз извинившись, и дверь за ним защёлкивается.
Я довольно быстро перестаю изображать из себя несчастную жертву обстоятельств. Всё-таки обошлось без травм, так, синяк на ключице да шишка на затылке. Вот напугалась я конкретно. С этим и надо бороться.
Встаю, раскапываю свой мешок: тэк-с, этого внутрь от нервов, этого в нос для соображаловки, а этим шишку помазать. Красота. Какая же я всё-таки умная! Про удачливость я в данной ситуации, пожалуй, промолчу.
Стук в дверь. Кого это принесло? Добивать пришёл? Спрашивать бессмысленно, закрытая каюта на звездолёте всегда звуконепроницаема. Осматриваю пульт, кнопки подписаны по-муданжски. Ладно, в случае чего, скажу, нажимала наугад. Будем надеяться, "окно" – – это то, что мне нужно.
И правда, дверь становится прозрачной. Не исчезает совсем, к счастью, а то бы меня точно кондратий хватил, а так – – мутненько, но видно. Там капитан. Стоит, переминается, в руках что-то держит, не разберу. Один, вроде. Ладно, не могу же я капитана не пустить... у него, наверное, всё равно пульт от всех дверей есть. Открываю.
– – Простите за вторжение, – – начинает он. Поклонись ещё поясно. – – Подумал, может быть, поможет успокоиться.