Естественно, воспитание десятилетнего мальчишки не может обойтись без головных болей и дурацких ошибок даже в самых благоприятных обстоятельствах, а если вспомнить прошлое Сета, воспитанного наркоманкой, не гнушающейся проституции и торговли наркотиками, и подавно.
Начинать на пустом месте собственный бизнес тоже было нелегко. Приходится улаживать множество вырастающих, словно грибы, проблем и вкалывать на строительстве яхты, как каторжнику. Однако – совершенно непонятно как – у братьев Куин все получалось… И получалось весьма неплохо.
Совсем недавно Фил проводил субботы в компании красивых женщин: ужин в очередном модном ресторане, театр или концерт и, если влечение было обоюдным, приятная ночь и поздний воскресный завтрак в постели.
«Я вернусь к той жизни, – пообещал себе Филип. – Как только все наладится, я буду жить, как прежде. Только, как сказал бы отец, не сейчас, придется немного подождать…»
Филип свернул к родительскому дому. Дождь прекратился. В подкравшихся сумерках поблескивала мокрая листва и – гордость Анны – цветы: уцелевшие летние и первые осенние. В окнах гостиной горел свет, спокойный, гостеприимный. Где-то за домом лаял щенок, правда, за девять месяцев Глупыш так вырос, что вряд ли его можно считать щенком.
Мечтая о бокале вина, Фил пошевелил затекшими плечами, вспомнил, что сегодня ужин готовит Анна, то есть у Куинов будет настоящая вкусная еда.
Слава богу…
Из-за дома вылетел изгрызанный теннисный мячик, а за ним – Глупыш. Пес увидел вылезающего из автомобиля Филипа, забыл о мяче и, притормозив, заскользил по мокрой траве, захлебываясь испуганным лаем.
– Дурачок! – улыбнулся Фил, доставая из джипа портфель.
При звуке знакомого голоса испуг сменился сумасшедшей радостью. Глупыш бросился к Филипу, преданно глядя в глаза.
– Не прыгать! – завопил Фил, прикрываясь портфелем, как щитом. – Я не шучу. Сидеть!
Глупыш не понял, что происходит, но послушно шлепнулся на задницу, протянул переднюю лапу и замер, свесив язык. Филип осторожно пожал мокрую грязную лапу и почесал шелковистые собачьи уши.
– Привет. – Вразвалочку подошел Сет. Вот уж для кого грязь – родная стихия. Перепачканные джинсы, бейсбольная кепка набекрень, торчащие светлые вихры. Филип заметил, что парень улыбается гораздо непринужденнее, чем несколько месяцев назад, только между передними зубами зияла щель.
– Привет. Кое-что потерял?
– Чего?
Филия постучал Аальцем по своим ровным белоснежным зубам.
– А это. – Сет ухмыльнулся, пожав плечами, как все Куины, и пощупал дыру кончиком языка.
"И лицо его округлилось за последнее время, и взгляд уже не такой настороженный», – подумал Филип.
– Он шатался. Пришлось выдернуть. Кровища текла, просто дерьмо.
Филип не стал вздыхать над нелитературными выражениями Сета. Он дал себе слово, что эта сторона воспитания – не его проблема.
– Ну, и что принесла тебе Зубная волшебница
?
– Да ты что! Какие волшебницы?
– Ну, парень, если ты не выжал доллар из Кэма, ты точно не мой брат.
– Я выжал два. Один из Кэма и один из Этана. Филип рассмеялся и, свободной рукой обняв Сета за плечи, направился к дому.
– Из меня, приятель, ты не выжмешь ни цента. Я тебя слишком хорошо знаю. Как прошла первая неделя в школе?
– Скукотища, – протянул Сет, хотя на самом деле здорово повеселился. Анна вытащила его в универмаг и накупила кучу нового барахла. Остро заточенные карандаши, чистые тетради, ручки и еще много всего. Правда, от коробки для ленча – пусть даже с эмблемой сериала «Секретные материалы» – он отказался. Только придурок будет таскать в среднюю школу ленч в коробке! Зато, презрительно фыркая на коробку, он чувствовал себя крутым парнем.
Сет пошел в школу в отличной одежде и потрясающих кроссовках, а самое главное: впервые в своей жизни он пошел в ту же самую школу и с теми же ребятами, с которыми расстался в июне. И впервые в жизни он уже полгода жил в одном и том же месте.
– Как твои домашние задания? – спросил Филип, открывая парадную дверь. Сет закатил глаза.
– Господи, ты только о них и думаешь?
– Парень, домашние задания – смысл моей жизни. Одно утешение: они – твои. – Глупыш протиснулся мимо Филипа и на радостях чуть не сшиб его с ног. – И сделай что-нибудь со своей собакой, – проворчал Фил, но, когда он учуял аромат красного соуса Анны, его раздражение мгновенно улетучилось, и он с благоговением прошептал: