Больной попытался подняться и обвести безумным взглядом комнату. Все было в сплошном сером тумане кроме одной картинки... Между ним и столом, куда ему нужно было идти, отчетливо наблюдался кусок обычного летнего луга. Сочная, зеленая трава колыхалась на ветру. Ясноглазые васильки заглядывали в проём времени покорно и грустно, а ромашки удивленно моргали белыми ресницами. В овале миража было видно, как в дали, у самых верхушек деревьев, ласточки водят свой хоровод. Доносится звонкое стрекотание кузнечиков и жужжание пчел. Нос ощущал сладкий запах клевера.
Алексей лежал и смотрел на этот отрывок прекрасного летнего дня. И вдруг ему почудилось, что если попасть туда, то сразу станет легче. Отпустят боли. Пройдет слабость. Закончатся головокружение и тошнота. Исчезнет всё, что окружало и беспокоило немощного в последние месяцы. Наступит то, ради чего он боролся с болезнью, надеялся на лучший исход. Почувствовав и поняв это, Рязанцев так сильно захотел попасть на это поле, в это время, в это место. Хотя бы на немного, хотя бы на миг ощутить себя там.
Больной собрав последние силы потихоньку, помаленьку, стал ползти к галлюцинации, стараясь всеми способами удержать картинку в поле зрения. От напряжения в глазах пошли желто-огненные круги, тошнота подступила к горлу...
И вдруг... мираж стал приближаться...
Все ближе и ближе...
- Ещё немного, - и он почувствовал мягкую траву руками.
- Ещё маленько, - и его глаза ощутили теплые лучи яркого, солнечного света.
- Ещё чуть - чуть... - глаза сфокусировались на кирпичной, в тёмных пятнах, трепещущей над каким-то полевым цветком бабочке.
- Ещё чуть - чуть, ещё... из последних сил...
Путник потянувшись, полностью оказался на этой приятной, зеленой траве. На этом ласковом, теплом ветерке... Он перевернулся на спину и взглянул блестящими глазами на окружающий безграничный простор, на бездонное мглистое от зноя небо, по которому высоко-высоко плыли белые и легкие, как пух, облака...
- Господи! Как хорошо, легко, прекрасно здесь было.
Алексей лежал и нежился на летнем, золотистом солнышке. Он вздыхал полной грудью приятный душистый запах полевой травы. Слушал как довольно гудит, ползая по цветам, тяжёлый полосатый шмель. Вокруг трещали кузнечики, пестрые бабочки хороводом вились над цветками, медовым настоем дрожал воздух. Он был настолько легкий и чистый, что казалось, будто душа пьет его из большой глубокой чаши. Боли не было. Всё тело окружала приятная, пьянящая истома. Из последних сил скиталец приподнялся, окинув взглядом, место куда попал и... потерял сознание.
***
Наши дни.
Где-то, в одном из неприметных зданий,
в районе Смоленской площади
города Москвы.
- Разрешите, Иван Аркадьевич? - красивый мужской баритон раздался сквозь слегка приоткрытую дверь.
- Заходи, Самохин, - седовласый руководитель произнес голосом, похожим на скрип старого сундука. Он оторвал взгляд от документов и посмотрел поверх очков на посетителя. - Что у тебя? - он откинулся в кресле и строго посмотрел на вошедшего, плотного, с хорошо развитой грудной клеткой, привыкшему к военному мундиру мужчину.
- Дела отправить надо в архив. Подпись требуется ваша, - произнес подчиненный. Он прошел к столу по узкой ковровой дорожке и, остановившись у одиноко стоявшего кресла, разложил несколько папок перед руководством.
- Требуется, поставим, - хозяин кабинета поерзал, поудобнее устраиваясь на своём месте. Положил ногу на ногу. Поправил очки.
- Давай, рассказывай, кого ты тут в небытие на веки вечные отправляешь, - начальство требовательно постучало ручкой по столу, бросило на подчиненного мрачный взгляд.
- Дай вам волю, всех поразгоните - архивариусы местного полива. Работать в полях кто будет? Я что ли?
- Ламберг Илья Сергеевич, - вошедший пропустил "мимо ушей" замечание руководства, начал докладывать. - Комиссован в связи с тяжелым ранением.
- Ламберг... Ламберг, - должностное лицо прожевало фамилию, словно смакуя её на вкус.
Хозяин кабинета выпрямился и посмотрел на картину, висевшую слева от него на стене. Прищурил глаза. Покрутил колпачок от ручки в руках. - Помню такого... Бабник был редкостный, но дело наше знал хорошо, - Руководство повернувшись в исходное положение начало вспоминать дела давно минувших дней. - Ох, и покуролесил этот повеса в свое время в Доминикане. Чуть до международного скандала не дошло. Пришлось его оттуда вытаскивать. А в Пуэрто-Рико! Ну ты наверное помнишь... Ну, тот, случай с послом? Да,... досталось ему тогда. Забавный был хлопец!
- Гузов Михаил Валентинович, - докладчик перешел к следующей кандидатуре. - Погиб при исполнении.
- Гузов, - пытаясь вспомнить, повторили напротив. Поводили пальцем по открытой странице. Затем продолжили читать. - Он же "Седой" 1965 года рождения... - В этот раз руководство подняло глаза к верху. Посмотрела в потолок. Часто заморгало ресницами. Строго свело брови. - Нет. Вот, этого, не знаю. - Произнесло недовольно.
- Поступил к нам недавно, - дал пояснение вошедший чиновник. - Автокатастрофа. Расследование показало, что к смерти причастны "конкуренты".
- Какие ущё "конкуренты"? - высокий чин возмущенно привстал из-за стола. Заскрипел зубами от негодования. Взгляд его прямо-таки буравило подчиненного. - Какие у НАС!!! Могут быть конкуренты! - На лбу начальства проступила синяя жилка. Шеки покраснели. - Что за "пургу", ты, тут мне гонишь? Готовить бойцов надо лучше... Ты ещё скажи, что он пьяный за рулем заснул... Или на встречку выехал... Или ещё, какую хрень мне на уши повесь... Расслабились, крысы канцелярские! Ох, нужно браться за вас! Давно вы у меня на полигонах не скакали - сопли не морозили. Но ничего... - ничего! Поговорю я с кем надо, по этому поводу!
- Рязанцев Алексей Петрович, - службист как истукан продолжал зачитывать информацию.
- Рязанцев? - начальство задумалось на мгновение. В комнате стал слышен шелест резиновых крыльев вентилятора.
- Леха Рязанцев? - Седовласый недоверчиво посмотрел на собеседника. - "Актер"? - Вспомнил прозвище агента. - А с ним то, что?
- Заболевание головного мозга после ранения. Да и возраст уже у него...
- Ты про возраст-то не вспоминай, - резко перебил высокий чин. - Он на год моложе меня. А я, несмотря на нынешний юбилей, поверь, вас ещё погоняю!
- Что можешь сказать про "Актера"? - он пробубнил недовольно.
- Диагноз врачей - злокачественная опухоль головного мозга. Внутричерепная гематома. Шизофрения. Он на полном серьезе разговаривает сам с собой. Отправляли к нему нашего представителя под видом сотрудника вымышленного фонда. Так по его словам перед ним был овощ, а не человек.
- Да... Жалко Алексея. Таких специалистов сейчас не найти. Бывало один стоил целой группы, - он прикусив губу, покачал головой. - Так вживаться в роль, при исполнении задания, мог только Рязанцев. Талант он был Самохин... - талант. По его работе не то, что книги...- фильмы про резидентов снимать можно было...
Человек в кресле нерешительно несколько раз поднес и отдернул руку от листа с личным делом агента.
- Жаль, - начальство неподвижно застыло как статуя на какое-то время, повернув голову в сторону. Глубоко вздохнуло. Потом поставило подпись. - Ладно, давай следующего...
Глава 1.
- Эй, божий человек? Ты живой али нет? - кто-то тряс Алексея за плечо. Его легонько ударили по щекам. - Ты откель взялся, в сей глухомани?
Рязанцев открыл глаза и увидел перед собой бородатого мужика одетого в старинную одежду. Незнакомец был среднего роста, необычайно плечистый, с большой головой на короткой толстой шее, широкая грудь и приличное брюшко делали его фигуру квадратной. Алексей присмотрелся к нему. Так и не понял... - кто он и что ему нужно?
- Ты, пошто разлегся? - неизвестный тряс бородой. - Сказывай - с тобой всё хорошо? Можешь слово молвить? Негоже просто так лежать на земле!
- Я? - Рязанцев прохрипел, ничего не понимая и пытаясь вспомнить каким образом, он оказался здесь. Он приподнялся с земли. Попытался собраться с мыслями.
- Ну да, мил человек. Имячко у тебя есть? - бородатый не отставал. Он по-прежнему теребил найденыша за плечо. - Кличут тебя - как? Небось, не забыл? Мудрено ли - один, одинешенек, на дороге.
- Кли-чут, как? Меня? - Потерянный кукушонок с трудом произнес вопросительную фразу. Удивленно заморгал ресницами, осматрелся по сторонам, пытался что-нибудь сообразить.
- Что ему надо? Почему пристает с вопросами? - путник запоздало собрался с мыслями, начал рассуждать. Голова у него была девственно чистой от всех воспоминаний - как бумажный лист. Мысли шумели потоком, как горох отскакивая от пустых стенок. - На доктора вроде не похож? На умалишенного из больничной палаты тоже. И вопросы задает такие неприятные: Кто, я?... Где, я?... Как зовут, меня? И главное... Почему, я ничего не помню? Может быть он следователь? - Внезапная догадка озарила отуманенный мозг больного. - Я что-нибудь совершил. Долго и давно был в бегах! И вот меня наконец-то нашли? - Странник глубоко вздохнул. Затем резко выдохнул. Продолжил диолог в задуманенной вопросами голове. - Но это не я! Меня там не было... Я бы это точно запомнил! И вообще - я в этот день пьяный был, с девчонками и в другом месте... Поэтому ничего не помню! А если вдруг вспомню - то всё равно не докажите!