Кейдж уже поднимался по ступенькам крыльца, когда вспомнил о грязи на башмаках. Кейт просто убьет, если снова натаскать ей навоза в прихожую. И Уолт свернул прямо в контору. Билл Камаль, эконом поместья, наверняка давно ждет там.
А тот, сидя в хозяйском кресле и водрузив загаженную обувь прямо на конторку, безмятежно попыхивал трубкой. Заслышав шаги, вскочил, да так стремительно, что опрокинул кресло на пол.
- Можешь продолжать! - буркнул Уолт. - Мне это ничуть не помешает.
Пока Камаль неловко поднимал кресло, Кейдж протиснулся мимо и тяжело плюхнулся на стул.
- Что за ужасный день! - простонал он. - Все прямо из рук валится. Как я ненавижу стрижку этих мерзких единорогов! А жеребяки! Ежеминутно устраивают передышки, чтобы хлебнуть винца нового урожая!
Билл, сделав вид, будто поперхнулся, откашлялся и деликатно выпустил струйку дыма в сторону.
- Да не тревожься ты так за мои легкие! - проворчал Уолт. - Или боишься, учую запах? Не волнуйся - я и сам уже принял сегодня стаканчик-другой.
Билл зарделся от смущения, а Уолт потянулся к столу и сграбастал карандаш:
- Что ж, давай приступим.
Вдохновенно закатив глаза, Камаль принялся рапортовать:
- Все плуги уже оснащены новыми лемехами медного дерева. Наш поставщик из Сбейптаху обещал прислать на пробу несколько новых - из каленого стекла. Весьма недорого. Их доставят сюда примерно через неделю - как только прибудет торговое судно. Уверяет, что они прослужат вдвое дольше, чем. деревянные. Я намекнул, что возможен оптовый заказ - если оправдаются ожидания… Не возражаете? А он обещал дополнительно скостить десять процентов стоимости заказа, если мы порекомендуем новый материал всем в округе.
Гуртоправ сообщает, что из тридцати жеребят-единорогов он отобрал всего лишь пяток. Да и в этих-то не уверен пока - удастся ли поставить под плуг. Вы же знаете, как своенравны и недоверчивы эти твари.
- Разумеется, знаю! - брюзгливо вставил Уолт. - Ты что же, полагаешь, двадцать лет на ферме меня ничему не научили? О Дионисий, до чего ненавижу я весеннюю пахоту, как отвратны мне все эти единороги! О, будь у меня хоть одна скотина, способная работать, а не рваться в лес всякий раз, когда над ее головой мелькнет тень сбейпташки!
- Пасечник доложил, что, судя по гулу в ульях, рой уже проснулся. Общее количество пчел по его оценке - пятнадцать тысяч. Вылет ожидается на следующей неделе. Взяток зимнего меда на сей раз поскромнее - детва расплодилась, пришлось выкармливать.
- Меньше меда - меньше денег. Нет ли известий повеселее? - скривился Кейдж.
- Ну, пожалуй, через год мы с лихвой вернем нынешние потери - пчел-то станет больше.
- Пошевели малость мозгами, Билл. Новые пчелы ведь не перестанут плодиться - и новая детва сожрет весь заготовленный мед. Так что не рассказывай сказок о грядущем медосборе.
- Но Пасечник считает иначе. Он уверяет, что раз в три года матки пожирают избыточный приплод и меда остается больше. Следующий год как раз такой.
- Ну и ладно! - подвел черту Уолт. - Рад, что хоть что-то идет на лад. Но наверняка на будущий год опять поднимут подать, и на уплату за большой взяток мы денег не наскребем. Последние годы просто подорвали хозяйство.
Билл глянул невыразительно и продолжил:
- Птицебой извещает, что сбор яиц ожидается примерно такой же, как обычно - около десяти тысяч. Разумеется, при условии, что не натворят бед василиски и прочие оборотни.
Если же вся эта нечисть сильно размножится, удачей станет и половинный сбор.
- Так я и знал! - схватился за голову Уолт. - Вот как чуяло мое сердце! Чем только расплатимся за новые лемеха? А ведь я надеялся еще и экипаж прикупить!
- Но ведь мы пока не знаем - может, сбор будет не хуже прошлогоднего! - удивился Билл.
- Послушай, эти сатиры спят со старушкой Природой! Они знают ее, как человек свою жену! - разгорячился Кейдж. - И даже лучше! - прибавил он, припомнив собственную супругу. - Если Птицебой только предполагает, что оборотни расплодятся, то так тому и быть - можешь не сомневаться! Мне еще предстоит, кроме всего прочего, платить за сторожей из гарнизона Сбейптаху, а может, даже раскошелиться на большую псовую охоту!
Камаль сморщил лоб и выдул большое дымовое колечко, как бы в знак протеста против излишнего хозяйского доверия к приметам вайиров.
А Кейдж глубокомысленно прищурился и принялся пощипывать свою густую черную бороду, точно избавляясь с вырванными волосками от дурных вестей и тревожных мыслей.
- Лорд Хау имеет награды за борьбу с оборотнями и снижение их поголовья, - раздумчиво протянул он. - Он мог бы издать и официальный билль. Вот кабы удалось подкинуть ему мыслишку-другую на эту тему да дождаться, пока он представит все дело как собственную затею… А ведь может и получиться. Лишь бы не мне платить за прокорм загонщиков да собак… - Кейдж облизал пересохшие губы, улыбнулся и потер широкие ладони. - Ладно. Поживем - увидим. Проехали. Дуй дальше.
- Садовник заверяет, что урожай с дерева татам превысит обычный. Прошлогодний был шестьдесят тысяч клубков. Нынешний он оценивает в семьдесят. При условии, что не налетят новые стаи сбейпташек.
- Что еще? Всякий раз, когда ты сообщаешь новость, я богатею на вдохе и нищаю на выдохе. Ну, что ты вдруг так раздымился! Что говорит о сбейпташках Птицебой?
Билл пожал плечами:
- Он считает, что их может стать больше примерно на треть.
- Вот не было печали!
- Но не наверняка. К тому же Слепой Король обещал прислать нам в подмогу кочевой табор, который потребует лишь содержания и обойдется недорого. Король, кстати, готов разделить даже и эти расходы.
Билл сделал паузу, прикидывая, не пора ли уже выкладывать действительно скверные новости, приберегаемые напоследок, но начать не успел.
- А ты проверял подсчеты Садовника лично? - поинтересовался хозяин неожиданно.
- Нет. А зачем? Разве есть в том необходимость? Вайиры ведь никогда не врут. - Билла уязвило такое недоверие.
Побагровев, Кейдж заорал:
- Разумеется, не врут! Пока знают, что мы приглядываем за каждым их шагом!
Щеки у Камаля зарделись от обиды; он открыл было рот, чтобы ответить колкостью, но передумал и лишь пожал плечами.
А Кейдж продолжил уже тоном помягче:
- Билл, ты слишком легковерен. С таким доверием к жеребякам и до беды недалеко.
Билл уставился в некую точку на стене над хозяйской плешью и выпустил в ответ вереницу колечек.
- И ради всего святого, прекрати всякий раз, как я что-то скажу, пожимать плечами! Ты меня этим с ума сведешь!
- Извините, хозяин.
- Ладно, проехали. Но я свое сказал. Прости, если порою с тобой резковат. Не один я сейчас такой. В воздухе носятся ветры решительных перемен. Все, как струна, натянуто… И хватит об этом! Ты позаботился уже о ночной засаде на дракона?
- Жеребяки уверяют, что он возьмет лишь парочку единорогов и поминай как звали - на целый год. Если дракона не трогать, вреда не так уж и много. Может, оставим в покое?
Тяжелый кулак Кейджа громыхнул по столу:
- Ты что же, предлагаешь холить зад и отсиживаться в кустах, любуясь, как это чудище разоряет мое достояние?! Немедленно пошли Джоба с Элом копать ловушки!
- А что слыхать нового о Джеке? Может, он уже прикончил дракона?
- Джек глупец! - прорычал хозяин. - Я велел ждать, пока не устроим большую охоту. После стрижки единорогов и весенней вспашки, разумеется. Раньше я ни людей, ни жеребя-ков выделить не смогу. Но этот кретин проклятый, безмозглый романтик - позор моим сединам - возомнил о себе невесть что и решил в одиночку справиться с тварью, которая одним нечаянным движением хвоста может перешибить его пополам. Дураку, как и пьяному - море по колено! Он ведь у нас один такой герой! Только вот отчего этот ленивый верзила-переросток уродился еще и бесчувственным болваном! Джеку наплевать, что, лишись он своей тупой башки, горе сведет в могилу мать и старика-отца!
Слезы внезапно покатились по щекам, теряясь в густой бороде Кейджа. Задыхаясь, он вскочил и, ослепляемый слезами, выбрался из конторы. Смущенный Камаль остался созерцать свои дымовые колечки и гадать, как же все-таки сообщить хозяину воистину скверные новости.
В рукомойной Кейдж поплескал на лицо свежей холодной воды, утерся. Слезы вскоре иссякли, и плечи перестали трястись. Скинув безрукавку, Кейдж как следует вымыл шею и руки. Заглянув в зеркало, увидел там свои воспаленные припухшие глаза. Не беда, можно списать на пух, реющий в воздухе по всей округе - привычное дело в пору стрижки единорогов. Билл парень что надо и о нервном срыве хозяина болтать не станет. Никто ничего знать не должен. Это не прибавит ни уважения, ни послушания. Хозяйством и в равной мере семьей должно управлять железной рукой в ежовой рукавице. А слезы - удел слабых женщин.
Кейдж расчесал бороду и возблагодарил Господа, что сохранил ее - не поддался новомодной дури брить щеки. Мужчина не может походить на бабу или босолицего сатира. Этот несуразный крик моды, как и прочие штучки, - результат тлетворного влияния поганых жеребяков!
Едва успев облачиться в свежую фланелевую фуфайку, плохо, однако, скрывавшую волосатую грудь и солидное брюшко, Кейдж услыхал обеденный гонг. Сменив грязные башмаки на домашние шлепанцы, он направился в столовую. Войдя, остановился и обвел всех долгим взглядом.
Сыновья: Уолт, Алек, Нэл, Борис, Джим и их сестры Джинни, Бетти, Мэри, Магдалена - все дети как один послушно ожидали отца, стоя за спинками своих стульев. Раз и навсегда установленный порядок требовал, чтобы хозяин усадил первой мать - во главе стола. Два места за столом оказались пустыми.
Упреждая вспышку хозяйского гнева, Кейт быстро доложила: