Конечно же, сначала все заинтересованные энтузиасты полезли с молотками откалывать куски породы, выстраиваясь в очередь на право выхода со станции, а физики принялись теоретически рассчитывать и доказывать, что неслабым было поле плазмы, оплавившее этот кусок базальта, прикинули требуемую мощность, фантазировали на тему инопланетного корабля, стартующего из этой летучей гостиницы, пытались сами плавить кусочки в лазерной печи и гадать, как могла такая масса не упасть на звезду, оплавившую ее, почему оплавлена только часть, почему она тут летела неизвестно куда по совершенно нелепой траектории, вопросы плодились как мухи. А местные модницы, нарушая инструкцию, уже вставляли себе в уши кусочки полированного голубоватого камня, напоминавшего чароит.
Но уже через несколько недель все прежние загадки померкли перед новым свойством камня. Когда несколько прошел ажиотаж и уменьшилось количество энтузиастов, все его борозды и вмятины, которые накололи молотками и зубилами наши "геологи", или, точнее, булыганологи, медленно и постепенно заросли точно таким же материалом. Этого не могло быть, но факты - основа науки, им приходилось верить.
Пошли разговоры о сверхтекучем жидком стекле, которое может двигаться при температуре абсолютного нуля.
Дальше еще хуже. Химики не смогли определить химический состав стекловидных осколков. Элементный - пожалуйста, хроматографы у нас есть и неплохие, но в какие вещества сливались выявленные химические элементы, оставалось загадкой.
Носорог Грэймс, искавший на камне микробов, случайно оказался рядом и тоже взял кусочек на пробу. Его вывод после анализа показался всем настолько абсурдным, что я испугался новой волны мордобоя и скандалов, тем более, что все ученые самолюбивы, а главное, они - свободные граждане, а не зэки какие-нибудь.
Часто они сходились, точнее, слетались кучками, часами занимали Круглый Зал и выясняли отношения, а Первый шипел мне в ухо, что больше трех в одном месте - это подозрительно.
Носорог на этот раз не злился на критиков, понимая, на что он замахнулся, наоборот, когда мы беседовали, он переливался всеми красками дикого восторга, энергия выходила из него в самой неожиданной форме, обваливаясь на случайного собеседника.
Впервые за Носорогом с обожанием начали бегать все его бывшие враги, забыв старые обиды перед лицом мирового открытия.
Он доказал, что осколки не являются минералом, а скорее напоминают сложное по составу твёрдое прозрачное белковое вещество, такое, как, например, в панцире черепахи, а Глаз, стало быть является живым организмом, присосавшимся к камню и летающим вместе с ним как рыба-прилипала на спине акулы.
Грэймсу, конечно, удалось потрясти весь наш ковчег. Ещё бы - найти единственное за историю человечества инопланетное живое существо, к тому же летающее на простом булыжнике!
Оставалось найти практическую реальную реакцию живого камня на какой-нибудь раздражитель, признаки жизни. Очень уж хотелось с живым "поговорить". Наши остряки в вечерних новостях разыгрывали целые спектакли с участием Глаза, который на сцене просыпался ото сна и поедал всех незадачливых астронавтов.
Народ балдел и веселился, но научного подтверждения не было. Камень пытали разрядами тока, вспышками света и пучками радиоволн, били и пинали все, кто только мог, от такой развлекаловки только мертвый отказался бы, но все было впустую.
Через какое-то время, физики слились с биологами в альянс, догадались притащить на Балду агрегат, напоминающий медицинский томограф и ультразвуком просветить внутренность камня.
Оказалось, что в его середине сидит большая полость, покрытая изнутри какими-то наростами и бугорками, как сказал Носорог, все это вместе можно назвать растением, получающим свет через полупрозрачную стекловидную поверхность Глаза, как через линзу, которая к тому же и защищает внутренность от космического холода и вакуума.
Грэймс одержим к своей науке и как все ученые, наивен, словно ребёнок, во всём, что касается быта. Думая, что я здесь - большая шишка, он уже не раз подкатывался с разговорами о своём любимом Глазе, пытаясь вытащить из-под меня несуществующие приборы, запасы химикатов и каких-то пробирок. Мало того, я уже привык к его "случайным" появлениям и ничуть им не удивляюсь.
Вот и сейчас он, не спрашивая моего согласия, начал демонстрировать фотографии Глаза и какие-то графики, приходится тормозить, чтобы не врезаться во что-нибудь. Остановить Грэймса невозможно, он как фокусник тасует снимки и запихивает их через Шиву прямо в обруч, висящий на моей голове с телекамерой и лазерным экраном, дающим трехмерное изображение прямо в воздухе.
До сих пор не понимаю, как их, биологов, это может интересовать? Какие-то несуразные химические названия, хитиновые и роговые слои, мицелий, кораллообразные структуры, язык сломаешь.
Ффуу ты!..Грэймс, наконец-то закончил свою бурную речь.
- Кэп, ну ты понял?
- Грэм, я же не специалист, я даже не дилетант, я только понял, что реакцией на скачок гравиполя было изменение именно гравиполя. То есть он не случайно к нам притянулся, а сам захотел….Теория, конечно красивая, только боюсь, что вы спешите.
Не торопись, Грэм, обсудите это на круге. А вообще очень здорово, поздравляю, хоть что-то сдвинулось с места, подумайте, чем вам еще помочь.
- O, my gracious! Как, чем помочь? Покормить мальчиков нормально, гравиков побольше, а то мы с парой кусков мучаемся, а ещё кислород протянуть на Балду, ну и кабель сетевой, а то мы с аккумуляторами, да с баллонами только и бегаем как гризли по дереву.
Как будто я не знаю, что никуда они не бегают, а в нарушение всех инструкций переправляют транспортные плотики на камень с помощью длинного капронового шнура. И часто живут там сутками, они же Свободные! А покормить - вон… бурды сегодня немерено…
- Ладно, Грэм. Сделаем….До круга?
- До круга.
Он как ребёнок.
Когда я, давно ещё, понял, что за этой дикой внешностью, вспыльчивостью и грубыми манерами, таится простая и неискушенная в житейской хитрости душа человека, готового отдать всего себя за дело, которому он предан, то простил ему все странности, и неуживчивость, и вспышки брани и многое другое, что мешает спать спокойно, зато помогает жить ярко.
Мария
Furious hag! Чёртова ведьма!
День как день, и чего, спрашивается, Джилли так орала на своих подручных? Никак не привыкну к её способу выражать свои мысли, если бы она мне пыталась объяснить что-нибудь с помощью своих чертей, грязных собак и дохлых кошек, я бы просто ничего не поняла и наверно разревелась бы.
А девчонки ничего, летают с пластиковыми вёдрами, таскают эту омерзительную на вид кашицу, или пудинг, даже не знаю, как это медузообразное вещество можно назвать.
Клейстер, вот как! А эта уродина ещё орёт!
И так уж здесь житьё не сахар, порою такая тоска берёт, что хочется за борт, говорят это не страшно, вечный холод, спокойный сон, сколько уже наших ушли туда после Дня Развода без всякого закона об эвтаназии, здесь свои законы и во многом они очень простые и правильные.
Хочешь в вечный полёт, иди. Может быть, если бы мы когда-нибудь смогли бы прилететь на Землю, может быть и жили бы своей общиной, по своим законам. Как мормоны.
Нет, правда, ну зачем же так было орать? Как будто лазер сам отремонтируется, испугавшись этой коровы…Ну вот, и я в душе уже ругаюсь…Моё дело - пробы собрать на анализ… Хорошо хоть, меня не трогает, только глазами зыркнула… у-у, жаба беременная… да не боюсь я нисколько, зыркай в своё удовольствие.
Старик влетает с Грэ, как ему удаётся со всеми разговаривать мирно и даже с интересом, не понимаю, особенно с такими, как Носорог? Нет, пожалуй, мне ещё рано в Вечный Полёт, это просто утро такое:
- "Привет, кэп!
- Мы же виделись, Мари, ты всё хорошеешь?
Сонный как всегда и капелька крови на шее, когда он успевает бриться, не представляю, а услышал меня, улыбнулся и стало легче, правда, чего я расхандрилась? Надо снять пробы, да ползти в лабораторию.
А ещё хорошо бы вышить на комбинезоне цветок какой-нибудь или змею, всё-таки мы - медики.
Завтрак
В моей руке зажат пакет с кашей и бутылка с питьем, кто-то из дежурных всунул и под шумок исчез, зная, что за такой завтрак можно и схлопотать. Да и Джилли что-то не спешит навстречу, хотя обычно она любит покрасоваться перед начальством.
Помню, ещё в первый год моей службы, тоже была поломка печи и мне пришла в голову забавная мысль, поймать в столовой кого-нибудь поактивнее и попросить его рассказать пользе сырой еды.
Но попался мне Грэймс, который мигом всё понял и сразу же согласился, но рассказывать начал о форме жизни в космосе. Нет, сначала он честно бубнил о хлорелле и сине-зеленых водорослях, но постепенно перешел к фантазиям, которым, видимо, тесно было в голове и они выпирали и требовали слушателя.
Я тогда ещё мало кого знал на станции, а он фигура слишком яркая, чтобы не заметить. И было видно, что это очень большой болтун, который любит работать на публику. Кстати, тогда он был намного моложе и ярче. И борода чернее.