Похоже, настала пора рассказать, что же здесь забыли ребята из Ленгли, да и вообще описать сложившуюся ситуацию. Молодой человек в костюме снайпера и с ОРСИСом подмышкой, так удачно распластавшийся среди скал, являлся ни много ни мало сотрудником ГРУ, заброшенным этим серьезным ведомством в дикие Кавказские горы с особым поручением, данным ему лично начальником "Аквариума" генерал-полковником Кураевым. Суть задания сводилась к очень простой позиции: необходимо было скрытно выдвинуться на место встречи, организованное представителями американской разведки, обнаружить особо опасный груз, этих самых представителей, специально отобранных и качественно обученных арабских наемников, после чего, не забыв о наличии еще порядка полуста местных боевиков, устроить всем маленькую победоносную войну. Груз предписывалось захватить и оберегать как самое дорогое, что есть на свете, также желательно было взять живым какого-нибудь американца, лучше всего старшего, всех остальных можно было пускать в расход, поскольку никакой важности эти персоны не представляли.
Здесь вероятно возникал вопрос: а как именно один человек, пусть и сверхподготовленный боец ГРУ мог бы выполнить подобное задание? Здесь как минимум должна была работать группа спецназа и не одна, а как максимум подобная операция была по плечу только целому армейскому соединению, с привлечением авиации, артиллерии и танковых соединений. Хотя, если делать поправки на местность, где расположился ничем не примечательный поселок, бронетехника отпадала, но авиация, артиллерия и пара полков ВДВ оставались, поскольку только такие силы могли обеспечить желаемый результат. А здесь вдруг всего один человек. Не мало ли будет?
Не стоило считать начальника столь одиозной службы, как ГРУ, выжившим из ума шизофреником. Если он что-то делал, то непременно взвешивал все за и против, именно поэтому в сегодняшней операции был задействован всего один боец, разумеется, не простой, а самый что ни на есть супер. И должен он был ни много, ни мало предотвратить самый ужасный теракт в истории человечества, спланированный на столь высоком уровне, что о тех людях вслух попросту не говорили.
Но обо всем по порядку. Особо секретный груз, который необходимо было захватить разведчику и всю дорогу до точки эвакуации сдувать с него пылинки, являлся самым обыкновенным ядерным зарядом. По слухам арабы намеревались применить его чуть ли не в самой столице, поэтому-то бойцу и предписывалось взять одного из американцев живым и по возможности невредимым. Информация, знаете ли, лишней никогда еще не бывала. После взрыва американцы надеялись провести какую-то хитроумную внешнеполитическую комбинацию, которая окончательно добила бы Россию. Какую именно, разведчик не вдавался в подробности. Ему вполне было достаточно знать о готовящемся ядерном теракте на территории одного из городов миллионников.
Чтобы вести эффективные боевые действия, одного умения явно недостаточно. Еще необходимо было иметь с собой внушительный арсенал всяких разных смертоносных игрушек, и у разведчика он был. Уже упомянутая выше ОРСИС-Т5000 являлась новейшей снайперской винтовкой российского производства, причем созданной в частном конструкторском бюро, не принадлежащем государству. Бюро специализировалось на изготовлении стволов для охоты и спортивной стрельбы, и, по сути, первый серьезный опыт в создании огнестрельного оружия стал для КБ исключительно удачным. Нет, заказы на винтовку не посыпались как из рога изобилия, просто конструктора смогли реализовать в металле великолепный экземпляр снайперского оружия, по всем показателям превосходящий импортные аналоги, при этом не потеряв эксплуатационной надежности, которой всегда так славилось русское оружие. Винтовка была снабжена удлиненными магазинами на десять патронов, а так же новейшим тепловизионным прицелом, при помощи которого снайпер мог работать по противнику даже в условиях сильного дождя и тумана.
Для боя на ближней и штурмовой дистанции боец выбрал два пистолета, один из которых эксклюзивно доработали специально для него. Более мощный, снабженный патронами повышенной пробиваемости СП-10, самозарядный пистолет Сердюкова, он же "Гюрза", в руках разведчика прекрасно сочетался с более легким ГШ-18, так же снабженным патронами с повышенной пробиваемостью. Оба пистолета имели навинченные на стволы глушители и могли использоваться втихую, и это несмотря на то, что их боевая мощь позволяла прошивать бронежилеты третьего класса защиты на дистанции аж в пятьдесят метров. Кроме того, на дистанции рукопашного боя разведчик мог использовать проверенный годами стреляющий нож разведчика второй модификации, собственное незаурядное умение вести рукопашный бой, а также набор метательных ножей и пластин.
Однако, чтобы не доводить дело до разборок с противником на таких критических дистанциях, его надлежало уничтожить еще загодя. Для этого в качестве основного оружия боец выбрал легендарный автомат Калашникова сто седьмой модификации со сбалансированной автоматикой. Кучность этого оружия была в полтора-два раза выше образца за номером семьдесят четыре. Кроме того, сам автомат тюнинговался разведчиком, что называется, под себя. На "Калаше" устанавливались коллиматорный и штурмовой прицелы, прибор для бесшумной и беспламенной стрельбы, подствольный гранатомет последней модификации, а также два спаренных друг с другом удлиненных магазина на сорок патронов каждый.
Помимо всего прочего разведчик имел на вооружении старый добрый проверенный временем снайперский комплекс ВСС, он же "Винторез", снабженный интегрированным глушителем и комбинированным оптическим прицелом день/ночь. Ошеломить противника, нанести ему в первые секунды боя чувствительные потери, дезорганизовать - все это достигалось бесшумностью, незаметностью и внезапностью.
Даже без учета дополнительной амуниции и боеприпасов боец таскал на себе почти двенадцать килограммов веса, а еще ведь оставались запасные магазины под различные патроны, еще были всевозможные гранаты, мины, бинокль, прочая амуниция. Переть все это на себе, да еще по такой местности, и при этом оставаться для противника незаметным мог только профессионал высочайшего класса, прекрасно подготовленный как физически, так и психологически.
В поселке занятом боевиками, ничего особенного не происходило, и снайпер, стараясь ничем не выдать своего присутствия, неспешно перевернулся на спину. Его пронзительные синие глаза уставились в небо, а губы, скрытые маскировочной повязкой, тронула едва заметная улыбка. Он был практически уверен, что этот район в данный момент стережет какой-нибудь из американских спутников, прочесывающий местность, как в оптическом диапазоне, так и при помощи инфракрасных фильтров. Слишком уж многое было поставлено на карту Госдепом США и слишком велик был риск в случае провала операции. Разведчик не боялся следящего небесного ока, поскольку его камуфляж снабжался специальной прокладкой, экранирующей тепловое излучение человеческого тела. Кроме того, снайпер раз в десять часов мазал все открытые поверхности своего тела специальной мазью, так же служащей прекрасным теплоизолятором.
До активной фазы операции оставалось еще какое-то время, и можно было предаться размышлениям на отвлеченные темы. Разведчик поймал себя на мысли, что уже в который раз в подобной ситуации он пытается вспомнить свой жизненный путь, вроде бы еще только начавшийся - и уже такой богатый и длинный.
Для него все началось двадцать два года тому назад, когда в далеком одна тысяча девятьсот девяносто втором его, пятилетнего оборванца без роду, без племени, взяли на попечение военные. Сделали они это ужас как бесцеремонно. Михаил Кондратьев помнил тот день очень хорошо. Своих родителей он не знал. Вроде бы они отказались от него еще в роддоме. По одной версии и мама, и папа спились и бросили свое чадо на произвол судьбы, по другой - они погибли в автомобильной катастрофе, опять же оставив ребенка на попечение злодейке судьбе. В общем, таинства его рождения и его родителей были овеяны мраком. Сам Мишка подозревал, что военные, забравшие его (и, кстати, не только его одного) точно знали, кем были его родители и куда они делись, но он хорошо помнил свое отнюдь не сытое, босое, беспризорное детство, и ему было, по большому счету, все равно. Его предали, от него отказались, а предателей он не прощал.
Ранним холодным мартовским утром девяносто второго Мишка ночевал, точнее, пытался это делать, в одном из коллекторов теплотрассы на окраине Москвы, когда был самым бесцеремонным образом разбужен, поставлен на ноги и засунут головой вперед в какой-то неуютный, промозглый автозак группой неизвестных лиц в масках и с автоматическим оружием на перевес. Неизвестные представиться не пожелали, особо с ним не разговаривали, хотя лишнюю боль старались не причинять, это Мишка подметил сразу. На все его вопросы отвечали односложно "сам увидишь", а все его угрозы пропускали мимо ушей.
Автозак ехал довольно долго, много петлял, несколько раз останавливался и набирал скорость, прежде чем окончательно остановиться и выпустить пятилетнего мальчугана на воздух. Грубые дядьки с автоматами проводили Мишку в какое-то полуподвальное помещение, где находились еще семнадцать таких же как он грязных, оборванных, затравленных зверьков, с самого раннего детства вынужденных не жить, а выживать.
Спустя день в их "голодный" лагерь прибыло небольшое пополнение, и их стало двадцать. Довольно скоро выяснилось, что все задержанные оказались беспризорниками в общем-то с одинаковой судьбой. У кого родители безбожно пили, у кого погибли, от троих отказались - все типично и страшно. Всем было от четырех до пяти лет, и процентов семьдесят из них рисковало не выжить на улице, где конкуренция здоровой жизни перетекала в борьбу за существование.