"Дождусь, и будь, что будет. Сам он, наверное, никогда не решится даже заговорить со мной о чувствах. Комплексует из-за маленького роста "
Ждать пришлось недолго. Скрипнула дверь, и шаги вошедшего приблизились к топчану.
"Почему он без света, - подумала Лида, - или лампу задуло сквозняком в коридоре. Ну и ладно, это и лучше, не так стыдно"
Тем временем вошедший осторожно провел рукой по постели и наткнулся на Лидины ноги. На мгновенье замер, а потом, будто решившись, залез под одеяло и заключил ее в свои объятия. Она с замиранием сердца прижалась к нему и ...
Это был не Мишка. Это Люба пришла, тоже решив взять инициативу в свои руки, и резко отстранилась, поняв, кто это здесь.
Смесь ярости и отчаяния на мгновенье захлестнули Лидино сознание, но лучик надежды тут же мелькнул перед ней. К тому, кто тебя ждет, так не ходят! Значит они тут на равных. И, не издав ни звука, она замерла. Люба тоже. Надо полагать, она тоже верно оценила обстановку и также не спешила вцепляться в волосы той, с которой так долго делила заботы и надежды на возвращение... Кого? Вот-вот. Она тоже его ждала все эти полгода. И тоже надеется на счастье. Ну что же, в конце концов, право выбора принадлежит Мишке, и если он выберет не ее, она смирится. Вернее, сделает вид, что смирится. И ... Ну, ладно, там видно будет.
Обе лежали молча, не зная, что сказать, когда дверь снова скрипнула, и снова кто-то вошел без огня. Лида уже знала кто это. Конечно Светка. И по тому же вопросу. И еще Лиде стало интересно, как она среагирует на ситуацию. Ведь не смолчит, или это не Светка. Но что скажет? Действительно, после короткой возни раздался возмущенный возглас.
- Люба, что ты здесь делаешь!
- То же, что и ты. И Лида здесь.
Светка тоже поместилась. И даже после этого на топчане не стало тесно. "Интересно, - подумала Лида, - почему во всех комнатах такие просторные ложа. Ведь, наверняка, это Мишка так распорядился. Что-то же он при этом думал." Так и лежали они рядышком, размышляя каждая о своем, когда, с масляным светильником в руке, вошел Мишка. Глянул на них, улыбнулся довольно, как кот, и взошел на топчан. Выковырял из угла Лиду и переложил на край. На ее место закатил Любу. Потом придвинул к ней Светку, но не вплотную, а с зазором. И потом снова Лиду переместил вплотную к Светке. Погасил огонь и устроился между Светкой и Любой, что-то там поперекладывал и притянул Лиду спиной к Светке.
Итак, Люба и Светка рядышком, а она в стороне. Ну ладно, хоть не прогнал. Но немножко обидно. Правда, говорят, что маленькие мужчины любят крупных женщин. И тут Лида почувствовала, как чья-то рука любопытно так скользнула к ней под жилет и кое-что там осторожненько потрогала. Насколько можно было себе представить, при таком расположении тел, никого другого так же потрогать Мишка не мог. А уже через минуту рука исчезла, и стало ясно, что ее хозяин уснул.
Проснулась Лида с тревогой. Что-то дальше? А ничего. Мишка большое спасибо сказал за то, что пришли его согреть. Он шибко вчера продрог на воде, думал - заболеет. Так что даже неловко не было. А в утренний кемарь он к ней в комнату пришел и они поладили. В любви, правда, не объяснялся, а сразу ластиться стал и слова хорошие говорить. Трудно было устоять, да и не хотелось.
Глава 5
Она ждала его и в дневной сон, и в послеполуденный, но напрасно. Тогда ночью сама пошла в его каморку. Мишки там не оказалось, зато Светка по - хозяйски устраивалась со своей подушкой. Ну, уж это стерпеть! Нет, скандалить она не станет, но и не уйдет. Стоп. А почему это Светка так уверенно распоряжается? Пораженная неожиданной догадкой Лида уставилась на подругу. У Светки тоже челюсть медленно пошла вниз. А тут и Люба пожаловала. И тоже с подушкой. Нн - да.
Помедлила у двери буквально несколько секунд, а потом забралась на то место, куда ее давеча пристроил Мишка. Светка, глядя на это, поступила аналогично. И Лида тоже.
- Так что ж, подружки, гарем мы или сераль? - тихонько спросила Люба.
- Он ко мне во второй кемарь пришел. Хорошо - то как было! Он такой нежный, козел! - продолжила Светка.
- А ко мне в первый, лапушка, - добавила Лида.
- А ко мне в третий, - заключила Люба, - вам это ни о чем не говорит? Я про то, что его нет здесь.
После секунды безмолвствия три гибких тела рванули на выход. Через минуту они же были у нижней двери, вооруженные до зубов и готовые на все.
На вопрос: "Где Мишка?" - дежурный, Лера, ответила: "Час назад, сразу после вечерней писанины, вышел наружу. Да, один. Да, с оружием", - и не успела глазом моргнуть, как вся тройка оказалась за дверью. Теперь командовала Светка. Ночное светило лишь слегка подкрашивало затянутый тучами небосклон. После взгляда на него, глаза, опущенные вниз, сообщали только то, что темень непроглядная. Но Светка вела, заставив их взяться за ее копье. Через четверть часа, когда глаза привыкли и начали различать, где темно, где очень темно, а где вообще ни зги не видно, стало ясно, что движутся они не как попало, а в определенном направлении. Шли очень медленно и долго.
Наконец остановились в непонятном месте, где толчками и нажимами на плечи Светка заставила их сбиться в кучу, сесть и укрыться шкурой, принесенной с собой. Да, ночами уже стало зябко. А едва забрезжило, они были на ногах и карабкались на ближайшее крупное дерево. С его ветвей открывался вид на поляну, где ночевала стая темных мохнатых зверей. Сначала они были видны одной бесформенной кучей. Потом это пятно зашевелилось и распалось на составляющие. И все это двинулось куда-то вправо и вдаль. Девчата чуть погодили и увидели, как неподалеку от них с дерева соскользнула щуплая фигурка и направилась следом.
Они умели не шуметь, и неслышно крались сзади. Тех, за кем следил Мишка, видно не было. Постепенно зыбкие сумерки сменились бледным полусветом вялого утра, и изредка вдали стало можно различать спины тех, мохнатых. Эти твари шли на двух ногах! Вдруг Мишка остановился и, помедлив чуток, забрался на дерево, где и затаился. Девчата немного сократили расстояние и тоже укрылись в ветвях раскидистой кроны рогатого ореха.
Это был край обширной поляны. Отчетливый след примятой травы вел от подножия их дерева к ее противоположному краю. Тихо и пустынно. Примерно через час из зарослей на дальней стороне поляны послышались звуки ломящихся сквозь подлесок крупных животных, и вскоре на открытое место стали выскакивать звери. Крупные и мелкие, знакомые и незнакомые, они вели себя так, будто за ними следовала цепь загонщиков. Да, похоже, так оно и было. На спины трем беглецам с деревьев обрушились сидящие в засаде хищники и достаточно быстро их прикончили. А следом на поляну вышло и все стадо.
Два десятка похожих на павианов животных, только крупнее, примерно Мишкиного роста. Бурые и мохнатые, они полностью соответствовали описанию тех, что напали на Лешкину группу. Кровавое пиршество не длилось долго, видимо охотники пришли не из голодного края. Сытая стая расположилась на отдых здесь же на поляне. Мяса было много, и уходить отсюда до тех пор, пока оно не будет съедено, никто не собирался.
Оставалось затаиться и ждать, дабы не привлечь к себе внимания. Большинство животных вели себя спокойно. Они сидели или лежали, переходили с места на место, временами подходили к тушам и выбирали там что-нибудь, наверное, лакомились. Но небольшая часть, видимо молодняк, занялись возней и беготней. Они потешно кувыркались, сцепившись в игривой борьбе, и носились друг за другом по всей поляне. И, надо же, обнаружили девчат, о чем немедленно оповестили всех громким криком. Вся стая немедленно снялась с места и бросилась в атаку.
Лида отбивалась копьем, укоротив его наполовину двумя рубящими ударами кинжала. Светка пыталась стрелять, но бросила лук, цепляющийся за ветки своими концами, и тоже взялась за копье. Люба клинком быстро обрубила мешающие ей ветви и теперь разила направо и налево, но преимущественно колющими ударами. Все равно было очень тесно и действовать приходилось только одной рукой, чтобы держаться, а эти твари лазили по деревьям как обезьяны, и положение осажденных оказалось незавидным.
Надо отдать должное Мишке, он действовал быстро. Слез со своего дерева, вышел на открытое место и принялся посылать стрелу за стрелой. Его заметили и навалились целой оравой, но длинный клинок в твердой руке, да еще там, где есть место для размаха, быстро сделал свое кровавое дело. А потом из лука Мишка достал тех, кто продолжал карабкаться на дерево.
Оставалось сойти на землю и расцеловать своего спасителя. Тут уж ему досталось. Но не до нежностей было Мишке. Ему сорвали наблюдения, и он был сердит намного сильнее, чем рад.
А у Лиды прошло всякое желание выцарапывать ему глаза за измену, ну или за многоженство... В конце концов, они не на Земле, а в необычном мире. И Мишка не совсем обычный. Во всяком случае, все что, он делал, в конце концов, оказывалось мудро. И, наверное, прав он и на сей раз, не разбивая сердца, а, переведя все в деловую, может быть, даже несколько скотскую плоскость. Кроме того, она точно знала, что по-настоящему он любит именно ее. Только этого никому и никогда не скажет.