Та ещё публика, живущая весело и беспутно
А какое настоящее беспутство может, собственно говоря, быть, если женщин в деревушке практически и не было - так, несколько индианок, да толстая старая афроамериканка донья Розита, владелица трактира "La Golondrina blanka".
И вот, представьте себе, в католической Миссии, что располагалась рядышком с этим посёлком авантюристов, появляется девушка-американка необыкновенной красоты - высокая, стройная, молоденькая.
Ухаживает в Миссии за больными, детишек индейских английскому языку обучает, и в посёлке появляется только по крайней необходимости - в галантерейной лавке ниток-иголок купить, да на почту наведаться.
Звали её - Анхелина Томпсон, и была она такая хрупкая, грустная и печальная, что глядя на неё даже у бродячих собак на глазах наворачивались слёзы.
Говорят, что её жених трагически погиб где-то, вот она от тоски и уехала служить Господу в далёкую Миссию.
Разве это могло остановить местных головорезов, истосковавшихся по женскому обществу? Стали они все оказывать мисс Томпсон различные знаки внимания - цветы разные тропические охапками дарить, самородки золотые через посыльных мальчишек-индейцев предлагать.
Только не принимала она никаких подарков, да и вообще ни с кем из местных кавалеров даже парой слов не перебросилась - идёт себе, глаза долу опустив, на вопросы и приветствия не отвечая.
Лопнуло тогда у бродяг терпение. Однажды под вечер, дружной толпой человек в сто, пожаловали они к недотроге в гости.
Жила мисс Анхелина в глинобитной хижине рядом с Миссией и выращивала на крохотной клумбе жёлтые розы - неизвестные тогда в Карибии, видимо с собой из Штатов черенки привезла.
Вернее, роза была всего одна - остальные не прижились.
Выдвинули тогда пришедшие бандерлоги девушке недвусмысленный ультиматум - мол, либо она сама незамедлительно выберет своего избранника, либо всё решит честный жребий. Так ли, иначе - но свадьбе к заходу солнца быть.
Грустно улыбнулась тогда Анхелина и спокойно так отвечает, мол, я, конечно, уступаю насилию, а, выбор свой сама сделаю - срежу сейчас свою жёлтую розу и избраннику своему вручу.
Радостно заволновались женихи, завопили в предвкушении спектакля.
А девушка взяла у ближайшего к ней примата кинжал острый, осторожно срезала свою розу, тщательно шипы все со стебля удалила, и аккуратно воткнула - розу - себе в волосы, кинжал - себе в сердце. И упала бездыханной.
Долго стояли бандерлоги над мёртвым телом, стояли и молчали.
Потом похоронили девушку, над могилой часовню поставили.
А город нарекли - Сан-Анхелино.
И стали все и повсюду выращивать жёлтые розы.
А потом - как-то сама собой родился обычай: если мужчина хочет предложить девушке или женщине руку и сердце - он ей дарит жёлтую розу.
Если она согласна - то пристраивает цветок в свою причёску.
Вот здесь всё и начинается.
Видимо, дух невинно убиенной Анхелиты так и не нашёл покоя, всё бродит по городку да и вмешивается в дела любовные.
Когда, например, мужчина неискренен, или намерения имеет нечестные, то тут же раздаётся хлопок, и виновник впадает в летаргический сон.
Нет, не навсегда, каждый раз по-разному - видимо - в зависимости от степени нечестности.
Кто-то десять минут спит, кто-то месяц.
Ну и с женщинами и девушками, которые цветок без должных на то оснований - то есть, без любви настоящей, принимают, то же самое происходит.
Бывает, что и оба засыпают. Одна пара полгода проспала - потом одновременно проснулись, встретились, поглядели друг другу в глаза, а сейчас ничего - друзья закадычные.
А бывает, когда девушка в свои волосы жёлтую розу, принесённую кавалером, втыкает - над Сан-Анхелино вдруг радуга загорается.
Это значит, что всё хорошо, и Святая Анхелина этот брак благословляет.
Правда - красивая Легенда?
Что-то я отвлёкся, однако. Давайте я Вам, раз свободное время образовалось, расскажу лучше о "Братстве Че", о том, как оно создавалась, о его членах основных?
Рассказ состоит из нескольких разноплановых этюдов и отнюдь не короток, да оно того стоит - чтобы всё дальнейшее правильно воспринималось.
Глава вторая, длинная
О том, что есть - "Братство Че"
- Лёха -
Я проснулся в предрассветный час. Было достаточно холодно - солнышко всё ещё дремало где-то, за линией горизонта. Но кромешная тьма уже отступила, вокруг безраздельно царила серая дрожащая мгла. Редкие клочья тумана задумчиво оседали на ветвях деревьев каплями воды. Заброшенный сад казался ужасно древним и таинственным. Где-то рядом шумели волны, ненавязчиво соприкасаясь с каменистым берегом - это старушка-Нева напоминала о своём существовании. И как это меня занесло сюда?
Так бывает - просыпаешься, и долго не можешь понять - где ты, как попал сюда, зачем?
А потом, когда память возвращается, закономерно приходит другой, гораздо более важный и трудный вопрос:
- А что, собственно, дальше то будет?
1980-ый год был богат на события - московская Олимпиада, умер Владимир Семёнович, я окончил школу.
Выпускной вечер, утреннее похмелье - пора задуматься о поступлении в ВУЗ.
До пятого класса семья жила в Ленинграде, а потом родители "завербовались на Севера", так что школу я заканчивал на Кольском полуострове, в заштатном посёлке городского типа - папа с мамой уезжать до пенсии с Северов не собирались.
Как бы там ни было - пора возвращаться на историческую Родину, где остались малогабаритная трёхкомнатная квартира и добрая старенькая бабушка.
Бабушка встретила внука с распростертыми объятиями, долго вертела во все стороны, приговаривая:
- А худенький то какой, да и росточком не вышел. А войны то и не было. Что ж так? Это всё Север ваш. Солнца нет, витаминов нет.
Чего это - "росточком не вышел"? Целых сто шестьдесят три сантиметра. А что худой - так это всё из за спорта - как-никак - чемпион Мурманской области по дзюдо - среди старших юношей, в весе до 48- ми килограммов.
Бабушка возражений не принимала, и стала один раз в два дня ходить за разливным молоком, к колхозной цистерне, каждое утро появлявшейся возле нашего дома.
- Пей, внучок, пей молочко. Оно полезное. Глядишь - и подрастёшь ещё немного.
Внучок не спорил, и молоко пил исправно.
Куда поступать - особого вопроса не было. Естественно, туда - где пахнет романтикой. В те времена это было очень даже естественно и логично - тем более что представители профессий романтических получали тогда очень даже приличные деньги.
Любой лётчик, моряк, геолог зарабатывал в разы больше, чем какой-нибудь среднестатистический инженер на столичном предприятии.
И считалось где-то совершенно обыденным - лет до сорока пяти "половить романтики" где ни будь в краях дальних, денег меж тем заработать, да и осесть ближе к старости в каком-нибудь крупном городе на непыльной должности, а по выходным - свои шесть соток с усердием вспахивать.
Раньше, чем в других Вузах, экзамены начинались в Макаровке, где готовили мореманов для плаваний в северных морях. А что, профессия как профессия - и денежная, и с романтикой всё в порядке.
Отвёз документы, написал Заявление о приёме - всё честь по чести.
Но уже на медкомиссии, к моему огромному удивлению - облом вышел.
Пожилой доктор - с пышными седыми усами, в белоснежном накрахмаленном халате, щёгольски-небрежно накинутом поверх уставного тельника, быстро опустил меня "с морских просторов на скучную землю":
- Нет, братишка, задний ход! Не годишься ты для нашего заведения. У тебя в носу важная перегородка сломана. Дрался много, или спорт какой? И то и другое? Молодцом - одобряю! Но с таким носом - у тебя на морском ветру такие сопли польются - только вёдра успевай подставлять. А зачем нашему Флоту прославленному сопливые офицеры?
Нонсенс получается.
Да ладно, не огорчайся, не один ты такой. Тут метров пятьсот ближе к Неве - Горный Институт. Все хиляки от нас туда курс держат. Тоже лавочка неплохая. Дерутся только ихние студенты с нашими курсантами, постоянно друг другу пустыми пивными кружками бошки проламливают. Но это так, не со зла. Традиции, брат, понимаешь. Так что - греби в том направлении, и семь футов тебе под килем.
Я и погрёб.
Старинное приземистое здание, толстенные колонны, узкие, сильно выщербленные ступени. По разным сторонам от входа - какие-то скульптуры - два покоцанных временем и ветрами мужика обнимают таких же покоцанных девчонок. А что - оригинально.
На асфальте, рядом с началом лестницы аккуратными метровыми буквами белой краской начертано:
- Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, МОЙ ЛГИ!
А что - мило.
Значит - нам сюда дорога!
Тут же выяснилось, что на чистых геологов (РМ) - бешеный конкурс, человек пятнадцать на место. А вот на второстепенных геологов (гидрогеология - РГ, и бурение скважин - РТ) конкурс поменьше, да ещё и по эксперименту поступить можно - если средний балл по аттестату выше, чем "4,5" - то сдаёшь только математику - письменно и устно, если суммарно получаешь девять баллов, то всё - принят.
Средний балл у меня "4,8", с математикой проблем никогда не было - сдаю документы на РТ, больно уж название будущей профессии красивое:
"Техника и технология разведки месторождений полезных ископаемых".
Лихо загнули.
Через две недели получаю две пятёрки - зачислен без проблем.
Но декан тут же огорчает - всем, поступившим по эксперименту - добро пожаловать на прополку турнепса, в славный совхоз "Фёдоровское"!