Бель покраснела от несправедливого обвинения, а Эрни МакМиллан, который и отвлёк её среди урока, дёрнув за одну из семи косичек, противно хихикнул, за что с нас сняли ещё один балл. Глупый мальчишка, кажется, даже не понимал, какую свинью подкладывает собственному факультету. Равенкловец Том Тейлор и наш Джастин Финч-Флетчли, похоже, решили ему это объяснить после урока, но мы воспитательного процесса не видели, и методов однокурсников оценить не могли. Спешили на обед. Тем не менее, Эрни, хоть и не стал извиняться, но в этот день больше к Бель не лез. И вообще вёл себя тише воды, ниже травы.
В кабинет нашего декана я пришла вечером после ужина - она как раз передала мне через нашего старосту, что ждёт.
– Мисс Маккена! Ваш батюшка отписал мне, что магия из вас буквально прёт, и просил внимательно следить за тем, чтобы вы соблюдали меру, - она положила передо мною несколько гусиных перьев. - Очините их для письма.
Я кивнула и в одно "Редукто-Релассио" сделала косой срез и расщеп на конце.
– А теперь сделайте это же самое ножом.
Из карандаша, торчащего в стаканчике, я трансфигурировала скальпель, которым и заточила два пера.
Попробовав их на письме и сравнив, профессор улыбнулась: - Нет никакой разницы. А без палочки вы трансфигурировать умеете?
Я отрицательно покрутила головой.
– У меня без палочки и заклинания получаются только на самом малом расстоянии. Примерно на вытянутую руку.
– А шнурки вы завязываете тоже волшебством? - спросила декан.
Пришлось сознаваться.
* * *
Добравшись до нашей общей гостиной, я застала группу старшекурсников, следящих как Ахилл режется с шестикурсником в магические шахматы. Кажется, того звали Бэр, и он явно уступал моему братцу в мастерстве. Это ничуть не удивительно - Ахилл дома даже Джесса всегда обыгрывает, разве что папу не может победить уже который год, но каждый раз всё равно пытается, сильно расстраиваясь при проигрыше. Немножко понаблюдав за игрой, я решила посмотреть, что за учебка такая у нас при гостиной. Круглая комната оказалась маленькой библиотекой. Имелись тут и столы для работы. Книг оказалось немного, и стеллажи, выставленные вдоль стены по кругу, от двери до двери, в большинстве своём пустовали. В основном тут были расставлены старые учебники, зачастую повторяющиеся в нескольких экземплярах, несколько книг по рукоделию и много самого разного о магических растениях.
Три полки на одном стеллаже занимали рулоны пергамента. Те, которые я из любопытства развернула, были какими-то картами. Две полки были заставлены печатными томиками магловских учебников и художественной литературы. Среди них заметила несколько романов и сказки, которые решила обязательно прочитать. Особенностью буквально всех здешних сокровищ оказалось, что вынести их из "учебки" не представлялось возможным. Две девушки с пятого курса, Эми и Джорджия, делающие домашнюю работу за одним из столов, объяснили, что книжки сюда приносят ученики. Уже несколько поколений Хаффлпафцев считает своим долгом, после окончания Хогвартса, оставить здесь один или два томика на память. К сожалению, профессор Спраут инспектирует "учебку" и самые ценные экземпляры переправляет в общую библиотеку. Здесь же остаются лишь те книги, которые по тем или иным причинам не представляют интереса для учеников остальных факультетов и не являются опасными для студентов. Ну и насчёт выноса из комнаты предупредили - это точно невозможно. Так что читать только здесь.
Эми и Джорджия вскоре ушли, а я осталась листать потрёпанный справочник лекарственных трав, изданный маглами - в нём на полях была куча пометок разными почерками. Ученики прошлых лет делились наблюдениями - оказывается у некоторых, казалось бы, простых травок есть весьма интересные свойства. Скажем, у разрыв-травы. Простым людям известны и многие свойства аконита, чистотела и бодяги. В общем, я несколько увлеклась.
Вошла незнакомая девочка, однокурсница Ахилла. Она уверенно схватила с полки потрёпанную книжку, вроде бы, учебник. Быстро пролистала его, нашла что-то, захлопнула и поставила на место. С возгласом: "Так и знала", - она стремительно покинула комнату, даже не взглянув в мою сторону.
Я словно очнулась - ну так уж бывает, что погрузившись в чтение я буквально выпадаю из реальности. Вернув справочник на стеллаж, я прошла через гостиную и поднялась в нашу спальню. Сьюзен с Ханной о чём-то секретничали в спальне мисс Боунс. Меган, судя по сопению, доносящемуся из её закутка, видела третий сон, а Бель, сидя на диванчике напротив лестницы играла со своей кошечкой.
– Наконец, - воскликнула она, - ты куда пропала?
– Декан вызывала, - пояснила я, - об отце спрашивала. А что?
– Да хотела показать тебе свои домашние колдографии, - смутилась Бель.
– Ну так пойдём.
Оказалось, что девочку воспитывает дед, а больше у неё никого не осталось. Родители погибли в сражениях с Тем-Кого-Нельзя-Называть, и она осталась у деда совсем крохой. Этот крепкий старик выглядел на колдографиях очень суровым и властным, почти не двигался, но на внучку смотрел с такой теплотой, что у меня от некоторых снимков сердце защемило. Было совершенно ясно, что Бель его обожает.
– Это мы во Франции, - поясняла она. - А тут, видишь, наш сад. Деду нравятся тюльпаны и хризантемы, а мне ромашки. А тут я впервые села на метлу, видишь падаю, а дед меня успел поймать. А тут к нам приехала тётя Ширли.
Тётя Ширли сразу мне не понравилась. На колдографиях было хорошо видно, как она одёргивает Бель по любому поводу и лебезит перед дедом.
– А это наш дом, смотри - моя комната. А это наш эльф, Пиастор, есть ещё Клуни, но она не любит фотографироваться. И Эмос, её сын, но он на колдографии ни разу не попал, он ещё маленький, всего сорок лет.
Когда колдографии закончились, было уже совсем поздно. Я пожалела, что не взяла свои, и решила затребовать их сюда. Но не сегодня - как-то я уже притомилась.
Показала Бель, как кормлю белочку, которая всё ещё дулась на меня, что я её сюда привезла. Умываться мы пошли вместе, после чего разошлись по своим комнатам. Засыпая, я порадовалась, что один друг у меня уже появился. Даже два, если считать Кэти. А ведь закончился только первый день учёбы в Хоге.
* * *
На трансфигурации я легко превратила спичку в иголку, что не ускользнуло от внимания профессора МакГонагал. Она выдала мне яблоко и велела преобразовать его в кубок. Ох, и непростая оказалась задача. К концу урока у меня вышла глубокая чашка, но без ножки. И была она сделана не из металла, а всё из того же яблока. То есть, с заданием я не справилась.
Тогда мне был выдан уже кубок, из которого яблоко получилось запросто. Потом также легко я переделала его в кабачок, а затем в напильник и, наконец, в портняжные ножницы - эти предметы я хорошо знала раньше, а вот кубков в нашем доме не держали - мы пили из чашек.
Ещё в этот день иголку сделала Бель, а остальные даже не все сумели заострить кончики у спички.
* * *
На заклинаниях у профессора Флитвика ничего практического мы не делали - разучивали движения волшебной палочки. Мне пришлось несладко - я с трудом сдерживалась, чтобы даже мысленно не произнести никакого заклинания и ни в коем случае не пожелать чего-нибудь… этакого. Однако, неясные образы, иногда всплывающие в сознании, изредка возникали туманными силуэтами на стене за спиной преподавателя.
Думаю, никто не догадался о причине их происхождения - ну мелькнул бегущий кентавр, укоризненно нахмурил брови папа, вытянулся гусиный клин или всколыхнулась под ветром вересковая пустошь. К концу урока я уже вполне овладела своими тайными мыслями и больше не выпускала их на общее обозрение. Папа просил меня быть хорошей девочкой.