Маньяк догонял. Лисса слышала, как он сыплет страшные проклятия на ее бедную голову и, мысленно простившись с жизнью, вложила все силы в последний рывок. Совершив невообразимый прыжок, она зацепилась руками за край забора и попыталась подтянуться. Но перелезть так и не успела – преследователь ухватил ее за лодыжку и резко дернул вниз. С тихим вскриком девушка упала в грязь и принялась царапаться, кусаться и брыкаться, пытаясь скинуть с себя навалившееся тяжелое тело. Только вот позвать на помощь в тот момент девушка не догадалась. А ведь спасение было так близко.
Луч карманного фонарика скользнул поверх кустов.
– Кто тут? – поинтересовался мужской голос.
– Уверен, что это здесь? – Во втором голосе слышалось сомнение.
– Да. Они сюда побежали.
Маньяк недолго думая припал к ее губам, заглушив долгим поцелуем и без того безуспешные попытки сопротивления, поэтому взору двух полицейских открылась вполне обычная для этого места картина.
– Совсем стыд потеряли, – проворчал тот, что говорил первым. – Слышь, парень? Забирай свою девку – и валите отсюда. Парк не место для подобных развлечений.
Маньяк что–то промычал в ответ, но с места не сдвинулся. Еще бы. Ведь все его силы сейчас уходили на то, чтобы сдерживать Лиссу, не дав ей позвать на помощь. На траве рядом с парочкой полицейские разглядели баснословно дорогой мобильник, только–только появившийся на Западе (в России его можно было увидеть разве что у весьма и весьма обеспеченных людей), толстенный бумажник и рассыпанные по траве визитки, одна круче другой, и не рискнули связываться с очередным "бизнесменом", возжелавшим испытать экстрима. Стражи порядка слегка посокрушались по поводу современных нравов и распоясавшейся молодежи и пошли дальше, как будто ничего не видели.
И Лисса потеряла всякую надежду на спасение. Слезы ручьем покатились по перепачканным грязью щекам, смешиваясь с кровью из разбитого носа. Она уже простилась с жизнью, когда поняла, что ее больше не целуют (если, конечно, это можно было назвать поцелуем) и даже не удерживают.
– Чего испугалась, дуреха? Я к тебе со всей душой, а ты бежать. Эх, Василиса, Василиса. Неужели тебя мамка ничему не научила?
Парень вскочил на ноги и помог ей подняться. Скептически оглядел грязное порванное платье и накинул на плечи свой пиджак, в котором девушка просто утонула. Затем собрал разбросанные по траве вещи, кое–как рассовал их по карманам брюк и еще раз внимательно посмотрел на нее.
– Ты? – Лисса шмыгнула носом, смахнула с лица кровь и только тогда осмелилась поднять взгляд на несостоявшегося насильника. – Ты убьешь меня?
От таких слов он сначала слегка опешил, а потом рассвирепел:
– Значит, вот что ты обо мне подумала? А ничего другого ты придумать не могла? Например, что я действительно хочу жениться на понравившейся мне девушке?
Два часа спустя Лисса сидела в уютном кафе и пила горячий шоколад, не в силах до конца осознать, что вышла замуж. Если бы ее спросили, зачем она это сделала, она бы не смогла ответить. Идея показалась ей тогда просто великолепной, видно, дал о себе знать выброс адреналина – еще бы, такое пережить… Правда, когда парень представился Кощеем, она невольно рассмеялась…
Не сумела Лисса сдержать смех и на церемонии венчания при виде реакции священника, когда "раб божий" назвал свое имя. Еще добавил бы, что Бессмертный, – для пущего эффекта. Хотя эффект и так был весьма сильным: святой отец, услышав имя жениха, едва не рухнул, запутавшись от волнения в своем одеянии, и Лисса его прекрасно понимала. Не каждый день к тебе среди ночи вламываются два грязных чучела и требуют их срочно повенчать. Тут кто угодно разволнуется.
Ну, положим, требовал Кош, а она стояла в сторонке и вместе со святым отцом слушала бред про полнолуние, парад планет и смещение каких–то пространственно–временных векторов, которые должны были вот–вот совпасть, и именно в это весьма благоприятное время ему и нужно срочно жениться на юной царевне Василисе, пока не явился за ней сумасшедший Иван–царевич и не увел красавицу прямо из–под носа.
Священник красноречиво взглянул на "красавицу". Кош понял – убеждение словом не помогло, и достал бумажник. В святом отце тут же проснулось должное понимание всей сложности положения, в которое попал добрый господин, и их повенчали за пять минут прямо тут, не отходя от кассы, тьфу ты, от алтаря.
Кош ("Надо срочно придумать новоиспеченному супругу прозвище, иначе я так и буду каждый раз смеяться, произнося это дурацкое имя", – решила Лисса) отложил меню и так искренне и тепло улыбнулся, что ей захотелось срочно отрастить крылья и воспарить на небо. Только сейчас она как следует рассмотрела мужа и чуть не удавилась от зависти к самой себе. Еще недавно идеально уложенные черные, цвета воронова крыла волосы растрепались от дождя и ветра, придав Кощею вид уличного мальчишки. Ироничная улыбка на красиво очерченных губах, серые глаза, одновременно веселые и серьезные… Кош с слегка равнодушным видом рассматривал девушку, пытаясь скрыть любопытство. Он явно хотел разглядеть что–то, неведомое даже ей самой. Господи, что? Она обычная девчонка, каких в городе пруд пруди. Но его интерес льстил, и Лисса чувствовала себя немного скованно и неуверенно под этим изучающим взглядом.
– Еду закажешь или еще какао?
– Какао, пожалуйста.
Он щелкнул пальцами. Тут же возле их столика возникла официантка, надеясь получить щедрые чаевые за расторопность.
– Выбрали что–нибудь?
– Да. – Кош улыбнулся. От его улыбки девушка прямо–таки разомлела и была готова немедленно исполнить любой заказ. – Два какао, пожалуйста.
При виде вытянувшегося от удивления лица официантки (она–то, видно, надеялась, что столь милый молодой человек решил заказать по меньшей мере половину меню) Лисса прыснула со смеху. Какао тут же попало ей в нос.
– Простите.
Кош с самым невозмутимым видом протянул ей салфетку, обратил внимание на ее руки с обломавшимися грязными ногтями. Вздохнул и взялся самолично вытирать ей лицо.
– Что же ты так неосторожно, милая? Где твои манеры? Ты же царевна, а не какая–то простолюдинка. Вот и веди себя соответственно.
– Не могу, – простонала Лисса в попытке сдержать рвущийся наружу смех.
– Не можешь? – чуть ли не с отеческой заботой и ангельским терпением поинтересовался парень.
– Не могу, потому что ты обознался. Никакая я не царевна.
– Почему ты в этом так уверена? – Он откинулся на спинку мягкого диванчика.
– Потому что… – Лисса задумалась. Действительно, что она знает о себе? Выросла в детском доме. Ни имен родителей, ни координат других родственников в личном деле не указано. А датой рождения стали считать тот день, когда ее, завернутую в одно лишь одеяло, подкинули на ступени приюта. И никакие слова и действия этого странного парня не могли убедить ее в том, что она – потерянная царевна. Какие уж там царевны в двадцать первом веке? А если принять во внимание, кто он такой, то вся эта история сильно смахивает на бред сумасшедшего. – Потому что это не может быть правдой.
Он хмыкнул, отметая ее слова:
– И все же это правда, и ты очень скоро в этом убедишься. В отличие от тебя, я могу с уверенностью сказать, кто ты есть на самом деле.
– И кто же я? – вскинулась Лисса. – Где находится то царство, в котором я царевна?
– Скоро узнаешь. Ладно, пошли отсюда, а то только зря время тратим.
Забыв про сделанный заказ, но, не забыв за него расплатиться, Кош резко поднялся с места и ее потянул за собой. На этот раз Лисса не сопротивлялась. Страх прошел, хотя и доверия, конечно, не было. Слишком уж все запутанно, странно и смахивает на сказку. Вот скажите, пожалуйста, к какой нормальной царевне (а по утверждению Коша, она самая что ни на есть настоящая царевна с приданым в полцарства) приходит Кощей, чтобы жениться? В нормальной сказке он ее похищает. А потом является прекрасный царевич на белом коне, убивает злобного Кощея и освобождает ее из плена. Стоп. Кажется, новоявленный супруг что–то говорил про некоего Ивана–царевича, а она, как всегда, самую важную информацию мимо ушей пропустила.
– Кош, а Кош? Куда ты меня опять тащишь?
– К тебе в общагу.
Лисса встала как вкопанная, парень тоже был вынужден остановиться.
– Откуда ты знаешь про общагу? Ты что, следил за мной?
– Конечно. – Похоже, он удивился ее наивности. – Или ты думала, что я каждой встречной Василисе делаю предложение?
– Лисса, – поправила она, уже устав чему–либо удивляться. Интересно, еще какие–нибудь сюрпризы сегодня ожидаются или лимит исчерпан? – Зови меня Лиссой. С детства ненавижу свое полное имя.
"И ненавижу все те обидные прозвища, которые мне давали в детдоме другие дети". – Говорить об этом вслух Лисса не стала, не было у нее привычки жаловаться, а Кош… пусть понимает ее как хочет.
– Я не буду тебя так звать. И тебе не советую больше на это имя отзываться. Где это видано, чтобы у царевны, потомка династии великих царей, была собачья кличка. Где твое самоуважение и твоя гордость, Василиса?