– А что если кто-нибудь вас увидит? Секретарю расскажут, что ваше головокружение как рукой сняло, как только вы переступили порог кают-компании.
Она взглянула на него, повернулась и пошла вниз по коридору. Клетус в два шага догнал ее и пошел рядом.
– Что касается профессиональных солдат, – заметил он мягко, – то не все они одинаковы.
Она остановилась, резко повернула голову и взглянула ему в лицо, заставив тем самым остановиться и его.
– Мне кажется, – проговорила она мрачно, – вы думаете, что мой отец никогда не был никем другим, кроме наемного солдата.
– Конечно, нет, – ответил Клетус, – он был генерал-майором в Королевской армии Афганистана лет десять тому назад или около того. Не так ли?
Она уставилась на него широко открытыми глазами.
– Откуда вы знаете? – В ее голосе звучало изумление.
– Военная история, даже недавняя военная история, входит в область моих интересов, – пояснил он. – Университетская Революция в Кабуле двенадцать лет назад, окончившаяся свержением правительства, – часть истории. В афганской армии не могло быть другого Ичан Хана. Должно быть, он эмигрировал с Земли через пару лет после перевода.
– Он не должен был этого делать! – выпалила она. – Его просили остаться в армии, хотя Афганистан и отказался от своей независимости и стал вектором Коалиции. Но было кое-что еще... – она замолчала.
– Что-то еще? – переспросил он.
– Вам не понять!
Она отвернулась и снова направилась вдоль коридора. Но, сделав несколько шагов, она заговорила, словно не могла удержаться...
– Моя мать умерла. И... когда они стали выносить смертный приговор каждому, кто пел старый афганский гимн, он ушел в отставку. Вот тогда он и эмигрировал на Дорсай.
– Понимаю, это новый мир. И потом там полно солдат, – сказал Клетус. – Наверно, вам было не слишком...
– Они приняли его на службу в должности капитана – капитана в наемном батальоне, – ее глаза вспыхнули. – И с тех пор, за десять лет, ему удалось выслужиться только до полковника. Им он и останется, потому что наемные солдаты Дорсая могут получить под командование самое большее полк. Того, что ему платят, нам хватает лишь на самое необходимое. У нас не остается достаточно денег для того, чтобы посетить Землю, не говоря уже о том, чтобы снова там поселиться. Разве что Экзотика или кто-нибудь другой оплачивает дорогу на Землю, если мы направляемся туда по какому-нибудь официальному делу.
– Понятно, – сочувственно произнес Клетус. – Но вы ошибаетесь, пытаясь поправить дела при помощи де Кастриса. Он не имеет того влияния, на какое вы надеетесь.
– Поправить дела... – Она повернула голову и твердо посмотрела на него. Лицо ее вдруг ужасно побледнело.
– Ну да, – кивнул Клетус. – Теперь я понял, почему вы оказались за его столом. Вы были еще несовершеннолетней, когда ваш отец эмигрировал на Дорсай. Следовательно, вы должны иметь двойное гражданство: Коалиции и Дорсая. Вы имеете право вернуться и жить на Земле в любое время, когда захотите воспользоваться вашим гражданством Коалиции. Но ваш отец может быть репатриирован только по особому политическому разрешению, которое очень трудно получить. Либо вы, либо он, должно быть, думаете, что де Кастрис может вам в этом помочь...
– Отец не имеет к этому никакого отношения! – В ее голосе звучала злость. – За кого вы его принимаете?
Он посмотрел на нее.
– Да, конечно, – сказал он. – Это была ваша идея. Он принадлежит не к тому типу людей. Я вырос на Земле в семье военного, и ваш отец напомнил мне некоторых генералов, моих родственников. Фактически, если бы я не собирался быть художником...
– Художником? – Она заморгала от тебя неожиданной информации.
– Да, – кивнул Клетус с несколько натянутой улыбкой. – Я как раз начал зарабатывать себе на жизнь этим занятием, когда подоспел призыв, под который я попадал. В конце концов я решил идти в Военную академию Альянса, как того всегда хотела моя семья. Затем меня ранили, и я вдруг обнаружил, что мне нравится теория военного искусства. Так что живопись осталась в прошлом.
Он говорил, а она автоматически остановилась перед одной из дверей, идущих вдоль длинного узкого коридора. Но Мелисса не пыталась ее открыть.
Вместо этого она стояла, во все глаза глядя на него.
– Почему же вы бросили преподавание в академии? – спросила она.
– Кто-то же должен делать жизнь безопасной для таких ученых, как я, – весело заявил он.
– Делая де Кастриса своим личным врагом? – скептически поинтересовалась она. – Вас ничему не научило то, что он сразу понял вашу игру с чашками и кубиками сахара?
– Но он не понял, – запротестовал Клетус. – Хотя я должен признать, что он очень искусно скрыл этот факт.
– Он скрыл?
– Конечно, – подтвердил Клетус. – Он поднял первую чашку, будучи чересчур уверенным в себе, не сомневаясь, что сможет взять под контроль мою игру. Когда он увидел первый кубик, то подумал, что это я ошибся, а не он. Когда же это произошло во второй раз, его мнение несколько изменилось, но он был еще настолько уверен в себе, что попробовал в третий раз. И вот, когда он перевернул третью чашку, он наконец осознал тот факт, что его игра полностью под контролируется мною. Поэтому ему пришлось искать повод для того, чтобы прекратить игру и отказаться делать выбор в четвертый раз.
– Все было не так, – она недоверчиво покачала головой. – Вы перекручиваете то, что произошло, чтобы все выглядело так, как вы хотите.
– Нет, – возразил Клетус. – Это де Кастрис все намеренно перекрутил, весьма правдоподобно объяснив, почему он не станет поднимать чашку в четвертый раз. Только все дело в том, что это ложное объяснение. Он знал, что какую бы чашку он ни поднял, под ней окажется кусочек сахара.
– Откуда?
– Конечно же, под всеми тремя чашками были кубики сахара, – ответил Клетус. – Доставая один кусочек из сахарницы, я незаметно прихватил еще два. То, что игра свелась к тому, чтобы не попасть на кубик, вместо того, чтобы его найти, поначалу сбило де Кастриса с толку. Но когда дело дошло до четвертой попытки, он, вероятно, об этом догадался. Однако было уже поздно об этом заявлять: он выглядел бы глупо, так как к тому времени уже трижды сыграл. А люди, подобные де Кастрису, не могут себе позволить выглядеть глупо.
– Но зачем вы это делали? – вскричала Мелисса. – Почему вы хотите таким образом нажить себе врага?
– Мне необходимо заинтересовать его, – объяснил Клетус, – он мне нужен. Но я не смогу защищаться, если не разозлю его до такой степени, что он нанесет удар. И только успешно продолжая отражать каждую его попытку нападения, я наконец смогу овладеть его вниманием. Теперь вы понимаете, – добавил он, – почему вы должны беспокоиться о своих собственных отношениях с де Кастрисом, а не волноваться обо мне? Я умею контролировать события. Вы же...
– Вы... – Неожиданно она резко повернулась и рывком распахнула дверь. – Вы полный... Идите и продолжайте ваши игры с Доу. Пусть из вас сделают отбивную. Надеюсь, что так и будет. Только держитесь подальше от меня... и от моего отца. Вы слышите?
Он посмотрел на нее, и словно легкая тень чего-то, похожего на боль, скользнула по его лицу.
– Конечно, – ответил он, делая шаг назад. – Если вы именно этого хотите.
Она вошла в свою каюту, захлопнув за собой дверь. Секунду он стоял, разглядывая ее гладкую поверхность. На какое-то мгновение, когда Мелисса была рядом, стена, отделяющая его от остальных, и которую он сам воздвиг вокруг себя много лет назад, обнаружив, что другие его не понимают, готова была рухнуть. Но теперь она снова обрела крепость и непроницаемость.
Клетус сделал короткий глубокий вдох, похожий на вздох.
Развернувшись, он пошел по коридору в направлении своей каюты.
Глава 4
Последующие четыре дня Клетус тщательно избегал встреч с Мелиссой и ее отцом. Его же, в свою очередь, полностью игнорировали де Кастрис и Петер Тэн. Мондар, напротив, стал его хорошим приятелем – событие, которое Клетус находил не только приятным, но и интересным.
На пятый день полета космический лайнер вышел на парковочную орбиту вокруг Культиса. Подобно своей планете-близнецу Маре, Культис представлял собой зеленую теплую планету с тающими ледяными шапками и лишь двумя большими континентальными массами, северной и южной, как это было на Земле во времена Гондваны. Космические лодки из главных городов различных колоний Культиса стали прибывать к лайнеру для того, чтобы забрать пассажиров.
Словно предчувствуя что-то неладное, Клетус попытался позвонить в штаб Альянса в Бахалле, чтобы сообщить о своем прибытии и передать информацию. Но линия связи космос-планета была занята группой, направлявшейся в Ньюленд и сейчас расположившейся в холле перед шлюзовым отсеком. В результате небольшого расследования Клетусу удалось выяснить, что это Петер Тэн был постоянно на связи с Культисом по поручению Доу де Кастриса. Предчувствие Клетуса переросло в подозрение. Один из этих звонков вполне вероятно мог касаться его.
Отойдя от телефона, он осмотрелся вокруг и заметил синюю форму Мондара, стоявшего у закрытого люка переходного отсека в нескольких шагах от Мелиссы и Ичан Хана. Клетус быстро направился к экзотийцу.
– Телефоны заняты, – сказал Клетус. – А мне бы хотелось получить предварительные инструкции в штабе Альянса. Скажите мне, в окрестностях Бахаллы в эти дни ньюлендскими партизанами введутся какие-либо боевые действия?
– Прямо перед парадным входом, – ответил Мондар. Он пристально посмотрел на Клетуса. – А в чем дело? Вспоминаете, как вы поразили Доу за обедом в первый день полета?