Сборник составлен из произведений популярных американских фантастов. Р. Желязны представлен знаменитым романом "Этот бессмертный" и замечательной новеллой "Миг бытия так краток". Новелла А. Нурса показывает, что любовь - созидательное чувство, способное решить многие проблемы во Вселенной. К. Ломер, в прошлом сам профессиональный дипломат, создал удивительную историю приключений межзвездного "дипломатического аварийщика" Ретифа.
Жанр фантастики особенно наглядно позволяет увидеть, что сейчас все громче звучит для человечества тема "темной волны", что все сильнее грозные силы, разбуженные Человеком. И очень важно понять, что только "светлая волна" может помочь противостоять хаосу, что только доброта, любовь, отказ от захватничества могут спасти Землю. Именно этой оптимистической идеей пронизаны произведения предлагаемого сборника.
Книга предназначена для широкого круга читателей.
Содержание:
Роджер Желязны - Этот бессмертный 1
Роджер Желязны - Миг бытия так краток… 40
Алан Нурс - Возлюби овупа своего 49
Кит Ломер - Посланник к новым мирам 53
Протокол 53
Запечатанный приказ 57
Культурный обмен 61
Памятная записка 65
Политика 70
Дворцовый переворот 77
Кит Ломер - Фокусы-покусы, или Настоящая Дипломатия 83
Примечания 90
Миг бытия так краток
Роджер Желязны
Этот бессмертный
- 
Ты - Калликанзар, - внезапно заявила она.
Я повернулся на левый бок и улыбнулся в темноте.
- Свои рога и копыта я оставил в Управлении.
- Ты слышал эту историю!
- И все-таки, моя фамилия Номикос, - я протянул к ней руку.
- Ты собираешься уничтожить мир на этот раз?
Я рассмеялся и привлек ее к себе.
- Подумаю об этом. Если Земля так и дальше будет разваливаться потихоньку…
- Ты же знаешь, что в жилах детей, родившихся здесь на Рождество, течет кровь калликанзаров, - сказала она. - А ты однажды сказал мне, что твой день рождения…
- Ладно!
Меня поразило, что она шутила лишь наполовину. Зная о некоторых вещах, которые иной раз встречаются в Древних Местах - Горячих Местах, можно без особых на то усилий поверить в мифы. К примеру, вроде рассказа об этих похожих на Пана созданиях, собирающихся каждую весну, чтобы провести десять дней вместе, подпиливая Древо Мира и лишь в последний миг разбегаясь от перезвона пасхальных колоколов ( динь-дон колокола́, хруп-хруп зубы, цок-цок копыта и т. п.)
Вообще-то мы с Кассандрой не имели привычки обсуждать в постели вопросы религии, политики или эгейского фольклора, но во мне, родившемся в этих местах, воспоминания все еще живы.
- Мне больно слышать об этом, - сказал я, тоже лишь наполовину шутливо.
- Ты причиняешь боль и мне тоже…
- Извини, - я вновь расслабился. Спустя немного времени я объяснил: - Когда я был еще мальчишкой, меня шпыняли, обзывая "Константин Калликанзарос". Когда я стал крупнее и безобразнее, они перестали это говорить. По крайней мере мне в лицо.
- Константин? У тебя было такое имя? Интересно…
- Теперь мое имя Конрад, так что забудь об этом.
- А мне оно нравится. Я предпочла бы называть тебя скорей Константином, чем Конрадом.
- Если это сделает тебя счастливой…
Луна явила свой щербатый лик над подоконником, насмехаясь надо мной. Я не мог дотянуться до луны или хотя бы до окна и поэтому отвел взгляд. Ночь была холодной, влажной, туманной, как обычно здесь и бывает.
- Специальный уполномоченный по вопросам художественных произведений, памятников и архивов планеты Земля вряд ли захочет рубить Древо Мира, - проворчал я.
- Мой калликанзар, - слишком быстро отозвалась она. - Я этого и не говорила. Но колоколов с каждым годом все меньше и меньше, и желание - не всегда самое главное. У меня такое ощущение, что ты каким-то образом изменишь-таки положение вещей. Наверно…
- Ты неправа, Кассандра.
- А также напугана и замерзла…
А также и прекрасна в темноте, и поэтому я сжал ее в объятиях, чтобы хоть как-то оградить от тумана и утренней росы.
Пытаясь восстановить события тех последних шести месяцев, я теперь понимаю, что когда мы возводили стены страсти вокруг нашего октября и острова Кос, Земля уже попала в руки тех сил, которые разносят вдребезги все октябри. Внутренние и внешние силы окончательного распада уже тогда победоносно маршировали гусиным шагом среди развалин - безликие, неотвратимые, с воздетыми руками.
Корт Миштиго приземлился в Порт-о-Пренсе на древнем "Сол-Бус-9", привезшем его с Титана наряду с грузом рубашек, ботинок, нижнего белья, носков, разных вин, медикаментом и самых последних пленок с записями, присланных цивилизацией. А он был галактожурналист - богатый и влиятельный. Насколько именно богатый, мы не знали еще много недель; насколько именно влиятельный, я выяснил всего лишь пять дней тому назад.
Бродя среди одичавших оливковых рощ, пробираясь через развалины франкского замка или мешая свои следы с похожими на иероглифы отпечатками лап сельдечаек на мокром песке пляжей Коса, мы сжигали время в ожидании выкупа, который не мог прибыть, который никогда не прибудет, да на самом-то деле и не ожидался.
Волосы у Кассандры цвета оливок Катамары и такие же блестящие. Руки у нее мягкие, а пальцы - крохотные, с изящными ноготками. Глаза - очень темные. Она всего на четыре дюйма ниже меня, что делает ее грациозность немалым достоинством, так как я ростом намного выше шести футов. Впрочем, находясь рядом со мной, любая женщина выглядит грациозной, изящной и красивой, потому что во мне ничего этого нет и в помине.
На моей левой щеке тогда было нечто вроде карты Африки разных оттенков пурпурного цвета - из-за мутировавшего грибка, что я подцепил с покрытого древней плесенью полотна, когда вел раскопки Гуггенхеймского музея для туристической компании "Нью-Йорк Тур". Волосы у меня отстоят от бровей на палец, а глаза - разного цвета (я гляжу на людей холодным голубым, с правой стороны, когда хочу припугнуть их, а карий - для Взглядов Искренних и Честных). А из-за того, что правая нога у меня короче, чем левая, я ношу ортопедический сапог.
Однако Кассандре не требуется такого контраста: она прекрасна сама по себе.
Я встретил ее совершенно случайно; отчаянно преследовал и женился на ней вопреки своей воле (последнее - исключительно ее личное мнение). Сам я по-настоящему не думал об этом - даже в тот день, когда привел в порт свою яхту и увидел там на берегу Ее, загорающую, словно наяда, около платана Гиппократа, и решил, что она нужна мне. Вообще-то калликанзары никогда не отличались склонностью к семейной жизни, просто я опять совершил ошибку.
Утро было ясное. Оно начинало третий месяц нашей совместной жизни. Это же был последний день моего пребывания на Косе, а причиной тому послужил раздавшийся предыдущим вечером звонок.
Все по-прежнему оставалось мокрым после ночного дождика, и мы сидели в патио, попивая кофе по-турецки, заедая его апельсинами. День начинал заявлять свои права. Дул порывистый влажный ветер, заставляя нас покрываться мурашками даже под толстыми черными свитерами и унося парок с нашего кофе.
- Вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос, - сказала она.
- Да, - согласился я. - Действительно, именно младая и именно с перстами пурпурными.
- Давай наслаждаться наблюдая.
- Да, конечно.
Мы допили кофе и сидели, покуривая.
- Я чувствую себя мерзавцем, - наконец сказал я.
- Понимаю, - сказала она. - Напрасно.
- Ничего не могу с этим поделать. Мне приходится уезжать и покидать тебя, и это ужасно.
- На это может уйти всего несколько недель. Ты сам так сказал. А потом ты вернешься.
- Надеюсь, - проговорил я. - Однако если это дело займет больше времени, то я пошлю за тобой. Не знаю пока, где я вообще буду.
- А кто такой Корт Миштиго?
- Актер и журналист с Веги. Важная персона. Хочет написать о том, что осталось от Земли. И поэтому должен показать ему все это я. Я! Лично! Проклятье!
- Всякий, кто берет десятимесячные отпуска на морские круизы, не может жаловаться на чрезмерную загруженность работой.
- Я могу жаловаться, и пожалуюсь. Моей работе полагается быть синекурой.
- Почему?