- Дороги тут путаные, - ответил мужчина. - Для тех, понятно, кто не привык. Иная вьется, вьется, а потом, глядишь, никуда и не приведет. А ты куда путь держишь, незнакомец?
- В Пайлот Ноб.
Он глубокомысленно кивнул.
- Выходит, ты не туда заехал. Тут, немного ниже, надо было в другую сторону поворачивать.
- Мне подумалось, - сказал я, - не согласитесь ли вы запрячь лошадь и вытянуть меня обратно на дорогу? Машину занесло, задние колеса попали в кювет. Я более чем охотно заплачу вам за ваши хлопоты…
- Слышь, незнакомец, присядь-ка, - перебил он, вытаскивая стул из-под стола. - Мы как раз собирались поесть, еды хватит на троих. Сделай милость, составь нам компанию.
- А как же машина? Я, признаться, спешу…
Он качнул головой:
- Ничего не выйдет. Сегодня по крайней мере. Лошадей-то нет на конюшне, пасутся где-то, может, наверху на холмах. Не сможешь ты заплатить мне столько, и никто не сможет, чтобы я потопал их искать, когда вот-вот хлынет дождь и вокруг полно гремучих змей.
- Но гремучие змеи, - возразил я глуповато и невпопад, - по ночам не выползают…
- Вот что я тебе скажу, сынок, - заявил он. - Про гремучих змей никто ничего наверняка не знает.
- Извините, я не представился, - сказал я, - Меня зовут Хортон Смит.
Мне, по правде говоря, надоело, что он обращается ко мне "незнакомец" или "сынок". Но женщина вдруг отпрянула от плиты, впрочем, не выпуская огромной вилки из рук, и обернулась.
- Смит! - воскликнула она радостно, - Но ведь наша фамилия тоже Смит! Мы случайно не родственники?
- Да нет, мать, - откликнулся мужчина, - Смитов на свете пруд пруди. Если чья-то фамилия Смит, то вовсе не обязательно, что он нам родня. Но, - добавил он, - сдается мне, что с однофамильцем не грех и выпить по маленькой.
Пошарив под столом, он вытащил объемистую банку. И достал с полки над головой пару стаканов.
- По виду ты вроде горожанин, - изрек он, - хотя доводилось слышать, что среди вас тоже есть не дураки выпить. Не скажу, что эту штуку можно назвать первосортным пойлом, но гнали ее из кукурузы без всяких примесей, и уж точно, что ты не отравишься. Только не глотай сразу помногу, а то дух перехватит. Зато после третье го-четвертого глотка можешь больше не трусить, потому как приспособишься. Кто бы что ни говорил, а в такую ночку нет ничего приятнее, чем присосаться к банке с самогоном. Я добыл эту у старого Джо Хопкинса. Джо гонит пойло у себя на острове, там на реке… - Он уже приподнял банку, намереваясь разлить содержимое по стаканам, как вдруг на лице его мелькнул испуг и он смерил меня проницательным взглядом: - Слышь, а ты часом не из налоговых инспекторов?
- Нет, - заверил я его, - не из налоговых.
Он вернулся к прерванному занятию и наполнил стаканы.
- С ними ничего наперед не знаешь. Подкрадутся исподтишка, и не раскусишь. В прежние времена их было видать за милю, а теперь наловчились. Могут переодеться и выдать себя за кого угодно, - Он подпихнул один стакан по столу в мою сторону, - Мистер Смит, мне жаль, что я не могу услужить тебе. По крайней мере, сейчас не могу. Не сегодня, когда вот-вот начнется гроза. А утром я с полным удовольствием запрягу и вытащу твою машину из беды.
- Но она торчит поперек дороги и мешает движению.
- Мистер, - подала голос женщина от плиты, - пусть это вас не тревожит. Эта дорога никуда не ведет. Перевалит за "холм, дойдет до заброшенного дома и исчезнет.
- Говорят, - вставил мужчина, - там в доме водятся привидения.
- Может, у вас есть телефон? Я бы мог позвонить…
- Нет у нас телефона, - отозвалась женщина.
- Никогда не мог понять, - заявил мужчина, - на что людям телефон. Все время брякает. Кто-то звонит просто от нечего делать. А человеку не остается ни одной спокойной минуты.
- Телефоны денег стоят, - заметила женщина.
- Я мог бы спуститься по дороге пешком, - не унимался я. - Там ниже есть еще одна ферма. Может, у них…
Хозяин ожесточенно затряс головой:
- Давай бери стакан и отхлебни чуток. И не думай пройтись по этой дороге пешком, если дорожишь жизнью. Не в моих привычках говорить о соседях дурно, но никому не дозволено держать свору таких свирепых псов. Конечно, они стерегут дом и отгоняют лисиц, но жизнь человека не стоит ни гроша, если он напорется на них в темноте…
Я поднял стакан и пригубил спиртное. Оно было дрянь дрянью, но внутри будто зажегся маленький костерок.
- Никуда вам неохота идти, - заметила хозяйка в мой адрес. - Дождь начинается…
Я отхлебнул еще глоток, и вкус самогона определенно улучшился. Он был вдвое слаще, чем в первый раз, и костер разгорелся сильнее.
- Устраивайтесь поудобнее, мистер Смит, - сказала хозяйка. - Я собираюсь подавать на стол. Отец, дай-ка ему тарелку и чашку.
- Но я же…
- Ерунда, - перебил хозяин, - ты ведь не откажешься с нами поужинать, не правда ли? Старуха сготовила похлебку из свиной грудинки с зеленью, и на пробу похлебка была хороша. Никто на свете не варит такую похлебку лучше. Я тут сидел и пускал слюнки, поджидая, покуда она поспеет… - Он взглянул на меня пристально и задумчиво. - Держу пари, тебе вовек не доводилось пробовать настоящей свиной грудинки. Это не городская еда.
- Ошибаетесь, - ответил я. - Доводилось, только много лет назад.
Скажу по совести, я был голоден, и свиная грудинка представлялась мне чудом из чудес.
- Давай, - сказал хозяин, - приканчивай свой стакан. Тебя проберет до пяток.
Я прикончил самогон, а он полез на полку, достал оттуда тарелку и чашку, а из ящика - вилку, ножик и ложку и освободил мне место за столом. Женщина подала еду, водрузив кастрюлю в центре стола.
- Ну вот, мистер, - сказала она, - пододвиньте стул поближе к тарелке. А ты, отец, вынь-ка трубку изо рта. - И пояснила для меня: - Довольно и того, что он никогда не снимает шляпу, даже спит в ней, но не перевариваю, когда он сидит за столом и норовит засунуть вилку в рот, не разжимая зубов, чтоб не выпустить трубку. - Она опустилась на свое место и вновь обратилась ко мне: - Действуйте, лезьте в кастрюлю и накладывайте сколько хотите. Это не ресторан, но у нас чисто и еды вдосталь, и надеюсь, вам придется по вкусу…
Еда оказалась очень вкусной и сытной, и ее действительно было вдосталь - словно, подумалось мне, они заранее предвидели, что к ужину пожалует кто-то третий.
В разгар ужина начался дождь. Он перешел в ливень, плотные полосы хлестали по шаткому домику с таким шумом, что приходилось повышать голос, чтобы расслышать друг друга.
- Ничего нет лучше свиной грудинки, - заявил хозяин, как только скорость, с какой он поглощал еду, начала снижаться, - ну, может, кроме опоссума. Возьмешь опоссума, сготовишь его с молодой картошкой - и уж поверь, лезет в глотку ну как по маслу. Мы, бывало, частенько его готовили, да вот уж не упомню, когда в последний раз. Чтоб добыть опоссума, нужен пес, а как наш Пастор состарился и издох, у меня не хватило духу завести другую собаку. Честно, я любил эту псину и хотел было заменить его, да не смог.
Хозяйка смахнула слезу.
- Он был самый лучший пес из всех, какие у нас жили, - сказала она, - Прямо член семьи. Спал под плитой, там иной раз такая жара, что у него шкура чуть не дымилась, а ему хоть бы хны. Наверно, ему нравилось, когда жарко. Может, кому подумается, что Пастор - странная кличка для собаки, но он же был в точности как пастор. И вел себя как пастор, всегда серьезный, а то вроде печальный, но с достоинством…
- Ну это пока не учует опоссума, - вставил хозяин, - А как учует, просто сходит с ума от ярости.
- Не подумайте, что мы какие-нибудь безбожники, - добавила женщина, - Но вот не было для него другой клички, хоть плачь. Он выглядел как пастор, вот и все.
Мы покончили с едой, и хозяин, засунув трубку обратно в рот, опять потянулся за банкой.
- Спасибо, - сказал я, - больше не буду. Мне надо идти. Если вы разрешите взять пару поленьев из поленницы, я попробую подсунуть их под колеса…
- Не советую, - заявил хозяин, - В такую бурю никак не советую. Да это же скандал, за это в тюрьму сажать надо, если я соглашусь выпустить тебя в такую погоду. Ты останешься здесь, в тепле и уюте, мы с тобой маленечко выпьем, а уж поутру начнешь со свежими силами. Правда, у нас нет второй кровати, но ты можешь прилечь на кушетке. Устроишься как следует, заснешь за милую душу. А утром спозаранку лошади заявятся домой, мы их запряжем и вытянем тебя из канавы…
- Даже не предлагайте, - запротестовал я, - Я и так причинил вам столько беспокойства…
- Это ведь прямо счастье, что ты заглянул к нам, - ответил он, - Новый человек, с которым можно потолковать, такое выпадает нечасто. Мы с матерью по вечерам сидим и глядим друг на друга. Молча сидим. Мы уже столько лет говорим друг с другом, что давно выговорились, - Он наполнил мой стакан и вновь подпихнул его ко мне через стол. - Бери смелее и будь благодарен судьбе, что в такую ночь у тебя есть крыша над головой. И не желаю больше даже слышать о том, что ты уйдешь отсюда раньше утра.
Я поднял стакан и сделал добрый долгий глоток, и должен признать, что идея не выходить наружу в грозовую ночь приобрела известную привлекательность.