Pastelaria. Fabrico proprio
"Только кофе - и все, - думает Маргарида, идя по улице. - Кофе чашечку. И хватит".
Вчера вечером весы в ванной показали такое, что Маргарида час плакала, ночь не спала, а к утру приняла решение.
"Кофе - и все, - твердо думает она. - И даже без молока".
Желудок сжимается в комок и издает отчетливый стон.
"Ладно, с молоком, - смягчается Маргарида. - Но только одну чашку. И все."
Желудок что-то недовольно ворчит, но Маргарида больше не обращает на него внимания.
"Кофе - вполне себе завтрак, - думает она. - Особенно если с молоком".
Маргарида сворачивает в переулок и останавливается между маленькой сумрачной забегаловкой с надписью "Бар N?9" и огромной благоухающей кондитерской "Сладкий ангел".
"Только кофе - и все", - напоминает себе Маргарида, делая шаг к Номеру Девять.
"Но в кондитерской кофе значительно лучше", - думает она, делая два шага к Сладкому Ангелу.
"Зато в баре нет никаких особенных соблазнов", - Маргарида решительно поворачивается к Ангелу спиной.
"Но чашки там - немытые. И кофе гадкий! И туалет! Грязный! И! Вонючий!!!" - Маргарида представляет себе грязный и вонючий туалет, и застывает на месте. Ее начинает мутить.
"Это меня от голода мутит, - думает Маргарида и почти бежит к кондитерской. - Сейчас выпью кофе, и все пройдет".
- Доброе утро, барышня Маргарида! - говорит кассирша на входе. - Что-то вы сегодня припозднились!
Маргарида неопределенно пожимает плечами и садится за столик. Она старается не смотреть на витрину с пирожными, но никак не может удержаться и бросает на витрину короткие жадные взгляды.
"Только кофе, - отчаянно думает Маргарида, - только ко… ой, сегодня у них, наконец, есть берлинские шарики… только кофе, толькокофе… а что это, хотела бы я знать, за "Шоколадное наслаждение"? Нет, только кофе, толькокофе, только…"
- Доброе утро! - весело здоровается официант. - А мы боялись, что вы сегодня уже не появитесь! Вам как обычно?
- Да, - говорит Маргарида, вымученно улыбаясь. - То есть, нет… то есть… - Она пытается сказать "толькокофе", но язык не слушается, и Маргарида с ужасом слышит собственные слова: - Мне кофе с молоком, кекс с цукатами и берлинский шарик. И этого… "шоколадного наслаждения" пару кусков - с собой…
Papelaria
Рано утром маленький грузовой фургончик с надписью на боку "Газетчик. Доставка печатной продукции" заезжает в переулок и останавливается под табличкой "Парковка запрещена". Алберту выбирается из кабины и деликатно - костяшками согнутых пальцев - стучит в дверь совсем крошечного магазинчика. Ему никто не отвечает, поэтому Алберту стучит посильнее - кулаком, и, наконец, от души пинает дверь тяжелым черным ботинком.
- Я здесь уже, здесь, - раздается сбоку хрипловатый голос. - Прекращай долбить, соседей разбудишь!
Алберту поворачивается и почти сталкивается с заспанной всклокоченной Терезой.
- Хорошаааааа, - ехидно говорит Алберту, прищелкнув языком. - Так и будешь сегодня работать в пижаме?
Тереза непонимающе смотрит на Алберту, потом опускает глаза и охает - из-под элегантного черного пальто торчат ноги во фланелевых пижамных штанах в мишках.
- Вот черт, - стонет Тереза, одергивая пальто. - Я же помнила, что надо что-то еще надеть…
Алберту хмыкает.
- Что с тобой стряслось, пупсик? - с любопытством спрашивает он. - Опоздала, не выспалась, забыла переодеться… Подцепила, что ли, кого?
Тереза дергает плечом и отворачивается.
- Не твое дело, - бурчит она. - Подружка с Мадейры приехала, вина домашнего привезла.
Алберту понимающе кивает.
- Домашнее вино - это дааааа… - он приобнимает Терезу за плечи. - Не тоскуй, пупсик! Будет у тебя еще мужик - все подружки обзавидуются. А мы все обревнуемся.
Тереза сует руки в карман, сжимает кулаки и считает про себя до десяти. Досчитав, поворачивается к Алберту.
- Давай уже выгружать, - тихо говорит она. - Мне открываться через двадцать минут, а еще надо домой бежать переодеваться.
- Да? А я думал, ты так сегодня и будешь ходить, - Алберту распахивает металлические дверцы фургона. - Не совсем эротическое неглиже, но все же…
- Алберту… - нехорошим голосом говорит Тереза.
- Молчу, молчу! Вот эта пачка, эта, эта и эти две - твои, - Алберту достает из кармана сложенную вчетверо квитанцию. - Держи. Можешь не проверять, все как обычно.
Тереза кивает, вытаскивает из фургона две газетные пачки и несет их к магазинчику. До него всего пять шагов, и Тереза старается идти легко и красиво, как будто тяжеленные пачки не оттягивают ей руки, а нейлоновые веревки, которыми они перевязаны, не врезаются в ладони. Если Алберту смотрит ей вслед, то пусть видит, что… Не доходя до магазинчика, Тереза не выдерживает и оборачивается. Алберту прислонился к фургону и уткнулся в какую-то тоненькую брошюру.
Тереза тяжело вздыхает, кладет пачки на землю и достает из карманы ключи. Не смотрит - и черт с ним.
- Эй, - Тереза как будто случайно касается руки Алберту. Алберту, погруженный в свою брошюру, автоматически отдергивает руку. Тереза закусывает губу.
- Я все выгрузила и подписала. На. - Она протягивает Алберту его часть квитанции. Алберту кивает и поднимает палец - "не мешай!"
- У тебя очень сухая кожа на руках, - говорит Тереза внезапно. - Ужасно сухая. Как наждак.
- Ага, - Алберту поднимает на Терезу затуманенный взгляд. - Слушай, пупсик, сколько будет восемь плюс девять плюс два?
- Девятнадцать, - отвечает Тереза. - А что?
- Отличная штука. Числовые головоломки, - Алберту показывает Терезе свою брошюру. - Вот это - Какуро, а еще есть Судоку. Я прямо подсел, уже пятую книжку добиваю! - Алберту чешет руку с брошюрой об штаны. - И правда, кожа ужасно сухая, - недоуменно говорит он и тут же снова утыкается в головоломку. - Ладно, фиг с ней. Сейчас, последний вопрос и я поехал. Пять плюс восемь и вычесть это из двадцати четырех?
- Одиннадцать, - говорит Тереза. - Погоди минутку, ладно? Я сейчас!
Она бежит к магазину и хотя возвращается почти сразу, Алберту уже сидит за рулем фургончика.
Тереза подбегает к кабине, свинчивая крышечку с синего тюбика.
- Смотри, какой я вчера купила крем, - тяжело дыша, говорит она. - Давай сюда руки!
- Извини, пупсик, - Алберту поворачивает ключ, и фургончик начинает фырчать и подрагивать. - Опаздываю! Давай завтра, ладно? Я тебе головоломок привезу, у меня их еще штук двадцать дома лежит.
Тереза молча кивает.
Фургончик с надписью ""Газетчик". Доставка печатной продукции" задом выезжает из переулка. Тереза смотрит ему вслед.
Крем из незакрытого тюбика длинными белыми колбасками падает на полу черного элегантного пальто и на фланелевые пижамные штаны в мишках.
Farmacia
Изилда бежит по узким улочкам, держа на весу правую руку, замотанную в красный шелковый шарф.
- Я не умру. Я не умру. - думает Изилда в такт собственному бегу. - Я не умру, не умру, янеумру.
Изилда не оглядывается - бережет дыхание. Но она уверена, что за ней тянется кровавый след.
* * *
Утром Жоау Манел собрал чемодан и сказал, что уходит.
- Извини, - сказал Жоау Манел. - Я пытался. Ты знаешь, что я пытался, ты не можешь сказать, что я не пытался, потому что я пытался, и ты…
Изилда вытолкала Жоау Манела из квартиры и закрыла дверь.
- Ты не можешь сказать, что я не пытался! - донеслось до нее.
* * *
- Я не умру, я не умру, - бухает в голове у Изилды. - Я не умру.
Нога подворачивается, и Изилда чуть не падает.
Кто-то поддерживает ее под локоть.
- Осторожнее, - говорит кто-то. - Бегать по брусчатке на каблуках довольно опасно.
Изилда, не глядя, вырывает свой локоть.
- Я не умру, - бормочет она. - Я не умру.