И тут же Рогов с верхней парты зашептал в голос:
- Анна, что за дивная метаморфоза? Ты открыла мне глаза на новую сторону своей природы! Может, обсудим это за бокалом вина в хорошем ресторане?
Рогов был внешне непримечательным умником, однако за ним в универ приезжала такая машина, что даже Красавин бледнел от зависти.
Два основных соперника сделали первый шаг, и Антон Красавин не мог остаться позади, поэтому его ладонь пошла выше, приближаясь к тому, что весьма условно можно было назвать юбкой. Мило улыбнувшись Красавину, я отодвинулась, чтобы удобнее положить ноги ему на колени.
- Массаж ступней, пожалуйста. - И сбросила босоножки.
При этом послала воздушный поцелуй Никите и мурлыкнула Рогову:
- А ты умеешь водить, Рогов? Свидетели мне не нужны…
- Научусь! - тут же поклялся он.
Сидящая ниже Лилька постоянно оборачивалась, чтобы бросить на меня угрожающий взгляд. Не стоило ссориться с соседкой, сдался мне этот Красавин! Но сегодня голос разума не оказывал никакого влияния, меня несло, и ничего нельзя было с этим наваждением поделать.
Краем сознания я понимала, что не короткое платье и вызывающие манеры привлекли внимание мужской части курса. Было что-то еще во мне, чего не было раньше. И этому новому было решительно наплевать на взгляды Лильки и на то, что мне с ней жить в одной комнате. Оно требовало мужского внимания - и все тут!
Пока я кокетничала с Роговым и строила глазки Никите, а Красавин неумело делал массаж ног, лекция кончилась.
- Подожди в коридоре, - сказала я Красавину и присоединилась к облепившим преподавателя студенткам. Вернее, встала сзади, дожидаясь, когда схлынут эти никчемные девицы. Как они смеют занимать мужчину, на которого я имею виды? А ну брысь!
Похоже, внутренний возглас каким-то путем достиг внутреннего же слуха однокурсниц - неприязненно косясь на меня, они одна за другой расходились, пока не осталась последняя. Андрей Владимирович объяснял ей что-то, а она медленно пятилась к выходу из аудитории, бледнея: я строила ей зверские рожи из-за спины преподавателя.
- Вы что-то хотели, Анна? - Мой мужчина собирал записи со стола и аккуратно складывал в желтый кожаный портфель.
Самой мне никогда не пришло бы в голову нечто подобное - это сопровождалось бы грохотом костей - да и вообще, что за бред, залезать на стол, чтобы соблазнить кого-то! Что в этом соблазнительного? Однако то новое, что появилось ночью и заставило меня подскочить ни свет ни заря, укоротить платье и охотиться за мужчинами, также заставило меня легко вспрыгнуть на стол и сесть в вызывающей позе - свободно и совершенно бесшумно. Андрей Владимирович поднял брови. Руки, как раз уложившие последний карандаш, замерли, держа портфель.
Дальним уголком сознания я понимала, что делаю что-то бесстыдное и просто неразумное. Но когда Андрей Владимирович повернулся и взглянул на меня своими глубокими темными глазами, бархатными, как у газели, все возражения вылетели из головы. Оказывается, эти высокие университетские столы - чертовски удобная штука, как я раньше не подумала! Наши лица оказались на одном уровне. Недоумение в его взгляде постепенно сменялось желанием - я отлично знала этот взгляд! ("Хм, откуда бы?" - скептически спросил внутренний голос, но тихо и где-то совсем уж внутри).
Он мой, возликовала я. Все смешалось: и жажда мужчины, и нежность к высокому и худому и потому немного нескладному преподавателю, и удивление от собственных действий, и упоение от возникшего между нами возбуждения. Я позволила себе насладиться этим кратким моментом - когда сдерживаешься, то желание нарастает, все в тебе уже бурлит, даже взгляд обжигает!
И затем без лишних слов я впилась в него губами. Наше дыхание смешалось. Я жадно ощупывала языком его плотно сжатые губы, и он быстро уступил. Я скользнула внутрь, затем чуть отодвинулась и поводила кончиком языка по его еще твердым губам, неподвижному языку. Дыхание Андрея Владимировича стало чаще, рот смягчился, теперь он отвечал на мой поцелуй, хотя и не так страстно, как хотелось.
А внутри меня все и правда бурлило, как будто там вскипел целый котел воды. Кажется, от меня даже пар пошел. Я не могла себя контролировать (да что же это такое происходит?!) - закинула руки преподавателю на шею, прижимаясь к нему грудью, спустила ноги со стола, придвинулась животом к его…
Эээ…
Портфель. Черт! Одной рукой, не прерывая жаркого поцелуя - мы аж дымились, - я дернула дурацкий портфель, чтобы отшвырнуть последнюю преграду между нами.
Портфель не сдвинулся. Это еще почему?! Животом я ощутила, как напряглись на ручке пальцы моего мужчины. Что, протест? Сопротивление?
Возмущение было так велико - мне никогда никто не сопротивлялся! - что от неожиданности я снизила напор. Андрей Владимирович портфелем, как щитом, немного отодвинул меня, с трудом оторвался от моего ищущего рта. Лицо его было бледным.
- Анна, прекратите… - выдавил он. - Я женат…
- Какое это имеет значение, - простонала я, изнемогая.
Видно было, как боролись в нем желание и верность. О, я чуяла, как он горит, как он хочет меня! Пользуясь моментом сомнений и слабости, я соскочила со стола, обходя чертов портфель, и приникла к мистеру Вайнеру сбоку. Руки мои скользнули под пиджак, лаская сквозь рубашку его спину и грудь, спускаясь ниже. Не терять темп! Я хочу его прямо сейчас, иначе… какой голод, какая жажда - они сгрызут меня изнутри! Мне нужен мужчина, и немедленно.
Но Андрей Владимирович стоял столбом, больше не отвечая на ласки. Его била крупная дрожь, я чувствовала, что он меня хочет, все его существо отвечает на зов… и, однако же, он не поддавался. Вцепился в ручку портфеля и комкал ее. Чертова кожгалантерея! Я вновь схватила портфель и дернула на себя.
Кажется, Андрей Владимирович почувствовал, что его бастион сейчас рухнет, - бледность сменилась краснотой, пальцы сжались сильнее.
Однако я больше не пыталась вырвать его "щит" - это был обманный маневр. Преподаватель, вцепившийся в портфель, как в спасательный круг, чуть не упал на меня. Что и требовалось! Я тут же снова впилась в него губами. Держать контакт, остальное дело техники… мои ладони легли на его бока и скользнули к ремню брюк, ловко огибая портфель. Я приподняла согнутую ногу и завела колено ему между ног, все выше, пока не уперлась…
Он дернулся, как от удара током, отстранился всем телом, судорожно втянув воздух.
- Анна, хватит! - умоляющим шепотом произнес он. - Я люблю жену и не хочу…
- Возьмите меня, ну! - велела я в ответ и не узнала собственного голоса, таким хриплым и страстным он был. Сколько можно сопротивляться? Мне нужен мужчина, я голодна! Не в силах больше сдерживаться, я нащупала пряжку его ремня.
Андрей Владимирович попятился к выходу, я - за ним, пытаясь расстегнуть ремень. А он прижимал портфель к животу, загораживаясь и мешая. С трудом я вытянула кончик ремня из пряжки. Андрей Владимирович уперся спиной в закрытую дверь. А я уперлась в него. Прижалась высоко вздымающейся грудью, прошлась языком по его подрагивающим губам. Теперь никуда от меня не денешься! В последний раз я взялась за портфель и почти нежно потянула на себя. Он тебя больше не спасет, дорогой…
Дальнейшее было настолько просто и неожиданно, что я застыла от обиды и возмущения. Взъерошенный, красный, как помидор, преподаватель выскочил из аудитории - а его кожаный портфель остался у меня в руках. Дверь хлопнула перед самым носом.
А-а-а! Черт, черт, черт!!! Я рванула дверь и вылетела из аудитории следом, потрясая ненавистным предметом:
- Андрей Владимирович, вы портфель забыли!..
Высокий силуэт скрылся в толпе в конце узкого коридора. Кругом было шумно и тесно, студенты спешили на лекции, меня сразу закрутило людским водоворотом.
И тут дорогу мне заступил Красавин.
- Ты чего так долго? - раздраженно спросил он. - Что вы там делали?
- Не твое дело, пусти. - У меня внутри все так и кипело. Казалось, что я - паровой котел со все возрастающим давлением и вот-вот рвану.
- А чье же еще? - ухмыльнулся Красавин. - Я тут жду-жду, как собачка, а ты там наедине с преподом закрылась? Чего он выскочил как ошпаренный? Впрочем, это твои проблемы, а мне нужна компенсация. Раз уж я выставился дураком перед всем курсом, то должен получить свое.
Красавин потащил меня в другой конец коридора, к туалетам. Я практически не сопротивлялась, так, для порядка, чтобы только раздразнить его. Непонятная жажда глодала изнутри, и если немедленно не утолить ее… Красавин подойдет. Совсем не то, конечно, что Андрей Владимирович, однако мне срочно требовался мужчина. Еще секунда - и я брошусь на однокурсника прямо посреди коридора. Что же за наваждение на меня нашло?
Перед туалетами было спокойней, но людей хватало и тут. Нет, сортир не очень подходящее место. Только я хотела сказать об этом, как Красавин свернул в малоприметную дверь слева. Мы очутились в кладовке уборщицы - на полках рулоны туалетной бумаги, бутылки с моющим средством и резиновые перчатки, в углу стоят швабры, пахнет хлоркой.
Красавин прижал меня спиной к полкам, его пальцы впились мне в спину, губы - в мой рот. О да, наконец! Уже было плевать на ласки и прелюдию, я жаждала другого. Лишь бы все побыстрее произошло, лишь бы избавиться от изматывающего, нереального голода!
Он елозил ладонями по моим ягодицам, задирая коротенький подол и стаскивая трусики. Мы сбились в пыхтящий комок похоти, громкое дыхание заполнило каморку, куда едва-едва проникал свет сквозь щель в двери. Мои пальцы уже трудились над тугой пуговицей красавинских джинсов, как вдруг сквозь застилающую реальность пелену животной страсти пробилась отчетливая мысль: "А он слюнявый".