Целитель только усмехнулся и, покачав головой, отложил полотенце. Райс подумал, что ему, должно быть, лет пятьдесят, хотя из-за веснушек, усыпавших нос и щеки, он казался моложе, да и седины было немного в редеющих рыжеватых волосах. Морщинок возле темно-карих глаз тоже почти не было видно, только вот аккуратная бородка и усы успели поседеть больше, чем голова. Он разрешил Райсу перевернуться на спину, но когда мальчик попытался сесть, придержал его за грудь.
- Не сейчас, сынок. Прежде чем ты начнешь двигать ногами, надо убедиться, что я убрал все сгустки крови. Конечно, с такими вещами, как подколенные сухожилия, на себе самом справиться не так-то просто, - продолжал он, сгибая исцеленную ногу Райса в колене и легонько проводя рукой по тому месту, где была рана. - Лорду Камберу пришлось мне помогать. Гораздо легче исцелять, когда есть возможность свести сначала вместе поврежденные ткани. Когда же края раны разошлись на целую пядь, их свести нелегко и исцелить сложнее... Но ты еще узнаешь обо всем этом, когда немного подучишься. Ты и вправду ничего не знаешь? Кстати, я - Сирилд, королевский Целитель.
- А я - Райс Турин, - выдавил Райс, начиная понимать, о чем говорит Сирилд и чувствуя от этого легкое головокружение.
- Знаю, знаю. И скоро твое имя узнает великое множество людей. Ведь это настоящий праздник - обнаружить нового Целителя, - он перестал водить рукою по ноге Райса и осторожно выпрямил ее, потом задумчиво посмотрел на мальчика.
- Из твоих родителей кто-нибудь был Целителем?
- Нет. Но они умерли, когда я был совсем маленьким.
- Хм. А из других родственников?
- Не знаю, - тихо сказал Райс. - Я что... и вправду исцелил Симбера?
- Кота? Еще как! И почти полностью остановил кровотечение у себя самого, - Сирилд почесал Симберу грудку и улыбнулся, когда кот потерся головой о его руку и замурлыкал громче. - Так что тебе не за что меня благодарить, дружок. Отныне у тебя "есть" собственный Целитель, который всегда о тебе позаботится.
Райс, все еще не смея до конца поверить услышанному, приподнялся на локтях.
- Но если я... Целитель, - он произнес это слово с благоговением, - почему я не знал об этом? Почему мне никто не сказал?
- Видимо, никому в голову не пришло проверить, - сказал Сирилд, выбирая свои инструменты из таза с водой и вытирая их насухо. - Ведь монахи не могут знать все о своих учениках. Да и ты, в конце концов, не из семьи Целителей.
Он ссыпал со звоном чистые инструменты в зеленую сумку Целителя, и Райс вздрогнул.
- С другой стороны, ты только вступил в тот возраст, когда дар, если он есть, наконец проявляется, - продолжал Сирилд. - Конечно, дар Целителя можно обнаружить и раньше, если есть причина его искать; но частенько бывает так, что, пока его осторожно выявляют в ходе обучения, он вдруг проявляется сам, если в нем возникает большая нужда, - он улыбнулся. - Наверное, можно сказать, что твой четвероногий друг послужил для тебя ка... котализатором?
Сирилд от души расхохотался над своим каламбуром, и Райс тоже не удержался от смеха. Он широко улыбался, когда Целитель помог ему сесть, потом сгреб кота в охапку и усадил к себе на колени, и Симбер своим довольным мурлыканьем, казалось, вторил его радости.
И когда Камбер и проникшийся почтением Джорем, Ивейн и все остальные домочадцы подошли к нему с поздравлениями, для Райса уже не существовало вопроса, чем он займется, когда вырастет.
Песнь Целителя
1 августа 914 г.
"Песнь Целителя" - это не рассказ, а, скорее, просто подробное изложение небольшого эпизода из жизни нескольких персонажей книг о Камбере. Целитель, разумеется, Райс; а песня его - это Adsum Domine, гимн Целителей из ордена святого Гавриила, основанный на постулатах этического кодекса Целителей. Камбер слышал часть этого гимна, когда, будучи Элистером Келленом, посетил вместе с Райсом аббатство св. Неота, в книге "Камбер-еретик", но случилось это через несколько лет после того, как он услышал его целиком в рассказе "Песнь Целителя". Здесь гимн Adsum Domine звучит во время магического посвящения в Целители новорожденного сына Райса и Ивейн, Тиега Джорема Турина.
Целительское обучение отличается от всех прочих видов обучения, и в ученики принимают лишь тех редких счастливчиков Дерини, у кого обнаруживается этот весьма специфический дар. К призванию Целителя Дерини относятся с таким же уважением, как к призванию священника, и считают его дающимся от Бога. И потому неудивительно, что Целители обучаются, в основном, при духовных орденах, таких, как орден святого Гавриила.
Но, кроме этой школы в аббатстве св. Неота, где учился Райс, есть и другие: гораздо более светская и практическая школа варнаритов в Грекоте, которую посещал Тавис О'Нилл (впоследствии Целитель принца Джавана), и еще одна школа Целителей, даже более элитарная, чем в аббатстве св. Неота, и, по-видимому, тоже с религиозной ориентацией, как при ордене святого Гавриила, где получил образование отец Эмрис. (Я лично подозреваю, что этот последний имел какое-то отношение к тому таинственному черно-белому кубическому алтарю, который нашли под Грекотой Камбер и Джорем.) Когда в последующих книгах Морган и Дункан начнут изучать внезапно открывшийся у них целительский потенциал, мы, конечно, узнаем о Целителях и об их обучении несколько больше. (То, что Джебедия использует несколько другую словесную формулу для обращения к Сторонам Света, наводит на мысль о том, что не только у Целителей Дерини существуют разные традиции обучения.)
Рассказ "Песнь Целителя" дает нам, помимо понимания этики Целителей, еще и некоторое, не менее важное, представление о существовании несколько иного вида ритуалов, чем те, которые обычно используют Дерини - это скорее религиозные обряды, нежели традиционные магические действия, весьма отличающиеся от ритуалов передачи силы у принцев династии Халдейнов и от выстраивания различных магических защит, и от всего остального. Они не совсем христианские, хотя христианские священники - Джорем и Камбер-Элистер - ничего не имеют против, и Камбер даже совершает во время ритуала таинство крещения. Суть же в том, что этот обряд Дерини - весьма древний, старше, может быть, чем само христианство. И это говорит об определенной универсальности взглядов Дерини на мир - всепринятии в широком смысле, если хотите - а это что-то да значит для каждого человека, который когда-либо задумывался о своих взаимоотношениях с Созидающей Силой, сущность которой мы обычно называем Богом.
И, наконец, рассказ "Песнь Целителя" раскрывает для нас самые глубинные личные отношения Райса и Ивейн, не просто мужа и жены, но еще и магических партнеров, - и позволяет представить хотя бы отчасти богатство их физического, ментального и духовного взаимопроникновения. Каждому дано испытать подобную радость в отношениях с тем, кого он любит.
Третьи роды у Ивейн прошли гораздо легче, подумал Райс Турин, размешав поссет, заваренный на травах, и повернулся к своей жене, которая вместе с новорожденным сыном лежала в другом конце комнаты. Райс был Целителем, но как пройдут роды и он не мог знать, поскольку оба они с женой чуть ли не с момента зачатия чувствовали, что этот ребенок, в отличие от родившихся ранее сына и дочери, тоже будет Целителем. Во время беременности Ивейн часто ощущала в своем сознании пульсацию развивающегося дара ребенка. Порой ей даже нельзя было присутствовать, когда Райс занимался Исцелением. Боль пациентов тревожила плод и ее самое.
Но за пару недель до родов все затихло, и дару предназначено было дремать еще несколько лет. Ивейн посмотрела на мужа, который подошел к ней и наклонился над кроватью, протягивая чашу душистого вина, и улыбнулась. У груди ее покоилась рыжеватая головка сына, жадно, с причмокиваньем сосавшего молоко.
- Он уж точно твой сын, - тихо сказала Ивейн. Озорно стрельнув в Райса своими голубыми глазами, она взяла у него чашу и сделала глоток вина. - Если тебе мало, что у него дар Целителя - у него еще твои волосы, твой рот, твои руки...
Райс ответил ей такой же лукавой улыбкой, поняв и тот смысл, что был скрыт за ее словами, потом нагнулся и поцеловал вторую, невостребованную младенцем грудь, а далее внимание его привлекли губы, чуть влажные от вина. Обняв жену, он прильнул губами к ее рту, нежно, но настойчиво, объял ее и своим разумом, и обоих захлестнула теплая волна спокойной радости, слившегося воедино его и ее удовлетворения. Чутье Целителя отметило легкий трепет женского лона, сокращение мышц, которое следует за появлением на свет ребенка, и Райс осторожно прилег на кровать рядом с женой, мимолетно приласкав ребенка, положил руку ей на живот и откинулся на подушки.
"Теперь тебе надо отдыхать, любовь моя", - мысленно прошептал он.
Она довольно вздохнула и вскоре заснула в его объятиях.
Так они и лежали - Ивейн и ребенок спокойно спали в тепле его рук, а сам Райс предавался дремотному созерцанию, - когда послышался тихий стук в дверь. Он знал, кто должен прийти, и, получив утвердительный ответ на свой мысленный вопрос, так же мысленно сказал: "Добро пожаловать!"