ГЛАВА ПЯТАЯ. СТРЕЛОК
Как говорил отец, самое главное в армии – это тренировки!
На это дело пару дней было. Так сотник Гастон сказал.
Щедрые жители деревеньки, которую гордо называют "город", нашли мне обувь, правда мужскую, мой размер отыскать было нелегко среди женской части населения. Местные женщины здесь оказались мелковаты. Еще лохмотья помоднее вручили. На меня мужчины пялились без зазрения совести, оттого смущали сильно.
А вот местные девушки невзлюбили, почувствовала по опыту прошлых лет и сражений. Оставалось примкнуть к мужскому кругу. К клану воинства, так сказать. Удивилась новости, что женщины в нем уже имелись! Лучницы. Целых пять!
Мне вернули эльфийский лук, вручили неподъемный колчан с кучей разноперых стрел. Люди, видимо, сталкеры еще те.
– А ну, Валерия, покажи класс, – говорит Поль, вызывая на моих щеках краску.
Стою перед мишенью из разрисованного листа. Двадцать шагов отмерили. Воины смотрят, мастер–класса ждут. А мне так не хочется разочаровывать!
– Говорю, случайно вышло, – заранее сдаюсь.
Колчан в сторону отложила. Стрелу выбрала самую новенькую. А то, все потрепанные, где в крови, где в слизи. Фу. Хотя бы тряпочкой протереть нельзя?!
Так, включаю логику. Желобок есть на луке. Туда стрелу. Тетива в канавку на стреле… Натягиваем. Прицел, как на Макарове по принципу "целик–мушка" на одну линию. Выстрел!
Удар по пальцам, стрела в сторону отлетает, будто пропеллер вращаясь. Боль дикая. Вою… А они смеются все! Обидно блин.
– Нашли стрелка, – раздается разочарованный женский голос.
– Гастон, пусть лучше стрелы подает, – подхватывает мужской.
– Или дай ей веник, следы заметать, – добивают мою боевую самооценку.
Разочаровались во мне. Стали расходиться. А я встаю с коленок. Палец большой трогаю, дикой болью отдает. Ушибла. Так, какие выводы? Слишком близко к желобку схватила. Надо бы еще разок попробовать, только страшно теперь в руки эту штуку брать, мало ли без пальца вообще останусь.
Пока никто не смотрит беру стрелу. С синим опереньем. Эльфийские это. Они на руку хорошо ложатся. Прицеливаюсь… Стреляю…
– Попала! – визжу от радости.
Оборачивается Поль.
– Эй, смотрите, попала! А ну давай еще!
Со знанием дела выбросила все незнакомые стрелы, оставила только эльфиские с синим оперением. Начала усиленно тренироваться. Попадала с переменным успехом. Но принцип поняла быстро. Интересно, откуда эти перья? Из задницы какой такой птицы? И сколько жизней эльфы положили на их добычу? Ржу… Эмоциональные перегрузки, нервы.
В лист стрелять одно, а в человека, даже если он урод – совершенно другое. Я не беру в расчет орка того, вернее двух. Со страху было. Куда там воткнулось, я не поняла и не увидела. И хорошо.
Снарядился отряд рано утром. Смотрю на Гастона, вчера заперся ко мне в землянку с предложением руки и сердца. И кое–что еще. Выгнала в шею.
Теперь обижен на меня командир. Хоть виду и не подает. Он, конечно, ничего такой, о подобном и мечтала, будучи "гусеницей". Но шуры–муры крутить в чужом мире желания нет никакого. Иду на бой без намерения убивать, только бы отсидеться.
В обуви ходить одно удовольствие. За мужиками успеваю, оставляя позади всех женщин. Чувствую легкость и парю, словно бабочка. С таким–то притяжением! Понимаю, что скоро атрофируются мои мышцы и придут в удобную норму, как у космонавта на орбите. Может бегать по утрам начать? От жабы к примеру?
На бегу размышляю об этом мире. Много бабка Дульсия поведала интересного. Кое–что из сказанного Гремленом подтвердила. Значит, сюда всех этих человекообразных гиганты перенесли и продолжают переносить, чтобы те им пыльцу добывали. Вот только я, когда ела пыльцу здешнюю, она не произвела эффекта, как та, которую давал мне Эрей Авель. От передоза не грохнулась и красивее, вроде, не стала. Странно это.
Вспоминаю Эрея Авеля. Сердце тоскливо скулит. Скучаю по нему. Картинка смазывается, конечно, память у меня девичья. Но ощущения те, как вчера все было. Помнят мои пальцы все эти прикосновения. Волшебство такое пьянящее… сон самый сладкий…
Падаю. Лечу кубарем. Гастон матерится. Меня поднимают сильные руки воина. Отряд притормозил. Позади хихикнула женщина. Вот сучка.
– Все замерли, – шипит вдруг Гастон. – Ни звука. Май, вперед на сто шагов.
Молодой блондинчик Май кивает и уносится вперед.
Минуты полноты прошло. Вскрик парня слышали все. У меня паника, коленки затряслись. А все стоят, как стояли. Только переглянулись.
– Они нас не видели еще, – шепчет Гастон. – Но знают, что здесь. Отходим, только тихо.
– Валерия, тебя боги ведут,– прошептал один из мужчин.
– Ага, если бы не споткнулась, так и попались бы, – подтвердил другой.
Хочется грудь выпятить, но тогда мужская половина отряда заволнуется еще больше. Итак, женщины меня ненавидят. А захотят убить.
Помчались назад. В обход. Чуть не напоролись на кузнечика здоровенного, размером с человека. Он боком к нам на стволе цветка сидит. Зеленый, тело – граненый панцирь в черных узорах, ноги задние в шипах, морда в профиль, как у КАМАЗа с тем же выражением, вдобавок черный глазик смотрит неотрывно, и брюшко ходит туда–сюда. В общем, мерзость исключительная.
– Детеныш, – прошептал один из воинов. – Где один там и десяток.
Стали обходить. И так до самого вечера плутали. Но без жертв. Выбилась из сил. Полезли на цветки ночевать.
Впервые задумалась. А зачем на ночь лезть с земли?! Спросила женщину.
– Муравьи сожрут, – последовал ответ.
– А в лагере как?
– Сетка и травы отпугивающие. Ты совсем с дуба рухнула? Элементарных вещей не знаешь. Зачем сюда вообще потащилась?
– За адреналином, – выдаю горько.
Темнеет быстро. Отряд наш уместился на десятке растений. На этот раз я проделала ножом в стебле дырки, чтобы удобнее было обхватывать. Руки потонули в вязкой жидкости. Ветка между ног, сижу, обняв стебель и думаю, сейчас бы нежилась в теплой постельке, наслаждалась вниманием окружающих и своей собственной комнатой.
Поганые мысли пошли. Фу. Как так можно. Сестру люблю, и не брошу. Пойду за ней хоть на край света. Страшно, да. Но глаза боятся, руки делают, ноги бегут.
Ночью творилось нечто. По всей округе и под нами визжали орки. Когда ж их войско, наконец, дожрут?! Утром я была разбита. И никто, похоже, не спал. Так, надо кинуть идею, сооружать из листьев гамаки на ночь! Точно!
На позиции вышли к полудню. Лагерь темных эльфов был тщательно замаскирован. Но наши воины прочитали пометки на растениях, что оставила их разведка когда–то. И вот мы на подступах.
Гастон осматривает стволы десятиэтажных растений. Борозды глубокие и я заметила.
– Орки, – сделал выводы. Все согласились, даже я.
– И?
– Отбились эти… Вперед. Валерия, ты со мной.
Отряд в рассыпную кинулся. А у меня душа в пятки ушла, бегу, трясусь. Лук в руки перехватила. Пробираемся сквозь траву, стараясь ее не тревожить. Один из наших на цветок высокий залез, знаки подает по цепочке. У них тут система, похоже, отлаженная.
Замешкалась. Упустила из виду широкую мужественную спину Гастона. Травинку обошла, нет его! Покричать что ли?! Обернулась, уже и дозора не видно. Паника охватила. Иду вперед в надежде лидера найти. Шагов через десять трава кончается. Передо мной на животе Гастон лежит, смотрит вперед.
– Падай, – шепчет сквозь зубы. – Выдашь.
Падаю, казал же падать! Шумно упала. Впереди суматоха началась!
– Что ж ты делаешь! – рычит и поднимается.
В нашу сторону стрелы летят. Одна просвистела совсем рядом. Другая у ноги воткнулась. Коричневое оперение, все верно – темные эльфы. Теперь я спец. Бегу и радуюсь. В сторону мчусь, куда глаза глядят, подальше от этого балагана!
Я девушка! Леди практически! Какое мне дело до этих войн!
Выбегаю на полянку. А передо мной четыре эльфа возникают! Я для них – полная неожиданность. Морды цвета меди, глаза ехидные. Инопланетяне еще те.
Начинаю визжать, хватая стрелу. Десять шагов, не больше. Стреляю! Попадаю в бедро одного. Он падает и кричит истошно. Трое других вскидывают луки. Мощный удар сотряс мои мозги, картинка стремительно смещается вправо, это я улетаю в сторону! Сверху меня накрывает Гастон. Наверное, об этом мечтал со вчерашнего вечера. С прыжка поднимается мой спаситель, вынимая со звоном меч. Лежу на земле и слышу звуки битвы. Страшно, спину ушибла, похоже, на корень какой–то напоролась.
Поднимаюсь, слышу, как ревет Гастон. Вижу, что двое валяются, а двое других напирают на сотника. Ищу в траве лук. Стрелы рядом рассыпанные. Беру на изготовку.
– Всем не с места! Вы арестованы! – кричу дрожащим голосом. Что пришло в голову, то и крикнула. На меня посмотрели испуганно.
– Да стреляй же! – горланит Гастон. А я не могу, убивать – это не мое. Ну не мое и все.
– Сдавайтесь! – настаиваю.
Оба мечи побросали, руки вверх вскинули. Гастон подошел и без зазрения совести зарубил обоих. Отвернуться не успела, все увидела своими глазами. Сотник ждать не стал, шмыгнул в траву своим помогать. А я, похоже, разочаровалась в людях, верно охарактеризованных простым словом – человечки…
Лагерь темных был разбит еще до нашего прибытия. Остатки эльфов не оказали особого сопротивления. Пленных не нашли, вот же разочарование. Зато трофеев набрали в стиле мужика Поля.
Я злая. Иду, ни с кем не разговариваю. Гастон тоже молчит, задумался. Я над его поведением, он – над моим. У каждого своя правда. Я может и выгляжу, как королева воинов, ляжки, сиськи, амазонка еще та. Но что до убийств, не могу я так. Они ж сдались!