– Я хотел бы стать вашим учеником. – фраза прозвучала очень обыденно, и Харальд не испытал никакого душевного трепета, не то, что при предыдущих попытках. Третий раз все же.
– Далеко же ты забрался из своего Фенри. – Лицо Владетеля украсила понимающая улыбка, и Харальд не выдержал – улыбнулся в ответ. Этот маг оказался обаятелен и приятен в общении. – Ты наверняка был у других? Зазнайка Свенельд не стал с тобой разговаривать, а выживший из ума Иссахар до смерти испугал?
Харальду оставалось только кивать.
– Они такие, но я другой. Я считаю, что магия – удел немногих избранных и что каждому, дерзнувшему стать магом, нужно помогать, – Олав огладил чисто выбритый подбородок и на миг задумался.
– Хорошо, – сказал он наконец. – Давай посмотрим, на что ты у нас годишься. Ты самоучка?
– Да, – кивнул Харальд. – Все из книг.
– Так, и что ты уже делал? – серые глаза лучились вниманием и заботой, и Харальд ощутил неожиданный прилив доверия к незнакомому и в общем опасному человеку.
– Ну, у меня получился ритуал вызова стихий. – вспоминать совершенное оказалось неожиданно больно, словно отдирать корку от поджившей ссадины. – И практически без подготовки я смог высвободить водянца из ловушки, созданной другим магом.
– Со стихиями работаешь – хорошо. – Олав выглядел довольным, словно кот, дорвавшийся до сметаны. – А какие книги у тебя есть?
Ремень на сумке отказывался расстегиваться, и Харальд некоторое время возился, прежде чем высвободил из плена сумки мешок из прекрасно выделанной темной кожи. Развязывал его с осторожностью, и вскоре на свет явились три старинные книги. Сдерживая трепет сердца, Харалъд передал их Владетелю, и, когда его холеные тонкие пальцы коснулись желтой замши одного из переплетов, лицо исказила странная гримаса.
– Так, хорошо, – сказал сероглазый маг, шелестя страницами, – "Натуральная магия или повествование о силах природных, иначе стихиями именуемых" Снорри Башмачника – очень достойный труд, особенно полезный для начинающих.
Следующая книга была снабжена замочком, и Владетель некоторое время повозился, открывая его. Огонь в камине пылал бесшумно, и слышалось только дыхание людей
– Ага, – Переплет поддался, и фолиант затрепетал потрошимой бабочкой, – "Книга о творении истины, или же извлечения из учения об Истинном Алфавите" Даниила с Островов. Сложная книга, но также полезная.
Третью книгу Олав взял молча. Без слов взирал на черный переплет, украшенный лишь изображением серпа умирающей луны. Когда губы мага задвигались, голос его зазвучал глухо и тоскливо.
– "Книга Темной Луны; повествование о пути поиска силы против хода Солнца" – Владетель не стал открывать книгу, лицо его вдруг сделалось жестким, глаза потемнели.
– Что... – попробовал прервать Харальд сгустившуюся тишину, что лезла в горло, словно пыль, и вызывала удушье.
– Ты читал эту книгу? – В голосе, ранее столь мягком, звенел металл.
– Да, – ответ получился робким. У Харальда вдруг сильно заболела голова, словно после ночи за разбором тайнописи.
– Это плохо, – Олав улыбнулся, и в словах его слышалось разочарование, – Значит, я не смогу убить тебя собственноручно.
– Что? – Харальду почудилось, что он ослышался, столь резок оказался переход от мягкого, дружелюбного тона к неприкрытой враждебности.
– А то, что любой, открывший "Книгу Темной Луны" и хоть что-то в ней понявший, на три года попадает под защиту сил, которые отомстят любому магу, дерзнувшему поднять на познавшего руку. – Владетель встал. – Но это тебе не поможет. Тебя убьют мои воины.
– За что? – воскликнул Харальд и попытался встать. Но, к собственному удивлению, обнаружил, что члены сковала каменная тяжесть, мышцы и утробу словно набили булыжниками.
Заметив бесплодные попытки гостя встать, хозяин ощерился разъяренным котом и почти прошипел:
– Не дергайся, мой юный наивный друг, – глаза Владетеля сверкали, губы тряслись, лицо побелело. – Это креслице предназначено для таких, как ты! Я славно поработал, нанося на пол магический чертеж, но зато еще никто не смог из него вырваться!" – Харальд с неимоверным трудом повернул голову Кресло оказалось установлено в центре причудливой, паутины светящихся холодным голубым огнем линий. В рисунке смог различить буквы Истинного Алфавита, символы стихий, но многие знаки оказались непонятны.
Маг тем временем продолжал бесноваться.
– Магия – удел избранных! – воскликнул он, вознося руки к низкому потолку. – Воистину, так! И посему магов должно быть немного, как можно меньше, и всякое отребье, возомнившее себя могучими волшебниками, надлежит уничтожать! Ты, глупец, принес мне книги невероятной ценности и сам отдал в мои руки. Ты наивен и жалок. В тебе нет жестокости и хитрости, которые нужны настоящему магу!
– Я не хочу быть хитрым, не желаю быть жестоким, – невнятно ответил Харальд. Язык повиновался с трудом, двигаясь, словно свинцовая колотушка меж окаменевших холмов десен. – Я лишь хочу быть магом!
– Тебе им не быть, – Олав отошел в сторону и дернул за свисающую с потолка веревку. Где-то наверху мелодично и мощно ударил колокол, – Доживай последние мгновения жизни, червь!
Харальд яростно извивался в кресле, борясь с тяжестью и пытаясь встать, а Владетель с холодной усмешкой наблюдал за ним. Глаза его горели страхом и ненавистью.
С легким скрипом открылась дверь, и в помещении появился Иаред в сопровождении нескольких стражников.
– Разоружить его – и в ров, – небрежно бросит Олав, указав на Харальда. – На корм зверюшке.
Сильные умелые руки сорвали меч, отыскали и извлекли кинжал. Затем Харальда буквально выдернули из кресла и потащили, не давая зацепиться ногами за пол. Совершенно ошеломленный, он даже не пытался сопротивляться. Страх судорогами сводил живот, а конечности висели, как тряпки. Запах пива, исходящий От носильщиков, вызывал тошноту.
Они поволокли его через коридор, на лестницу и вышли во двор. Какая-то женщина проводила пленника сочувственным взглядом. В этот момент Харальд на мгновение очнулся и попытался вырваться.
– Не дергайся, – сказал голос Иареда из-за спины. – Только хуже будет.
Они приблизились к огромной, толстой стене замка, плохо различимой в наступивших сумерках, и башня на ней возвышалась словно исполинский гриб. Жертву внесли в темный зев прохода и потащили по узкой, пахнущей отчего-то пылью лестнице.
Проскрипела еще одна дверь, тяжелая, массивная, и они оказались на мокрой после дождя стене. Харальду показалось, что он может рассмотреть любую выбоину, каждую шероховатость в камне, такую остроту на миг обрело его восприятие.
Здесь его поставили, но по-прежнему держали крепко.
В поле зрения появился мрачный, как безлунная ночь. Иаред. Смерил Харальда взглядом с головы до ног, а затем, несильно размахнувшись, врезал пленнику в челюсть.
Боль стегнула, как хлыстом, голова Харальда дернулась, но туман в ней немного прояснился.
– Слушай меня, – сказал Иаред. – И очень внимательно. Или тебя еще ударить, для лучшего понимания?
– Нет, я в порядке, – ответил Харальд, сплевывая кровь. Страх немного отступил, выдавая себя лишь дрожью в руках и комом льда в груди.
– Хорошо, – кивнул Иаред, потирая кулак. – Отпустить тебя я не могу, но помочь – попробую. Сейчас эти два молодца кинут тебя в ров. Там, как ты знаешь, живет прожорливая тварь...
– Знаю, – ответил Харалъд и вдруг зашелся нервным хохотом. От второго удара челюсть занемела, а зубы ощутимо хрустнули.
– Не время хихикать, – вновь потер руку капитан. – Так вот, этот монстр очень глуп и реагирует только на резкие движения, на сильные колебания воды. Хватает все, что быстро плывет. Так что, когда упадешь, тут же замри и первые мгновения старайся не двигаться. Перемещайся медленно и плавно, едва шевеля конечностями. Ни в коем случае не бултыхайся. Задергаешься – конец тебе, сумеешь сохранить спокойствие – может, и выберешься на берег. Если это тебе удастся, беги к тому месту, где мы с тобой встретились, я принесу тебе одежду и оружие. Все понял?
– Все, – облизывая разбитую губу, сказал Харальд.
– Тогда снимите с него сапоги, – сказал Иаред подчиненным, а повернувшись к пленнику, добавил:
– А твой побег мы, если чего, не заметим, вечер уже, не видно ничего.
Харальд нашел силы судорожно кивнуть. С него сняли сапоги и подтащили к краю стены. Меж зубцов оказалось достаточно места, чтобы пропихнуть человека. Ров внизу маслянисто блестел, иногда доносился плеск, Вдалеке темнел лес, окутанный вечерним туманом.
– Ну что, удачи тебе, парень, – сказал сочувственно один из стражников, и в тот же миг Харальд ощутил, что летит.
Не успел испугаться, как ударился о воду. Она оказалась обжигающе холодной, и вот тут-то сердце и зашлось в запоздалом ужасе. Хотелось заорать во все горло, задергать руками и ногами, что есть сил. Закусив губу до боли, сумел сдержаться, позволив себе всплывать из темной глубины медленно и неподвижно, словно упавшее в ров бревно.
В один миг ощутил на лице ток воды и тут же сжался, ожидая нападения. Корчи побежали по всему телу, да еще болезненно хотелось вдохнуть. Чго-то большое и быстрое проплыло рядом и исчезло.
Голова пробила бликующую стену воды, и Харальд вновь увидел белый свет, гору замковой стены рядом, серое, слепое небо и спасительный берег, далеко, очень далеко. Грудь жадно работала, вбирая воздух, руки и ноги замерзли, но шевелиться было нельзя.
Работая кистями, он сумел лечь на воду, и в тот же миг что-то шершавое коснулось спины. Харальд замер, и на миг ему стало жарко. Что-то большое и темное, что он видел краем глаза, поднялось почти к самой поверхности, взметнулся над водой толстый змеиный хвост, и все стихло.