Я пробралась сквозь толпу обратно. Если ребенка не найдут, то Словении это грозит новой кровавой бойней, про "Пакт о ненападении", подписанный Аватаром Фатиа, все забудут. Данийцы защищают своих детей, как волчица-мать молодых щенков, а этот ребенок – наследный Властитель, Арвиль Фатиа – Властитель Фатии, не простит его исчезновения ни данийцам, ни людям, ни гномам, ни эльфам. Да, он разберет Стольный град по кирпичикам, если Совет не сможет найти мальчишку.
Я задумалась о судьбах государства и уронила остатки пирожка не землю. Юркая маленькая дворняга схватила его и, поджав хвост, отбежала подальше, уже обливаясь слюной от предвкушения удовольствия.
– Чтоб тебя! – от злости я даже плюнула.
– Что ругаешься, красавица? – услышала я знакомый голос. Передо мной из ниоткуда появился Юрчик – местный юродивый, а, по-настоящему, самый известный шарлатан во всей Московии.
Выглядел он довольно импозантно: потрепанный тулупчик, сильно прокопченный, кое-где дырявый и залатанный, теплые ватные штаны заправлены в старые стоптанные валенки, на голове шапка-ушанка из непонятного зверя, я подозревала, что это какая-то дворняга, хотя Юрчик клялся и божился, что песец.
– Хорошо выглядишь, краса, – сверкнул он хитрыми маленькими глазками, – на выданье уже. Я махнула рукой:
– Скажешь тоже.
Вместе мы пошли в сторону Южной площади. Юрчик расспрашивал о тетке, с которой у него тоже когда-то была любовь, что наводило меня на определенные мысли о ее поведении в молодости.
– Слушай, Аська, у меня к тебе дело есть, – вдруг сказал юродивый.
– Денег не дам, – сразу выпалила я, зная, что у него их обратно потом не допросишься.
– Да что, ты, девонька, – вроде как обиделся Юрчик, – работу хотел предложить тебе, времени займет немного, а заплатят хорошо. Я насторожилась: это было что-то новенькое.
– Ага, обворовать кого-то надо? Так это без меня.
– Зачем обворовывать, воровать не будем, – отозвался тот, – так пошалим. К тому же 10 золотых заплачу.
Я призадумалась: после покупки новых сапог, денег оставалось немного, а еще надо было заплатить за комнату в Гильдии.
– Хорошо, – неожиданно для себя согласилась я. – А что делать-то надо будет? Юрчик приосанился и тихо спросил:
– Да, ничего особенного. А бегаешь хорошо? Я насторожилась:
– Смотря, кто догоняет.
– Надо хорошо бегать, – продолжал юродивый, – а главное, очень быстро.
– А зачем? – я была уже совсем не уверена, что хочу работать, если с предполагаемого места заработков придется улепетывать, не помня себя.
– Дык, – протянул тот, – мало ли, что может быть. Да ты не пугайся раньше времени, – он хлопнул меня по плечу, – не обманут – сначала деньги, а потом работа!
Последнее заявление мне совсем не понравилось: где ж так делают, что сначала платят, а потом просят работать? Между тем, мы подошли к маленькому замызганному шатру, с какими приезжает бродячий цирк. Юрчик, воровато озираясь, отогнул занавеску и пропустил меня внутрь первой, потом нырнул и сам.
Внутри шатер казался не менее потрепанным, нежели снаружи, здесь находилась маленькая круглая сцена, посреди нее высилась железная ось, на которой держалась вся конструкция. Рядом со сценой стояло кресло, больше похожее на старый трон. Толстый мужчина с торчащей во все стороны бородой, на которой налипли крошки от только что скушенного обеда, тепло нам улыбнулся.
– Юрчик! – пробасил он. – Ну, наконец, я думал, опоздаешь! Ты предупредил девушку?
–Ну, конечно, Маэстро, – кивнул в ответ мой приятель.
С каждой минутой происходящее мне нравилось все меньше. Становилось понятно, что господа хорошие собираются облапошить доверчивый народ и заработать на этом денег. Участвовать в этом я не хотела потому, как за это бьют. Сильно.
Только я собралась удалиться с гордо поднятой головой и спасти от греха свою бессмертную душу, как в руках у толстяка появилась объемный кошель, набитый золотыми. Слова застряли в горле, а уши сами по себе стали внимать инструкциям.
Все было достаточно просто: в определенный момент Юрчик внесет меня в шатер, и я предсмертным голосом произнесу: "Маэстро! Излечите меня от недуга страшного!" Тот накапает мне в стакан настойки, я ее выпью, а потом прозрею или встану на ноги, или и то, и другое сразу. Роль была простая, как раз по моим скудным актерским способностям.
Мне выдали "реквизит": старую грязную душегрейку, воняющую за версту собачатиной, и рваный платок. Морщась от запаха и омерзения, я натянула душегрейку на свой тулуп, а платок на свою шаль. После этого меня "загримировали" – перевязали глаза серым бинтом, оставив маленькую щелку, на ногу приладили дощечку-шину, а в руки всучили огромный не по росту костыль. После чего мы сразу получили мешочек с деньгами и спрятались за шатром, ожидая своего выхода.
Рядом заголосил зазывала: "Подходите, подходите! Маэстро Владимир представляет свой волшебный эликсир, это панацея от всех болезней! Не пропустите, только сегодня! Вся Словения знает про нас! Узнайте и Вы!" Заинтересованный народ начал собираться в шатре. До этого я никогда не принимала участия в такой афере, хотя и выросла практически на улице, поэтому тряслась, как замерзшая дворняга, и даже изредка поскуливала.
–Не боись! – подбодрил меня Юрчик. – В первой всегда страшно!
Он достал из внутреннего кармана своей душегрейки ополовиненную четвертушку браги и протянул мне:
–На-ка, глотни, сразу успокоишься!
Я с сомнением посмотрела на мутную плескающуюся в бутылке жидкость, а потом с закрытыми глазами, стараясь не вдыхать спиртового запаха, сделала уверенный глоток. Горло обожгло огнем, я закашлялась, на глазах навернулись слезы. И как папаша эту гадость мог пить ведрами? Юрчик кивнул и тоже приложился к бутылке. Как ни странно, через некоторое время спиртное подействовало, я согрелась, успокоилась, и мне захотелось улыбаться. В это время мы услышали:
–Кого излечить?!
Судя по тишине, царящей в шатре, желающих попробовать диковинный эликсир не нашлось.
–Пора! – произнес Юрчик, перекрестясь. – Помоги нам господи!
Я встала на ноги, во всем теле была непередаваемая легкость. Опираясь одной рукой на костыль, другой на плечо юродивого, я вошла в шатер.
–О, Маэстро! – вдруг завопил Юрчик, как резаный. – Вылечите мою сестру! Ничего не видит! – в этот момент он толкнул меня в бок, требуя подыгрывать.
–Да, ничего не вижу! – заорала я в тон ему с надрывом в голосе.
–Говорить не может! – продолжал тот. А что я тогда сейчас делаю? – удивилась про себя я. Пока народ не заподозрил надувательства, я заорала:
–Говорю сейчас, а к ночи голос пропадает!
–И ходить не может! – выкрикнул юродивый, выбил из моих рук костыль, и не заметно толкнул на пол. Я плюхнулась на колени. – Вот видите, без костыля не стоит.
"Ну, Юрчик, – со злостью подумала я, – дай только выбраться отсюда, я тебе отомщу за разбитые коленки!"
–Ползи! – зашипел юродивый.
–Куда? – отозвалась я. Повязка совсем закрыла глаза, и я ничего не видела вокруг.
–К нему!
–Больно здоровый румянец у нее! – услышала я недоверчивый женский шепот.
Я скрипнула зубами и поползла. Как передо мной выросла ось, держащая шатер, я не поняла, только со всего размаху приложилась об нее головой, раздался странный трубный звук. Меня откинуло на спину, а из перебинтованных глаз посыпались искры, все звуки сразу отдалились, а потом нахлынули с тройной громкостью, и в голове установился равномерный шум. Кто-то рядом со мной ахнул.
–Спасите меня! – прохрипела я. Сил подняться не было, я лежала на спине и мечтала оказаться дома в собственной кровати. Народ безмолвствовал, ожидая продолжения представления. Меня охватило подозрение, что я действительно покалечусь, пока доберусь до трона пресловутого Маэстро.
Юрасик сориентировался быстро: подскочил ко мне, и натужно поднял меня на руки. Роста он был небольшого, силенки оставил на дне бутылки, а в двух тулупах я весила немало. Пошатываясь, он пронес меня несколько метров, потом не выдержал, и я мешком рухнула на пол. Почувствовав удар об деревянный настил, я застонала и, наконец, услышала бас толстяка.
–О, несчастная, ты пришла ко мне!
–Приползла! – буркнула я. – Прилетела!
"Гляньте-ка, она с ним говорит, – зашипел знакомый женский голос. – Они, верно, знакомы!"
–Вы спасение мое, Маэстро! – заголосила я, почувствовав, как толстяк дернулся от неожиданности. – Сколько лет я Вас ждала!
Мерзкого голоса я не услышала и удовлетворенно вздохнула. В это время к моим губам был приставлен стакан с воняющей полынью жидкостью. Я затаила дыхание и сделала маленький глоточек. Горло снова обожгло, во рту поселился вкус протухших яиц, а к горлу подступила тошнота. Лучше бы это была дешевая Юраськина брага!
–Снимай повязку! – заголосил кто-то из толпы.
Я сдернула грязные бинты, долго моргала, привыкая к свету, а потом простонала:
–Я вижу! Люди, я вижу! И снова раздался злобный голос:
–Быстро она чего-то прозрела, вон Манька…
–Я вижу правым глазом! – заголосила я. – О, чудо! Мой правый глаз прозрел!
Я выхватила из рук ошарашенного Маэстро стакан, сделала еще один глоток, обтерла рукавом рот, а потом заорала:
–Мой левый глаз тоже начинает видеть, – я начала осматривать толпу, ища глазами источник мерзкого голоса.
–Не верю! – вдруг заявила патлатая баба.
–Ах, это ты мне мешаешь выздоравливать! – обвинительно ткнула я пальцем в нее. – Брат мой, дай мне мой костыль! Я повернулась к Маэстро:
–Спасибо, Вам, век помнить буду!
Ко мне подскочил Юрчик, подставил свое плечо и тихо просопел в ухо: