Не знаю, то ли у кабатчика все же остались крохи совести или же он решил не соблазняться всего лишь пятью золотыми монетами и мокрым исподним, но утром я проснулся в своей постели рядом с нетронутыми вещами и практически в нормальном состоянии. Если, конечно, не считать общую слабость и грамотно перебинтованную рану на предплечье. Сама рана оказалась не такой уж серьезной, а с воспалением местные лекари умели справляться на раз. Что касается усталости, прилив жизненной энергии от лекаря и продолжительный сон могут творить чудеса.
- Ты должен мне еще семь золотых за лекаря. - Это были первые слова, которыми меня встретил трактирщик, явно недовольный своим внезапно прорезавшимся благородством.
- И тебе доброго утра, Граннус, - поздоровался я. - Во-первых, спасибо за помощь. Поверь, ты не пожалеешь о том, что сделал. А во-вторых, хотелось бы попросить тебя накормить человека, едва не отдавшего концы в героическом выходе на берег.
- Пойдешь к Золотому? - вдруг в лоб спросил кабатчик.
Опаньки; он что, умеет читать мысли? Я действительно сразу после обеда планировал посетить капитана. Только дождусь окончания полуденного намаза.
- Есть такое желание.
- Глупое желание. - Похоже, однажды проявив заботу, Граннус решил взять надо мной шефство.
- Он мне должен.
- Желание стребовать с Золотого долг кровью - хуже глупости. К тому же он сам тебя скоро найдет и очень серьезно захочет узнать, как ты выбрался из города.
- А с чего ты взял, что я вернулся не с ним.
- Об этом знает уже весь Остров. Каждая команда объявляет о тех, кто остался на берегу. Тебя записали в мертвецы. При этом все, кто слышал слова Ибрахима, почуяли, что не все так просто. Я его слышал и другие тоже.
- У меня нет другого выбора, - покачал я головой.
- Только рассчитайся со мной до того, как пойдешь совершать самоубийство, - как-то быстро отступился Граннус. Впрочем, я ему не брат и не сват.
- Ну, с этим проблем нет. Если Золотой прирежет меня, тебе достанутся все мои вещи. Все ценное оставлю в комнате, так что мародерам ничего не перепадет, а ты будешь даже в прибыли.
Как и следовало ожидать, вкуснейшая рыба, на фоне размышлений о предстоящем деле, удовольствия не принесла.
Может, действительно не наезжать на Золотого и дождаться другой возможности? Время у меня еще было, чуть больше двух недель. К тому же из головы не шла портовая канализация и еще некоторые мысли, которые на фоне общих переживаний пока скользили на грани восприятия. Разумнее всего было бы отбросить обиду и попытаться ухватить призрачные идеи за мельтешащие "хвостики", но меня уже понесло.
К галере Золотого я подошел как раз к концу намаза, надеясь на умиротворение после молитвы, но не тут-то было.
- Чего надо? - на плохом брадарском обратился постовой у пролома в борту, едва я ступил на ведущие к кораблю мостки.
- Позови Золотого.
- Шел бы ты отсюда.
- Неужели Ибрахим выпал за борт и утонул по пьяни?
- Не понял, - напрягся "матрос", которого я смутно помнил по вчерашнему походу. Хотя как их запомнишь, в одинаковых-то балахонах?
- Ну, если теперь ты принимаешь решения, значит, Золотой уже в гостях у Аллаха, иначе за самоуправство он сам отправит тебя к вашему богу.
"Матрос" зло сверкнул глазами и нырнул в пролом. Можно было и не говорить так резко, а то это красноречие мне еще аукнется. С другой стороны, арабам меня любить не за что, да и задерживаться на Корабельном Острове в мои планы не входило.
Выброс эмоций немного ослабил давление в голове, и там начала оформляться довольно интересная мысль. Можно было бы прямо в этот же момент развернуться и уйти, но тут на палубе появился Золотой.
- Ты слишком наглый, чужак. Такие долго не живут. - Капитан вальяжно облокотился на фальшборт, глядя на меня сверху вниз.
- Ты считаешь наглыми всех, кто требует у тебя законную добычу?
- Если законную, то нет, - зло ухмыльнулся араб, и его ухмылка мне не понравилась.
Ох, как плохо соваться в дела, в которых ты совершенно ничего не понимаешь.
Сначала я хотел прямо потребовать оговоренные яйца, но сдержался.
- И что в моих требованиях, которые ты пока еще не слышал, незаконного?
- Ты пришел за яйцом?
- За двумя.
- Я тебе ничего не должен. Как и этой отрыжке шайтана Али. По закону Острова, добыча с выхода делится сразу по возвращении. Никто не виноват, что ты не явился на дележку.
- Прямо-таки никто? - начал заводиться я. - Может, другим капитанам будет интересно услышать о наших совместных приключениях?
- Во-первых, - начал демонстративно загибать пальцы араб, - с тобой никто говорить не будет. Во-вторых, поверят слову уважаемого капитана, а не дворянскому бастарду и оборванцу. И в-третьих, через пару минут свои истории ты будешь рассказывать уже рыбам.
В финале речи голос Золотого перешел с издевательских на угрожающие интонации. Над бортом показались головы десятка подручных капитана. Их лица не предвещали мне ничего хорошего.
Ох, как плохо, что моя нагината осталась в щели прибрежных скал. Я чуть отступил назад, опуская руки. Под предусмотрительно расстегнутой курткой у меня находилась перевязь с пятью ножами. Так что парочку противников я достану еще во время прыжка через борт. А вот потом будет кисло.
Внезапно за спиной раздался плеск воды. Блин, ну надо же быть таким идиотом, чтобы забыть о контроле тыла? Разворачивался я уже с ножами в руках, но так и застыл, не пустив их в дело.
- Эй, Ибрахим, - в небрежном возгласе Али чувствовались нотки, которые я слышал в советском фильме от персонажа по имени Саид. Лысый поводырь даже внешне напоминал этого актера. Такой же потрепанный жизнью, но не сломленный и очень опасный, - похоже, у тебя уже входит в привычку нарушать свое слово. Поверь, Аллаху это не понравится.
Таким же небрежным, как и голос, пинком Али вновь спихнул с мостков "матроса", который пытался уцепиться за них. Небогато украшенная, но явно хорошего качества сабля выскользнула из ножен поводыря.
- Вы, бешеные собаки! - вызверился Ибрахим, но уже было ясно, что он отступил. - Если еще раз попадетесь мне на глаза, клянусь Аллахом, пущу на корм рыбам. Убирайтесь отсюда! Я ничего вам не должен!
- Пошли, - Али небрежно бросил саблю в ножны, - он действительно ничего нам не должен. Каюсь, я просто не успел к дележу, да и если бы успел, вряд ли что-нибудь выгорело.
- Почему ты мне помогаешь? - не удержался я от вопроса.
Али недовольно поморщился, но все же ответил, когда мы отошли подальше от судна Золотого:
- Что-то мне подсказывает, что ты все же доберешься до яиц.
- И что заставляет тебя так думать?
- Ну, по тому, как ты разговаривал с Золотым, было понятно, что добыча с выхода тебе не очень-то нужна. К тому же ты как-то добрался сюда от берега без лодки.
- А с этим есть какие-то проблемы?
- Как ты думаешь, почему этот шакал лезет на мостки, словно его за ноги хватает сам шайтан? - вопросом на вопрос ответил Али, кивая головой в сторону корабля Золотого.
Действительно, отрезавший мне пути к отступлению моряк вылез на мостки едва ли не прыжком и сейчас выглядел очень напуганным.
Однако.
Осмысление этого факта я оставил на потом и задал еще один насущный вопрос:
- Али, если бы ты не понял, что у меня есть запасной вариант, то оставил бы на расправу людям Золотого?
- Конечно, - пожал плечами бывший поводырь и спокойно зашагал по мосткам.
Глава 2
Тайны Хоккайдо
Дым лампад на рыбьем жиру витал под потолком-палубой и затем медленно опускался легкой взвесью до пола таверны. Граннус экономил на магических светильниках. Еще вечером здесь горели два не очень мощных шара, а вот ближе к ночи, когда за столами оставались лишь пьяницы, в ход шел дешевый рыбий жир. В этой атмосфере и без того унылое настроение людей, которым не удалось достигнуть успеха на Корабельном Острове, лишь усугублялось. В такое время здесь и в других кабаках Острова собирались те, кто пока не решился идти на берег, но при этом не смог найти работы на кораблях. Содержащие сахар водоросли - возможно, тоже являвшиеся придумкой древних магов - давали отвратительное и в то же время очень дешевое пойло. Я понюхал свою кружку и невольно вздрогнул. Эту бурду мы с Али пили уже неделю. Точнее, делали вид, что пьем. Граннуса пришлось вовлекать в наш заговор, потому что сохранять видимость и не проколоться в глазах того, кто наливает и, самое главное, руководит уборщиками, невозможно.
- Я - спать, - недовольно прокаркал Али.
- Согласен, - пьяным голосом ответил я.
Мы вместе поднялись и, поддерживая друг друга, направились к лестнице на палубу, а затем по переброшенным на соседнее судно сходням перешли на гостиничный корабль. Все это время за нами наблюдала любопытная пара глаз уже давно вычисленного Граннусом соглядатая.
Теперь мы с Али жили в одной каюте, хорошо хоть местная молва не усмотрела в подобном факте совместного проживания двух алкашей ничего предосудительного в плане нестандартной ориентации. Все логично - дворянин-неудачник пропивает последние деньги в компании того, кто спас его от злющего капитана.
- Вот мерзость, - невольно поморщился я, сглатывая горькую слюну. Плевать в каюте не хотелось. - Может, все-таки попросим Граннуса наливать нам нормального вина?
- Ага, а что делать, если вновь кто-то подсядет, - отказать в угощении? К тому же "зеленка" не так уж плоха, - не согласился Али.
- Вот-вот, точно "зеленка", - проворчал я, хотя мне в прошлом и не доводилось пробовать раствор "бриллиантового зеленого".
- Ты о чем?