Оставшиеся в живых вожди альманов, даже вися на дыбе, угрожали гибелью не только мне, но и моим легионам, и всем народам, которых когда-либо выступали на стороне Ромы. У меня есть все основания верить в то, что их угрозы – не пустой звук. Пока мы шли к Гольдбургу, накануне расчищенные просеки вдруг превращались в трясину, поглощая солдат целыми когортами, с ясного неба падали молнии, и люди горели, словно соломенные чучела, а лошади ахайской конницы обезумели, когда мы были уже на подходе к вражеской цитадели. Три тысячи безмозглых тварей, сбросив с себя всадников и затоптав половину из них, лавиной обрушились на укреплённый лагерь шестого легиона, и только слаженность действий центурионов помогла избежать катастрофических потерь.
Слава Фортуне, за неделю до назначенного мной дня штурма к нам явился перебежчик, который назвался Амальриком, жрецом варварских божеств Водана, Донара и Фрейи. Его грызла обида за то, что он не был принят в так называемый Зибенкрафт, некую команду, состоящую из семи магистров, для которых нет ничего невозможного, которые, по его словам, объединив силы, могут предстать перед миром всесокрушающим чудовищем.
Тогда я тоже лишь усмехнулся в ответ, тем более что меня в шатре ожидала славная трапеза и юная рабыня из Дакии. Но жрец, прежде чем его схватили два центуриона, исчез, чтобы через секунду появиться у меня за спиной с огненным кинжалом в руке. Он приставил к моему горлу холодное пламя и потребовал, чтобы я немедленно начинал штурм, пока из земель вандалов не прибыли два последних магистра, пока все Семь Жезлов не обрели хозяев.
Мой повелитель, не подумай, что я наложил в штаны, но что-то заставило меня ему поверить. Я вспомнил всё, что происходило с нами на марше, меня поразило то, как Амальрик оказался за моей спиной, меня восхитило холодное пламя кинжала, и, главное, я знал, на что может толкнуть человека, особенно варвара, зависть и ненависть к соплеменникам, которые его унизили.
Я молчал. Я медлил с ответом, поскольку патрицию Ромы не пристало поддаваться на угрозы и показывать свой страх. Варвар, кажется, понял причину моего молчания. Он раскрыл ладонь, и оказалось, что в его руке ничего нет, зато у одного из центурионов, охранявших вход в шатёр, оказалось разорвано горло, как будто невидимый дикий зверь вцепился в него своими клыками.
Мой Повелитель! Ты прекрасно знаешь, что я не верю во всякие бредни про чудовищ и колдунов, а в прошлом году мы с тобой вместе от души хохотали над предсказаниями Эрдосского оракула, но то, что произошло дальше, я видел собственными глазами и могу присягнуть перед ликом Громовержца, что всё это правда до последнего слова.
Второй центурион превратился в осла, только уши у него торчали вниз, потому что их защемило шлемом. Осёл, как собака, начал кидаться на чародея, но мертвец с разорванным горлом, схватил обезумевшее животное за шею и оттащил его в сторону. Потом земляной пол подо мной покрылся трещинами, и оттуда начали выползать огнедышащие змеи. Они неторопливо подползали к моим сандалиям, как будто знали, что я – их законная добыча и никуда от них не денусь.
Когда я очнулся, рядом с моей походной кроватью стоял Амальрик, а оба центуриона, живые, но бледные, как двухдневные утопленники, топтались за его спиной. Проклятый колдун, как ни в чём не бывало, объяснял, что всё увиденное мной – всего лишь иллюзия, но когда Зибенкрафт соберётся в Гольдбурге, на следующий же день начнутся дела куда страшнее тех, что он мне показал, и всё это будет на самом деле. Так что я должен нынче же ночью взять город, если не хочу, чтобы мои легионы превратились в кровавое месиво.
Я бы непременно приказал доставить этого варвара в Рому для более обстоятельных разговоров, но он сам всё испортил, намекнув на то, что за его услугу неплохо бы и заплатить хотя бы тысяч десять золотых сестерций. Предательство из мести я вполне мог бы ему простить, но предающий за деньги – хуже падали. Я выхватил кинжал, который ты изволил мне подарить во время славной пирушки в термах Магнеция, и вспорол варвару брюшину, пока тот нёс какую-то чушь о семи полюсах силы.
Искренне убеждён в том, что могущество Ромы состоит в мудрости цезаря, верности сената и народа, в доблести легионеров и богатстве знати. Все эти варварские штучки нам совершенно ни к чему.
Сегодня на рассвете Гольдбург взят приступом, и сейчас, диктуя писарю это послание, я созерцаю пламя, пожирающее эту варварскую цитадель. Первым делом мы перебили всех колдунов, жрецов, гадателей и знахарей, так что угроза, нависшая над Вечным Городом, временно отступила.
Но нам нельзя останавливаться. Пока здешние племена не будут поголовно истреблены, никто не может гарантировать, что среди этих дикарей не отыщутся семеро, которые смогут создать новый Зибенкрафт. Надо спешить. После уничтожения альманов мы двинемся дальше на север, а сюда следует направить несколько сот вспомогательных отрядов. Я думаю, среди твоих подданных, свободных и полноправных граждан великой Ромы, найдётся немало отребья, жаждущего попить кровушки на дармовщину.
Теперь о приятном: прежде чем подпалить то, что осталось от варварской твердыни, мои легионеры сложили перед моим шатром не менее сотни талантов золота – всё, что не успели попрятать по своим баулам. Половину добычи, как мы и договаривались, я отправляю двумя обозами в Рому для пополнения казны Принципата, остальное оставляю на нужды армии. Кстати, все расходы на содержание вспомогательных отрядов я также беру на себя.
Глава 2
Чтобы понять ценность благоразумия, порой необходимо совершить множество необдуманных поступков. Но не стоит забывать о том, что многие общепринятые нормы были когда-то безумными идеями.
Никола из Берда. "Парадоксальная этика", 2621 год от основания Ромы
2 ноября, 21 ч. 10 мин.
Исследовательская база Спецкорпуса близ посёлка Гремиха
В Некотором царстве, в Некотором государстве жила-была Тайная Канцелярия Посольского Приказа. И были при ней, на страх врагам, краткие курсы чародеев и ясновидцев…
Каждый день кого-то отсеивают и изолируют в посёлке за двойной изгородью из колючей проволоки. Отсюда, с двадцать шестого этажа сверкающей башни из стекла и бетона, его прекрасно видно: длинные бревенчатые бараки, асфальтовые дорожки, тополя с остриженными кронами, караульные вышки с прожекторами, несколько катеров, патрулирующих прибрежные воды… Всё правильно – секретность есть секретность, и всякий, кто, пусть не по своей воле, сунул нос в дела, столь значимые для страны, должен быть временно изолирован.
Жаловаться, в общем-то, не на что – и питание не хуже, чем в ресторане, и компания интересная подбирается, и комнату отдельную выделили – с видом на холодный серый океан и выходом в зимний сад. Вот уже третий день, как за окном один и тот же пейзаж, а сны, из-за которых пришлось сюда угодить, не являлись ни разу. Здесь вообще спится неважно – то ли дурные предчувствия донимают, то ли кровать не на том месте стоит.
Впрочем, добиться нужного эффекта – задача преподавательского состава, и кто знает – может быть, планом боевой и политической подготовки предусмотрено как раз отсутствие каких бы то и было сновидений. Пока дальше теории дело не пошло – по две лекции в день об истории вопроса. Оказывается, славные предки не только мечами махали и палили леса на пути у неприятеля. Оказывается, ромейское нашествие 16 512 года было отражено не только дружинами Таврийских боляр и гарнизонами Припонтийских монастырей. Оказывается, тогда здорово потрудился отдельный ударный батальон волхвов, сосланных за непокорство на южные рубежи Гардарики. Только мор и сам по себе мог проредить ромейские легионы – им и помыться-то негде было. Чтобы степь выжечь под ногами у неприятеля, никакой ворожбы не требуется. Так… А вот со скепсисом следует бороться. Чтобы что-то мочь, надо ощутить в себе Силу, а для этого нужно в неё, как минимум, верить. Только похоже, что господа профессора, призванные сюда из столичных университетов, и сами сомневаются в том, что говорят. Огня во взорах не хватает, а один даже слегка заикаться начинает, когда речь заходит о мистических подробностях, – верный признак, что врёт в соответствии с приказом вышестоящего начальства. Только спецагента с пятилетним стажем не проведёшь. Распознавать, когда человек говорит правду, а когда наоборот – один из главных навыков, необходимых при агентурной работы. Никакого ясновиденья…
Досада оттого, что последнее задание было сорвано, становилась всё сильнее, поскольку пребывание в этом закрытом заведении с каждым днём казалось всё более бессмысленным. Наверное, какой-то высокий чин в Посольском Приказе ляпнул где-нибудь, не подумав, что неплохо бы нам обучить своих магов и чародеев на страх врагам, а добросовестные подчинённые бросились исполнять, поскольку иных дел у них в тот момент не нашлось.