- Потому что он символизирует обновление и перерождение, - прошипел Андрей, всем своим видом показывая, чтобы Генрих от него отвязался.
'А все-таки ты зря показал мне татуировку, парень, - Данзас быстро соображал. - свяжусь с своим старым корешем Ромкой Липатовым в Москве, расскажу про тебя. Не исключено, что ты есть в базах МВД или ФСБ, приятель.'
- Ну, выяснил? - нарушил молчание Неверов. -Отдыхай, корешок - чего доброго, завтра в бой идти!
И, тронув полковника за плечо, спросил:
- Этот майор ничего не выкинет? Не нравится мне выражение его лица.
Соловьев ничего не ответил. Он был знаком с личным делом майора Данзаса: умный, честолюбивый, находчивый, с сильно развитой интуицией. Последнее не нравилось полковнику больше всего, но теперь ничего изменить было нельзя. Да и профессионалов, таких как Данзас, нуждавшихся в средствах и готовых пускаться во все тяжкие в тот момент на горизонте практически не было. Поэтому и было принято решение: взять экс-майора в отряд, но контролировать каждый его шаг. А в дальнейшем, в случае возникновения проблем с ним, просто списать на 'боевые потери'. Однако Соловьева все больше пугала перспектива получить от умного и проницательного десантника пулю первым.
Глава 9
Подполковника Липатова разбудил пронзительный звон телефона. Он приоткрыл глаза и увидел, что он лежит на полу, прислонившись спиной к стене. Видимо, вчера он так и заснул, переживая свой разрыв с Анжелой.
Он открыл глаза и силился припомнить свой сон. Нет, ничего. Роман пошатываясь, поднялся и обнаружил себя одетым, полностью в том самом виде, каком он вернулся вчера от шефа. Скинув рубашку и брюки, он пронесся в санузел. Приятный прохладный душ окончательно привел его в чувство и вернул память обо всем происшедшем.
Переодевшись в тренировочный костюм - наденет ли он еще свой любимый желто-черный халат после этого мерзавца брюнета, любовника Анжелы? -Роман молча пил крепкий растворимый кофе. Чашку за чашкой.
Телефонный звонок резко разорвал утреннюю тишину. Роман глубоко вздохнул и на выдохе снял трубку.
- Да, - с нахлынувшей бодростью сказал он. - В чем дело, Михаил Павлович?
Беликов долго кашлял на другом конце провода. Это были хитрости шефа - он давал время Роману подготовиться к любым новостям.
- Тебе нужно срочно ехать за город. Я договорился там с одним специалистом, кандидатом химических наук, профессором Балтрушевичем... В общем помнишь, ты мне вчера дал распечатку с формулой препарата, в котором хранилась в контейнере печень, которую везли с Украины в этот - как его, черт - институт МЧС в Подмосковье? В общем Орест Анатольевич проконсультирует тебя, что это за препарат и кто и где работал над его созданием. Он сейчас в отпуске, находится на своей даче в Крекшино. Записывай адрес: улица Октябрьская, дом одиннадцать. Потом немедленно дуй ко мне. Тебе все ясно?
Наскоро одевшись, подполковник сел в свой синего цвета 'Ниссан' и помчался по начинавшим заполняться автомобилями Большой Якиманке и Ленинскому проспекту и затем свернул на Киевское шоссе. Он уже не сердился на Беликова, хотя все ещё не понимал, зачем ему химик, а не медик...
Киевское шоссе в этот утренний час представляло собой приятную загородную дорогу. Машиной управлялось легко, 'Ниссан' поглощал километр за километром. На всякий случай Роман включил навигатор. Наконец на обочине показался металлический щит с надписью 'Крекшино'.
Покрытый ржавчиной указатель предписывал повернуть налево. Роман сбавил скорость до сорока и въехал в поселок. Уточнив у местного жителя местонахождение улицы Октябрьской, Роман, свернув в конце улицы направо, медленно ехал мимо частных домов и домиков, растянувшихся по обе стороны проезжей части. Слева за строениями открывался вид на пустырь, заваленный строительными материалами; справа показалась густо-зеленая полоса высокого леса. Дорога стала хуже, в ней то и дело стали попадаться ямы и выбоины. Наконец Роман добрался до начала улицы. Дачи тут были, в основном, летние. Липатов продвигался на своей машине чрезвычайно медленно, вглядываясь в номера домов, чтобы не проехать нужный адрес. Пятнадцать, тринадцать... И вот, наконец, одиннадцать. Подполковник остановил 'Ниссан' и вылез из машины.
Двухэтажная дача была отделена от дороги живой изгородью из кустов, за которым виднелся невысокий забор из декоративной металлической решетки. Пройдя немного вперед, Липатов увидел, как изгородь заканчивается, и он обнаружил ухоженную дорожку из битого кирпича. Плотная стена из вечнозеленого кустарника и густых сосен предохраняла обитателя дачи от посторонних глаз. Впереди высилось старое, явно нуждающееся в ремонте деревянное строение. Подполковник остановился перед черной металлической дверью и нажал кнопку звонка. Вскоре послышались гулкие шаги.
Балтрушевич оказался очень высоким, очень худым человеком лет сорока пяти в просторных летних брюках и бежевой рубашке с закатанными до локтя рукавами, на ногах его скрипели надетые наскоро чуть великоватые сандалии. Длинные начинающие седеть волосы приподнимались, как пух, при каждом его шаге.
- Вы кто, простите? Может, заблудились?
- Да нет, пожалуй. Вы господин Балтрушевич?
- Да, я. А в чем дело?
- подполковник Липатов, федеральная служба безопасности. - вытащил удостоверение Роман. - мне нужно поговорить с вами.
Балтрушевич особо не удивился, только пожал плечами.
- Хорошо. Интересно, зачем же это я госбезопасности понадобился? Проходите в дом... Правда, сегодня у меня совсем мало времени, да и завтра тоже...
Кандидат химических наук Орест Анатольевич Балтрушевич долго изучал лист бумаги с химической формулой, данный ему Липатовым. Он, не стесняясь, делал на листе пометки, шептал чего-то под нос, потом пошел к не слишком новому компьютеру и стал быстро стучать пальцами по клавиатуре, видимо, ища нужную информацию. Роман с интересом смотрел на него.
- Этот состав был создан доцентом Алексеем Шмириным, - наконец заговорил Балтрушевич, - старшим лаборантом из Якутска. Он был настоящий самородок, вскоре получил место в одном НИИ в Подмосковье. - Орест Анатольевич поднялся с кресла. - Понимаете, он работал над созданием препаратов-консервантов, в которых можно хранить человеческие органы длительное время... И у него получилось...
Он накинул кофту и вышел. Липатов подошел к компьютеру и вглянулся в экран, но разобраться в хитросплетениях цепочек формул он не мог. Балтрушевич вернулся с бутылкой прозрачной жидкости. Он вытащил из шкафчика две рюмки и предложил Роману. Липатов вежливо отказался. Кандидат наук выпил один, на глазах его выступили слезы. Он выдохнул и продолжал негромким голосом:
- ...Алексей придумал очень интересную комбинацию компонентов... Нет, он работал один. В общем, если говорить коротко, органы в этой придуманной им жидкости могут хранится годами, а самое главное - очищаться, то есть клетки восстанавливаются и органы дряхлого старика или какого-нибудь алкоголика можно через четыре-шесть месяцев пересаживать нуждающемуся без каких-либо последствий для его здоровья... Нет, теоретически это возможно, хоть и звучит фантастично...
- Почему теоретически?
- Произошла с Алексеем неприятная история. У нуждающихся в органах, тех же почках, как правило нет много времени, чтобы ждать. В общем он стал делать пересадки этих обработанных его веществом органов больным, не пройдя со своим препаратом все необходимые экспертизы, которые заняли бы, прямо скажем, немало времени, - Орест Анатольевич выпил еще рюмку. - и бац! Одна пациентка у него умерла. Заражение крови, отторжение.
- Он так и не смог синтезировать свой чудо-препарат?
- Там нехватало одного компонента! - вскинулся Балтрушевич. - он мне рассказывал потом. Уже находясь под домашним арестом - он понял! Там нужно добавить в состав вещество, повышающее иммунитет реципиента. И все! Я проверял в экспериментальном порядке - все должно получиться!
Роман, вытащив записную книжку, перебил кандидата наук:
- Он был осужден судом?
- Ну это вашему брату лучше знать, - раздосадованно протянул Балтрушевич, - он получил шесть лет, мне говорили... Или восемь. Нет, кажется шесть. На него еще кто-то из своих капнул, из института: как же, испытание экспериментальных препаратов на пациентах... в общем не смог он выкрутиться.
- И вы разочарованы?
Кандидат наук глянул на подполковника глазами естествоиспытателя, у которого отняли возможность заниматься его делом.
- Шмирин если и не был гением, то во всяком случае очень талантливым человеком. Синтезируй он это вещество, мы бы очень сильно расширили границы возможностей современной трансплантологии. Я уже говорил о возможности хранения органов в этой жидкости годами. Годами, понимаете? Тот же вопрос с транспортировкой и хранением бы отпал - опустил в емкость, заполненную этим веществом, как в маринад - и готово.
- Так почему препарат не создали без его участия? - спросил Роман напрямик, потому что у него возникло ощущение, что Орест Анатольевич заманивает своими разговорами. Внутрь не пускает, а только приоткрывает щелку и сразу - хлоп дверью перед носом.
- Потому что все записи, все флэшки, жесткие диски компьютера Алексея были изъяты в ходе следствия. И о их дальнейшей судьбе я ничего не знаю. А без его записей и расчетов мы ничего не можем сделать. А здесь, в университете Пирогова занимаются чистой хирургией, их эксперименты с восстановлением тканей и функционирования органов химическим путем не интересуют.
- Но ведь кто-то же создал вещество, формулу которого я вам сейчас принес?
Совершенно автоматически Балтрушевич ответил: