Йон Айвиде Линдквист прославился романом "Впусти меня", послужившим основой знаменитого одноименного фильма режиссера Томаса Альфредсона; картина собрала множество европейских призов, в том числе "Золотого Мельеса" и Nordic Film Prize (с формулировкой "За успешную трансформацию вампирского фильма в действительно оригинальную, трогательную и удивительно человечную историю о дружбе и одиночестве"), а в 2010 г. постановщик "Монстро" Мэтт Ривз снял американский римейк. Второй роман Линдквиста "Блаженны мёртвые" вызвал не меньший ажиотаж: за права на экранизацию вели борьбу шестнадцать крупнейших шведских продюсеров, и работа над фильмом ещё идёт. Третий роман, "Человеческая гавань", ждали с замиранием сердца - и Линдквист не обманул ожиданий. Итак, Андерс, Сесилия и их шестилетняя дочь Майя отправляются зимой по льду на маяк - где Майя бесследно исчезает. Через два года Андерс возвращается на остров, уже один; и призраки прошлого, голоса которых он пытался заглушить алкоголем, начинают звучать в полную силу. Призраки ездят на старом мопеде и нарушают ночную тишину старыми песнями The Smiths; призраки поджигают стоящий на отшибе дом, призраки намекают на страшный договор, в древности связавший рыбаков-островитян и само море, призраки намекают Андерсу, что Майя, может быть, до сих пор жива…
Содержание:
I. ИЗГНАННИК 1
МОРЕ ДАЕТ, И МОРЕ ЗАБИРАЕТ 1
ВОКРУГ ДОМА 6
ЛЮБОВЬ В ШХЕРАХ 13
ТОПЛИВО 21
СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ 26
НИКТО НАС НЕ ЛЮБИТ 34
II. ОДЕРЖИМЫЙ 42
ОРГАНЫ ВОДЫ 42
ПТИЦА 45
НЕОБЫЧНЫЕ ДОРОГИ 55
ИСЧЕЗНУВШИЕ 61
Примечания 67
Йон Айвиде Линдквист
ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ГАВАНЬ
Моему отцу Ингемару Петтерсону (1938–1998), который подарил мне море и которого море забрало у меня
Добро пожаловать на Думаре.
Этого места вы не найдете ни на одной географической карте, сколько бы ни искали. Оно находится примерно в двух морских милях к востоку от Ресфнеса в Рослагене, глубоко в шхерах от Седерарма и Шервена.
Проплывите мимо нескольких островов - и среди бескрайних просторов воды вы увидите Думаре. Еще вы увидите маяк Ховастен и другие части суши, которые появятся в этой истории.
Именно появятся, да, именно так. Это слово тут не случайно. Это правильное слово - "появятся". Мы отправимся в те места, которые являются абсолютно новыми для человека. Десятки тысяч лет они пробыли под водой, но затем острова поднялись к небу, и на них пришли люди. А с людьми пришли их истории.
Ну, начнем наш рассказ.
I. ИЗГНАННИК
Там, где море шумит и ревет прибой,
Там, где рыбой пропахли дни,
Там, где предок мой, потеряв покой,
Строил дом на краю земли.
Леннарт Алъбинссон. Родмансе
МОРЕ ДАЕТ, И МОРЕ ЗАБИРАЕТ
Кто летит, кто несется над черной водой?
Гуннар Экелеф - Шервен
Много тысяч лет назад Думаре был просто большой плоской скалой, торчавшей из воды и увенчанной валуном, который оставили после себя льды. На расстоянии морской мили можно увидеть камень, который позже поднимется из моря и получит имя Ховастен. И ничего больше, кругом только бескрайнее море. Должно было пройти целых три тысячи лет, прежде чем близлежащие острова и островки осмелились приподняться и начать образовывать архипелаг, который сейчас называется шхеры Думаре.
Тогда на Думаре появился шиповник.
Огромный отколовшийся кусок большого камня образовал береговую линию. В прибрежных камнях шиповник зацепился своими корнями, и среди гниющих водорослей вырос там, где ничего никогда не растет, цепляясь за камни. Шиповник. Самый дерзкий, самый смелый.
И он зацвел новыми побегами и вырос до такой высоты, что окружил необитаемые пляжи Думаре. Птицы ели огненно - желтые ягоды с горьковатым привкусом и летели на другие острова, даря шиповник другим берегам, и в течение нескольких сотен лет яркая зеленая ограда появилась повсюду.
Но шиповник сам подготовил себе собственную гибель.
Почва, которая образовалась в результате разложения листьев шиповника, оказалась богаче, чем могли предложить прибрежные камни. Свой шанс увидела ольха. В остатки шиповника она закинула свои семена и росла все яростнее и выше. Шиповник не вытерпел ни богатой азотом почвы, которую создала ольха, ни тени от ее листьев, и спустился ниже к воде.
Вслед за ольхой пришли другие, более терпимые к азоту растения, и они тоже стали бороться за пространство. Шиповник спустился к береговой линии. Он рос медленно, поднимаясь за сто лет всего лишь на полметра. Он помог другим растениям; сам же оказался на обочине.
Он стоит на берегу и ждет своего часа. А под тонкими шелковистыми зелеными листьями у него шипы. Острые шипы.
Они стояли рядом и держались за руки.
Ему было тринадцать, а ей двенадцать. Если бы кто - то в компании увидел их, они бы просто умерли от стыда и смущения. Они пробирались через еловый лес, прислушиваясь к каждому звуку и каждому движению, как будто находились на каком - то секретном задании. Они надеялись, что их никто не увидит.
Они хотели быть вместе, но еще не понимали этого.
Время близилось к девяти вечера, но небо оставалось достаточно светлым. Они не осмеливались смотреть в лицо друг другу. Если бы посмотрели - пришлось бы что - то сказать, а у них не было слов.
Они молча решили, что пойдут к камню. На узкой тропинке между елями они случайно взялись за руки и теперь шли, опасаясь ослабить пальцы.
Кожа Андерса горела так, как будто он просидел на раскаленном солнце целый день. Он боялся споткнуться о какой - нибудь корень, боялся, что у него вспотеют руки, боялся сделать что - нибудь не так.
В компании уже были ребята, которые серьезно встречались друг с другом. Например, Мартин и Малин. Раньше Малин встречалась с Жоэлем. Они могли лежать и целоваться у всех на виду, и Мартин всем рассказывал, что он и Малин обнимались около лодочных сараев. Так оно было или не так, не важно, - по крайней мере, они говорили об этом вслух, не скрываясь.
К тому же они были старше на целый год - и красивыми. Поэтому они позволяли себе множество того, о чем другие даже не осмеливались думать: над ними бы просто посмеялись всей компанией. Им даже подражать смысла не было.
Ни Андерс, ни Сесилия не были какими - то изгоями, типа Хенрика и Бьерна, или Хуббы и Буббы, как их называли в компании, но в то же время они не принадлежали к тем, кто устанавливал в компании правила игры и решал, какие шутки будут смешными, а какие нет.
Если бы Андерс и Сесилия стали ходить и держаться за руки, это было бы просто смешно. Они прекрасно знали это. Андерс был коротышкой, а его каштановые волосы - слишком тонкими, чтобы он мог изобразить какое - то подобие прически, и он просто не понимал, как это делают Мартин и Жоэль. Иногда он пытался зачесывать волосы назад при помощи геля, но это выглядело довольно - таки глупо, и он обычно смывал все свои старания под краном еще до выхода из дома.
Сесилия тоже не была красавицей. Угловатая, с широкими плечами, хотя и довольно худенькая, почти никаких бедер и никакой груди. Лицо казалось маленьким между широкими плечами. У нее были средней длины светлые волосы и очень маленький нос, покрытый веснушками. Когда она завязывала волосы в конский хвост, Андерс считал, что она очень миленькая. Ее голубые глаза всегда смотрели немного печально, и Андерсу это нравилось. Она выглядела так, как будто она знала что - то, о чем он тоже смутно догадывался.
Мартин и Жоэль ничего такого не знали. И Малин и Элин. Они говорили правильные вещи, но все равно они не знали. Сандра читала книги и была хорошенькая, но ничто в ее глазах не говорило о ее знании.
Сесилия знала, и Андерс четко это видел. Они чувствовали друг друга. Он не мог описать, что именно они знали, но тем не менее был уверен, что этот так - они знают то, о чем даже не подозревают другие.
Тропинка сузилась, ели почти закрыли проход. Им пришлось отпустить руки друг друга, чтобы суметь пробраться к камню. Тут было темно и прохладно.
Андерс посмотрел на Сесилию. На ней была футболка в желтую и белую полоску с таким вырезом, что была видна ключица. Он просто не мог поверить, что целых пять минут она прижималась к нему.
Она принадлежала ему. Она его.
Она принадлежала ему несколько минут. Скоро они разойдутся и снова станут чужими людьми. Что им тогда говорить друг другу? Как вести себя? Как быть?
Андерс посмотрел вниз. Под ногами стали попадаться камни, и он был вынужден смотреть, куда ставить ноги. Сесилия снова взяла его за руку и уже не отпускала.
Через две минуты они забрались на скалу. Тогда Сесилия чуть отодвинулась и отпустила его потную ладонь.