— Уууууу, — взвыли милиционеры, — вот это да, он наверняка того самого майора Черепанова грохнул и документы у него спёр.
— Серёга ходу, — скомандовал генерал, и умчался вниз по лестнице, прикрываясь прапорщиком словно бронещитом.
Обшмонали номер. Ничего взрывоопасного и предосудительного не нашли. Вова, оскорблено фыркая, показал, свои документы. Следствие зашло в тупик. Из тупика его вывел сам Вова.
— Слышь подполковник. а ты ведь меня помнить должен, мы же с тобой на рынке в Ханкале вместе золотишко покупали я тебе помогал цепочки выбирать!
— Братааан, — завопил подполковник, — точно блин извини облажался, капец, не мог вспомнить откуда я тебя знаю, э то меня мои ППСники в заблуждение ввели.
— Ни хрена себе заблуждение, я теперь без трусов и с синяками, — запыхтел Вова.
— Щас всё будет зашибись. Давай приметы трусов.
Через некоторое время под стенами гостинницы, ползал наряд милиции с фонариками.
Вова сидел в номере с подполковником милиции и распивал коньяк.
Милиционер иногда переговаривался по рации с поисковиками:
— Ага, да на приеме сейчас узнаю.
— Чо там, — спросил Вова жуя дольку лимона.
— У тя чёрные стринги со стразами были?
— Неа, хотя ладно пусть тоже забирают если чистые, сам понимашь чистые трусы основная составляющая боевой готовности, такого ловкого майора как я.
Страшная месть
Во всю шумели майские праздники, и я, отстояв дежурство по бригаде, с головой нырнул в омут праздничного разгула, то есть закрылся дома и не отвечал на звонки. Знаю я эти праздники, что-нибудь случится, и вызовут в часть проводить какое-нибудь расследование или стоять в наряде за майора Пупкина опившегося водки и объевшегося шашлыков на природе и в результате сих деяний не заступившего в наряд. Рапорт мой на убытие за пределы гарнизона комбригом подписан, так, что пусть все думают, что я уехал в тайгу охотиться на редкого дальневосточного бурундука.
На День радио я сидел у себя с бутылкой пива и методично со всей основательностью присущей моей натуре маялся херней. Слушал местный радиоканал, одновременно смотрел телевизор, грыз «жёлтого полосатика» и прихлебывал пиво. Передо мной лежала моя старая разгрузка, которая до первой бутылки пива должна была основательно модернизироваться. После первой бутылки пива, я решил просто прошить порвавшиеся места и перецепить на поясе подсумки. После пятой бутылки я с недоумением смотрел на свой «тактический пояс» и думал, нахрена я вытащил его с антресолей.
По радио шла какая-то веселая передача с отгадыванием загадок связанных с беспроводным вещанием. Веселый ведущий задавал, какие-то нелепые вопросы и принимал звонки с ответами. Шоу длилось вот уже около получаса, прерываемое иногда незатейливыми песенками и поздравлениями. Нравился мне этот канал. У нас над клубом повешено несколько уличных звуковых колонок, и этот канал вещает на всю бригаду целый день. Мальчик «клуббер» из замполитовских отпрысков включает радио сразу после утреннего развода, и мелодии с незамысловатыми разговорами ведущих служат музыкальным фоном всей повседневной деятельности части. Мне это радио нравится тем, что, к примеру, на послеобеденном разводе, когда офицеров штаба и командиров подразделений комбриг вызывает на переднюю линейку и ставит задачи, а все замы стараются этих задач добавить, нудно и долго разглагольствуя, можно просто отвлечься от действительности слушая музыку и поздравления. Частенько замечал, что многие офицеры, стоящие в строю рядом со мной отупевшим взором пялятся на командование бригады, и тихонько притоптывают или подпевают одними губами в такт музыке. Заместитель начальника штаба по службе войск, тот вообще частенько уходит в «нирвану», иногда даже покачиваясь и эротично дергая бедрами в такт той или иной песенке. А так как ЗНШ ярый «хохол-западэнец», хоть и служит в Российской армии, то однажды услышав из динамиков песню неувядающей Софочки Ротару, забывшись, начал подпевать во весь голос и приплясывать на месте. Поведение ЗНШ вывело комбрига из себя, и подполковник за нарушение дисциплины строя был «замечен» (объявлено замечание). Комбриг на нюх не выносил попсу, он был ярым рэппером.
Из задумчивости меня вывел звонок в дверь. Звонили долго и настойчиво.
— Чччёрт, — выругался я, так звонил только один человек «великолепнейший майор» Вова Черепанов. Принесла ж его нелегкая. Что ему надо? Он вроде сегодня только заступил дежурным по части, и смениться с наряда должен только завтра вечером. Может это не он? Если не он то — тогда позвонят и уйдут. Однако звонивший был настойчив, значит всё-таки Вова, он единственный знает, что я не бегаю за маленькими полосатыми зверьками среди сопок. Пойду, посмотрю в глазок. Однако в глазке ничьё изображение не появилось. Вова любитель звонить, отойдя, чуть в сторонку, чтобы его не было заметно.
— Кто тааам? — тоненьким детским голоском пропищал я, — никаво нет дома, все ушли на фронт.
За дверью откашлялись и солидным голосом матерого интиллегента произнесли:
— Это я, представитель фирмы «Завядшие уши»!!!
— Какие уши, дяденька представьтесь, пожалуйста, — снова пропищал я, уже уверенный на сто процентов, что за дверью стоит Вовочка.
— Эдуард Лупень, — гордо возвестил Черепанов, — открывай ёптить у меня капец попадалово.
* * *
Вову сняли с наряда. За какие причины он предпочёл не говорить, так обрисовал в общих чертах. Короче майор Черепанов, одной рукой руководил всеми нарядами по части, другой рукой общался с окружными начальниками, ногой пинал своего помощника за нерадивость, другой ногой набирал какие-то бумаги на компьютере дежурного. Третьей ногой думал о группе «Шпильки». Весь в делах как говорится, все части тела трудятся. В момент напряжённой работы ввалился расхлябанный бригадный замполит и первый зам. Оба полковника от скуки сняли с наряда, очень корректно отвечающие на их вопросы и перегруженного работой Черепанова.