Неожиданно двери наверху трапа приоткрылись, в щель влетела струя ледяного ветра с роем снежинок. Затем между дверных створок показались мокрый сапог и красная от холода рука. Одна половинка дверцы распахнулась совсем, и в кубрик протиснулся старшина Асхатов. Увидев Горшкова, он что-то сказал, но Горшков не расслышал его слов. Дверца бесшумно захлопнулась под напором ветра. Старшина стащил со своей койки на пол пробковый матрас.
"Хочет плыть к берегу", - холодея, подумал матрос и закричал:
- Ты что, Ришат, с ума сошел? Да мы сразу окоченеем! И где еще берег! Потом - прибой! - Он с удивлением услышал свой хриплый голос.
- Молчи! Подсобишь мне. Не дрейфь, Алеха! - На лице Асхатова, распухшем от холода, мелькнуло что-то похожее на виноватую улыбку. Старшина стал на полу скатывать матрас, взял его под мышку, поднялся с колен. Опять улыбнулся и что-то сказал, но короткий миг затишья уже был погребен под грохотом и воем бури. Горшков все же понял по его губам:
- Держись! Матрас приготовь! И не высовывайся, пока… пока…
Горшков стал лихорадочно скатывать свой матрас, не понимая, зачем он это делает. Но он верил своему старшине, был рад, что тот жив, зашел к нему в кубрик и поручил ему работу. Видимо, очень важную, нужную работу. Старшина раньше служил на спасателе, и он-то уж знает, что надо делать в такой передряге.
- О, дьявол, вырывается! Я сейчас тебя… - шептал Алексей, скручивая жесткий матрас на мокром, скользком настиле. Матрас вырывался, полз под койку. Все же Горшкову удалось наконец свернуть его в трубку и, навалившись всем телом на трап, открыть двери. Матрас у него вырвали чьи-то руки. В лицо ударили брызги. Двери захлопнулись, он остался стоять, широко расставив ноги, держась за койку и все пытаясь понять, для какой цели старшина унес пробковые матрасы. Неожиданно пронзила страшная догадка: "Вдруг пробоина?" Но он тут же отогнал эту мысль: нет, не для пластыря понадобились матрасы. Да и как наложишь пластырь в такую бурю? Пробоины не могло быть: катер легко отыгрывается на волне, и в кубрике почти нет воды. Но тогда зачем старшине пробковые матрасы? Алексей весь обратился в слух, пытаясь сообразить, что там, на обледенелой палубе, делают его товарищи.
"Может, на самом деле сооружают плот?"
Горшков много раз ходил на берег любоваться прибоем и, даже стоя на твердой земле, чувствовал могучую мощь волн, взлетавших своими гребнями на двадцатиметровую высоту. Дрожала земля. Казалось, что коричневые скалы должны рассыпаться от таких чудовищных ударов и океан, разрушив препону, ринется на остров и сметет с него и поселок, и заросли бамбука, и сопки, сорвет с якорей все суда в бухте и унесет в просторы Тихого океана. "Нет, старшина не решится плыть к берегу на матрасах. Вот если нас несет на скалы, тогда можно рискнуть…"
Катер уже много дней находился в бушующем океане, когда в Сан-Франциско произошли события, благодаря которым отправился в кругосветный круиз гигантский лайнер "Глория" и начал свой путь к рифу Печали, куда ветер и течение дрейфовали катер с его отважным экипажем.
ЦЕПЬ СЛУЧАЙНОСТЕЙ
Репортер газеты "Вечерний Сан-Франциско" Томас Кейри свернул на своем стареньком "форде" с шоссе N1 к залитой неоновым светом заправочной станции. Сегодня эта станция показалась ему похожей на очень большой аквариум. За цельнолитыми стеклами, словно анемоны, блистали лаком и пестрыми красками банки, баллоны; шланги напоминали угрей и миног. На стеллажах затаились запасные части, которые тоже при малой толике воображения могли сойти за фантастических жителей морских глубин. Томас Кейри решил, что такое сравнение следует удержать в памяти и пустить в дело при описании первой же катастрофы на одной из дорог Калифорнии.
Еще издали Томас Кейри увидел своего давнего приятеля Артура Рида, который усердно протирал стекла у черного, как антрацит, "понтиака". Рид отнюдь не был владельцем такой роскошной машины, он служил на этой станции дежурным автомехаником и выполнял еще много других работ, включая и протирку стекол у автомобилей своих клиентов.
Кейри остановился у колонки с низкосортным бензином и вышел из машины.
- Привет, Арт!
- Привет, Том!
- Как дела?
- Отлично, как всегда. А у тебя?
- На полдюйма ниже, чем твои.
- Полдюйма легко наверстать, Том, особенно в наше время, когда чахнет инфляция и растет общий уровень жизни.
Арт перешел по другую сторону "понтиака" и стал протирать боковое стекло, продолжая развивать свою мысль о приближении "золотого века" в американской жизни, причем его тонкие губы все время складывались в ироническую усмешку. Репортер прошел мимо "понтиака" и, движимый профессиональным любопытством, заглянул в машину. На переднем сиденье находились старый негр в синей рубашке, в галстуке-бабочке и бульдог. Собака казалась старше своего хозяина, ее морщинистая морда выражала крайнюю степень отчаяния и горя. Негр кивнул на приветствие репортера и сказал низким басом:
- Отличная ночь.
- Да, хорошая ночь, - согласился Кейри.
- Бриз с океана отогнал смог, и сейчас небо как в горах.
В разговор вмешался механик:
- Сегодня до дьявола звезд! Прямо не сосчитать, сколько их высыпало.
Негр сказал:
- Если у вас хорошее зрение, то вы сможете разглядеть не более двух тысяч.
- Всего? - удивился механик.
- Да, дружище, остальные, а их действительно не счесть, лежат вне поля нашего зрения. В бинокль увидите больше. В телескоп - бесконечное число. Благодарю вас, Арт. - Негр протянул банкнот. - Сдачи не надо. Прощайте. - Он улыбнулся Кейри.
"Понтиак", дохнув бензиновым перегаром, плавно взял с места и помчался к шоссе по полукружию подъездной дороги.
Шел второй час ночи, поток машин на шоссе N1 поредел, зато скорость их возросла, они проносились с жутким свистом, как ракеты, направленные в сторону огромного города, свет от которого гасил звезды на горизонте. У шоссе "понтиак" немного помедлил, выжидая, затем рванулся на серую полосу и через несколько мгновений растворился в серебристой мгле.
- Лихой малый - этот негр, - сказал Арт, пряча деньги в нагрудный карман. - Каждый раз отламывает во трешке на чай. То ли он доктор, то ли еще какая шишка. Видал, какой у него "понтик"? Предложил бы махнуть на свой "фордик"! - Довольный своей шуткой, Арт засмеялся и хлопнул приятеля по плечу. - Ну а ты все гоняешься по дорогам в поисках происшествий?
- Да, Арт. Меня, похоже, навсегда закрепили за дорожными катастрофами. Что делать? Работа есть работа.
- Это точно. Говорят, на тридцатой миле опять что-то неладно?
- Двое насмерть, пятерых отвезли в госпиталь.
- Да, черт возьми! - Арт плюнул. - Каждый миг гибнут люди. И когда придумают такое, чтобы вот так, попусту, не умирали мы, грешные?
- Придумают, Арт.
- Когда нас уже не будет. Обидно, Том. Ведь что получается? Заправишь какой-нибудь "понтиак", "студебеккер", "роллс-ройс" или "форд", не такой, как у тебя, Том, а последней марки, целый дом на колесах, с телефоном, холодильником, телевизором, кондишеном и еще с уймой всего, пропасть долларов всажена. И слышишь через час, что это чудо техники разбилось в лепешку, ухнув с Королевской дороги в залив. Обидно! Вот такого, Том. Ну а ты что опять не весел? Ты не слушай, что я болтаю, и не расстраивайся своими происшествиями. В жизни все идет как надо. Ты чаще смотри на звезды. Вот не знал, что их всего каких-то две тысячи маячит перед глазами. А как они ловко размещены. Том! Нет, жизнь хороша, черт возьми! Завтра думаю махнуть с Берил к мексиканской границе. Давай махнем вместе? У Бер есть славная подружка, да ты ее видел - Кети! Милая девушка, и ты ей нравишься.
- Благодарю. Не смогу, Арт. В другой раз как-нибудь.
- В другой так в другой. Только я должен тебе сказать, Том, по всему видно, что с твоей миллионершей дело табак. И ты брось о ней думать. Нам, Том, надо искать девчонок по себе, из нашего круга, ну вот как Верил или Кети… Тебе долить?
- Да, да, Арт, долей.
- Масло тоже надо бы сменить.
- Меняй и масло.
- Вот это правильно. Хотя твоему "форду" цена сотни три, не больше, а смотреть за ним следует как за стоящей машиной. Жаль, что ты не едешь с нами…
Механик заправил машину, подтянул тормоза, протер стекла.
- Ну вот, теперь можешь участвовать в национальных гонках. А вообще, Том, держись на дорогах поосторожней. Шестьдесят, ну от силы семьдесят миль - твоя рекордная скорость.
- Ладно, Арт.
- Договорились?
- Да, Арт.
- Нет, Том! Постой минутку. С таким кислым настроением опасно садиться в машину. Может, хлебнешь кока-колы на дорожку?
- Тащи, Арт. Во рту все пересохло.
Ворча на людей, которые, садясь в машину, забывают даже сполоснуть рот, а потом теряют над собой контроль - и в результате еще одна жертва, механик зашел в свой "аквариум" и достал из холодильника две запотевшие бутылочки.
Репортер пил из горлышка с мрачной сосредоточенностью, механик же все время ободряюще улыбался. Выпив, Арт дурашливо раскрыл рот и вытряс в него из бутылочки все до последней капли, затем сказал:
- Может, еще?
- Да нет, благодарю. Будь здоров, Арт.
- Постараюсь. Да ты тоже носа не вешай и постарайся забыть о миллионерше. Мне сразу это дело не показалось. Ты хотел все как в кино. Но там ведь придумывают, что хотят, а жизнь не перехитришь. В жизни дело обстоит сложнее. Да что я тебе это говорю, ты сам мне на этот счет целую лекцию можешь прочесть. И все же я должен тебе повторить, что все, что не делается, - все к лучшему. Хорошо, что миллионерша смывается в Европу.
- А ты откуда знаешь?