– До сих пор он этого не делал. Безусловно, к нынешнему моменту он достаточно хорошо ее знает. И в штате СБ есть множество агентов – не-барраярцев, – ответила Елена.
– Вы уверены, что хотите именно официальной отставки? Я хочу сказать, это вправду необходимо? Не хватит дополнительного или годичного отпуска?
Елена покачала головой: – Когда люди становятся родителями, они меняются… Я не знаю, захочу ли вернуться.
– А я думал, ты хотела стать солдатом. Хотела всей душой, больше всего на свете. Как и я. – "Имеешь ли ты хоть малейшее представление о том, насколько все это создавалось для тебя, и только для тебя?"
– Хотела. И получила. Я… выдохлась. Я знаю, "достаточно" – не тот принцип, к которому ты имеешь хоть какое-то отношение. Не знаю, хватит ли даже величайшего успеха, чтобы тебя насытить.
"Это потому, что я так опустошен…"
– Но… все мое детство, всю юность Барраяр вбивал мне в голову, что быть солдатом – единственное стоящее занятие. Самое важное, что есть или даже может быть. И что я никогда не стану чем-то важным, потому что никогда не стану солдатом. Что ж, я доказала, что Барраяр был неправ. Я стала солдатом, и чертовски хорошим солдатом.
– Верно…
– И теперь я дошла до того, что захотела узнать – в чем еще ошибался Барраяр? Например, что же действительно важно и кто важен? Когда ты в прошлом году был в криостазисе, я много времени провела с твоей матерью.
– А-а. – Да, она приехала на родную планету, куда некогда страстно поклялась ногой больше не ступать.
– Мы с ней много говорили. Я всегда считала, что восхищаюсь ею потому, что она в молодости была солдатом, воевала на стороне Беты во время эскобарской войны, еще до того как иммигрировала и вышла замуж за твоего отца. Но однажды, вспоминая, она пустилась в перечисление, кем же ей пришлось побывать. Астрокартограф, исследователь, капитан корабля, военнопленная, жена, мать, политик… список длился и длился. "Никогда нельзя сказать, кем ты станешь следующим", – вот что она произнесла. И я подумала: "Я тоже так хочу". Хочу быть, как она. Не кем-то одним, а целой вселенной возможностей. Я хочу выяснить, кем еще могу стать.
Майлз украдкой взглянул на База, который гордо улыбался, глядя на жену. Нет сомнений, что это ее желание привело к такому решению. Но Баз абсолютно всегда был преданным рабом Елены. Чтобы она ни сказала, для него сойдет. Да пропади все пропадом.
– А ты не думаешь… что тебе может захотеться вернуться, потом?
– Через десять, пятнадцать, двадцать лет? – воскликнула Елена. – И ты еще полагаешь, что дендарийские наемники столько просуществуют? Нет. Не думаю, что захочу вернуться. Я захочу идти дальше. И я уже знаю, насколько далеко.
– Наверняка тебе захочется какой-нибудь работы. Чего-то, где пригодятся твои умения.
– Я подумывала стать капитаном торгового корабля. Там пригодится большая часть моей подготовки – только не та, что связана с убийством. Я устала от смерти. Хочу переключиться на жизнь.
– Я… уверен, что ты будешь замечательна во всем, за что ни возьмешься. – Какое-то сумасшедшее мгновение Майлз обдумывал, можно ли отказаться их отпускать. "Нет, вы не можете уйти, вы должны остаться со мной…" – Как вы понимаете, формально я могу лишь освободить вас от этой службы. Но освободить от статуса вассалов не могу – не больше, чем император Грегор может освободить меня от звания фора. Это не значит, что мы не в состоянии… согласиться забыть о существовании друг друга на продолжительный период времени.
Елена одарила его сердечной улыбкой, на мгновение жутковато напомнив Майлзу его мать, – словно и она видела в системе форов лишь иллюзию, юридическую фикцию, которую можно корректировать по своему усмотрению. Взгляд той, чья сила самодостаточна; той, которая не ищет ничего вне себя самой.
Так нечестно – люди уходят, люди меняются по отношению к нему, пока он их не видит, пока он мертв. Меняются безо всякого предупреждения, не спросив даже разрешения. Он бы взвыл от этой потери, если бы не… "Ты потерял ее много лет назад. И эти изменения длились целую вечность. Ты просто патологически не способен признать поражение." Для полководца это порой весьма полезное качество. А любовника – или потенциального любовника – оно превращает в зануду.
Однако, сам удивляясь, почему его это заботит, Майлз исполнил с ними все должные форские церемонии: оба по очереди встали перед ним на колени, вложив руки ему в ладони. Майлз раскрыл ладони и смотрел, как узкие, вытянутые кисти Елены вспорхнули, словно выпущенные из клетки птицы. "Я и не знал, что держал тебя взаперти, моя первая любовь. Прости…"
– Что ж, желаю вам всяческого счастья, – закончил Майлз, когда Елена поднялась и взяла мужа за руку. Он исхитрился подмигнуть. – Назовете первенца в мою честь, а?
Елена усмехнулась: – Не уверена, что она это оценит. Майлзанна? Майлзия?
– Майлзия звучит, словно какое-нибудь заболевание, – признал ошарашенный Майлз. – В таком случае не стоит. Мне бы не хотелось, чтобы она росла, ненавидя меня заочно, in absentia.
– Как скоро мы сможем уехать? – спросила Елена. – Сейчас у нас перерыв между контрактами. В любом случае по графику флот простаивает.
– А со снабжением и инженерной частью все в порядке, – добавил Баз. – И, разнообразия ради, после этой операции не приходится чинить никаких повреждений.
Отсрочка? "Нет. Сделаем-ка это побыстрее." – Полагаю, довольно скоро. Конечно, мне нужно будет предупредить капитана Куинн.
– Коммодора Куинн, – кивнула Елена. – Ей понравится, как это звучит. – Она совсем не по-военному крепко обняла Майлза перед разлукой. Когда дверь с шипением закрылась за ними, Майлз остался стоять неподвижно, пытаясь в последний раз надышаться ее томительным ароматом.
Куин занималась делами внизу, на Сумерках Зоава; Майлз оставил ей приказ доложиться ему сразу же по возвращении на "Перегрин". Пока Майлз ждал, он вызвал на комм-пульт именной список дендарийского флота и стал изучать предложенные Базом замены. Нет оснований, чтобы это не сработало. Повысить вот этого, переместить тех двоих, чтобы заткнуть дыры… "Нет, я вовсе не в шоке," заверял он себя. В конце концов, даже у его склонности разыгрывать перед самим собой драмы есть предел. Может, он слегка и выведен из равновесия; как человек, привыкший опираться на нарядную трость, которая вдруг исчезла. Или на шпагу-трость – такую, как у старины коммодора Куделки. Если бы не его личная проблемка со здоровьем, то следовало бы признать: с точки зрения флота супруги выбрали самый подходящий момент.
Наконец появилась Куинн – элегантная и свежая в своей повседневной серой форме и несущая с собой закрытую на кодовый замок папку с документами. Поскольку они были одни, Куинн приветствовала его не полагавшимся по уставу поцелуем, на который Майлз охотно ответил.
– Это тебе шлет барраярское посольство, милый. Может, это подарок к Зимнепразднику от дядюшки Саймона?
– Будем надеяться.
Майлз раскодировал замок и открыл папку. – Ха! Так и есть. Кредитка. Предварительная оплата за уже завершенную операцию. В штаб-квартире не могут знать, что мы уже все сделали – должно быть, он захотел быть уверенным, что на половине дела у нас не кончатся средства. Я рад узнать, что он так серьезно относится к возвращению своих людей. Может, в один прекрасный день и мне понадобится такого рода внимание.
– А так и было в прошлом году. И – да, он действительно серьезен. По крайней мере, следует отдать СБ должное – о своих они заботятся. Очень по-барраярски архаичная черта для организации, старающейся быть как можно современнее.
– А это что, м-м? – Майлз выудил из папки еще один предмет. Зашифрованные инструкции, предназначенные только для него.
Куин вежливо отошла за пределы видимости, и Майлз быстренько запустил информацию на комме. Хотя из врожденного любопытства она не удержалась от вопроса: – Ну что? Приказы из дома? Поздравления? Жалобы?
– Ну… ха. – Он озадаченно откинулся на спинку стула. – Коротко и совершенно неинформативно. Зачем они вообще позаботились это так глубоко зашифровать? Мне приказано доложиться на Барраяре, лично, в штаб-квартире СБ и немедленно. Вот расписание правительственного курьерского корабля, проходящего через Тау Кита, который задержится там и дождется меня. Я должен спешить на встречу с ним самым оперативным способом – если понадобится, включая коммерческий транспорт. Не узнали ли они про случившееся с Форбергом? Здесь даже не сказано "завершить операцию и…" – сказано просто "прибыть". Очевидно, я должен все бросить. Если это так срочно, то, должно быть, мне назначают новое задание. В таком случае, зачем они требуют, чтобы я потратил недели на поездку домой, если мне потом придется потратить еще столько же, добираясь обратно к флоту? – Его грудь сжал внезапный леденящий ужас. "Только если это не что-то личное. Отец… мать…" Нет. Случись что-нибудь с графом Форкосиганом, который ныне служит Империи на посту вице-короля и губернатора колонии Зергияр, галактические службы новостей донесли бы это даже в такую даль, как Сумерки Зоава.
– А что случится, – тут Куинн, прислонившаяся к комм-пульту с противоположной стороны, нашла нечто интересное в изучении собственных ногтей, – если ты снова свалишься – во время путешествия?
– Ничего особенного, – пожал плечами Майлз.
– Откуда ты знаешь?
– Э-э…
Взгляд Элли стал острым. – А я и не знала, что психологическое неприятие снимает с IQ столько баллов. Черт тебя побери, ты должен что-то делать с этими припадками! Ты не можешь просто… игнорировать их существование, хотя, похоже, именно это ты и пытаешься делать.