Из раздумий его вывел сильный свет, упавший сверху. Зал притих.
– Заканчиваем делать ставки… Ставок больше нет… – Хлопнули решетки, перекрывая кассовые окна. Рефери махнул рукой. Раздался резкий грубоватый звук стартовой сирены. Створки боксов резко распахнулись, крысы принялись усиленно работать лапами. Бегуны начали разгон. Зрители взревели и затопали, видимо пытаясь таким образом подгонять грызунов. Боливар повернул голову влево и увидел сквозь прозрачную перегородку, что его основной соперник – крыса Брокера, опережает его на полкорпуса коляски. Он прибавил скорость, но, зная, что на выходе в основную беговую дорожку происходит много столкновений, стал намеренно немного отставать. Так и случилось, на середине трассы три грызуна въехали друг в дружку. Буцефал на всем ходу уперся в них. Боливар же, предполагая такое развитие гонки, объехал стычку и интенсивно заработал лапами. Теперь он шел впереди всех. Люди, встретив с азартом эту заварушку, закричали еще пуще, засвистели, стали аплодировать грызуну П. Алекса. Крыса же Тэди, соскочив с тележки, уперлась в нее передними лапами и, передвинув в сторону, вновь ловко запрыгнула на сиденье. Она вышла из столкновения второй. Постепенно и остальные грызуны вновь включились в борьбу. Боливар достиг горки первым, но подъем сильно замедлил скорость его передвижения. Тем временем Буцефал нагонял соперника и, не снижая скорости, стал стремительно подниматься. Они поравнялись на самом верху. Крыса Брокера направила телегу вниз, при этом не переставая крутить колеса. Боливар вновь осторожничал, немного сдерживая ход на спуске, и не зря. Коляска противника вошла в воду немного наискосок и от этого его тележка легла на бок. Соскочив с нее, грызун Брокера попытался поднять свой самокат, но у него это никак не получалось. Боковые обтекатели скользили по поверхности жидкости, словно плоскодонки. Увидев, что Боливар спокойно обгоняет его, Буцефал уцепился за коляску противника и стал спихивать с нее Боливара. Однако ремень крепко держал крысу Роди. Боливар нанес удар сжатым кулачком в лицо противника и тот, не ожидавший такой "выходки", опрокинулся назад, но, быстро вскочив, успел ухватиться лапами за спинку кресла. Грызун П. Алекса уже снова начал крутить колеса, но, сообразив, что его что-то тормозит, повернулся и, увидев когти противника, с силой укусил того вначале за одну, потом за другую лапу. Буцефал отцепился, но он и не думал сдаваться, умудрившись ухватиться за болтающийся лысый хвост Боливара. Крыса П. Алекса уже видела финишную линию и, понимая, что на разборки нет времени, стала усиленно передвигать коляску. Остальные бегуны нагоняли. Но все же Боливар пересек финиш первым, таща на своем хвосте противника-здоровяка. Крыса Брокера поднялась и, оскалившись, прыгнула на финалиста. Она начала остервенело колотить соперника передними лапами. Боливар отбивался что было сил, но ремень сковывал его движения. Гигант же, захватив его голову зубами, попал передним клыком в левый глаз. Брызнула кровь. П. Алекс рванулся к ипподрому, но его остановили охранники. Драки между крысами во время и после забега случались часто и не были запрещены правилами, потому что это очень раззадоривало публику. Никто не собирался останавливать и эту потасовку, даже наоборот, поединок вызвал новый взрыв эмоций в зале и категорически не нравился, пожалуй, только Роди. Боливару помогли другие соперники. Они, финишировав, стали отстегивать ремни и набрасываться на Буцефала. Зрители были в восторге. Такого массового сражения уже давно никто не видел. Зал ревел, как стая хищников. Все кончилось тем, что несколько крыс, тяжело дыша, отвалилось на пол. Буцефал отполз к воде, едва выдержав нападение восьмерых соперников, а Боливар, свесив голову на бок, продолжал не шевелясь сидеть в коляске. Тонкая струйка крови стекала от глаза к носу, после капая на мохнатую грудь. Судья наконец-то разрешил хозяевам разобрать своих питомцев. Роди осторожно вытащил своего грызуна из тележки и принялся осматривать. Подошел лысый доктор в белом халате и П. Алекс нежно протянул ему зверя. Тот пощупал крысу, сделал ей пару инъекций. Обработав рану, он заклеил Боливару пластырем глаз, после чего произнес:
– Выживет, но вот глаз уже не восстановить. Можно только имплантировать искусственный. Ты же мастак на такие дела? Действуй.
– Мастак-то мастак, да вот нет у меня в запасе подобных глаз. Давно не попадались. А покупать новый, так он стоит кредиток триста, не меньше, в дефиците, не делают сейчас такие. Заработал тысячу, отдам почти треть на лечение. – Роди, видно, нервничал, но быстро взял себя в руки: – Однако деваться некуда, все равно придется раскошелиться. Боливар ведь единственный мой бегун.
– Ну, уж это тебе решать. А вот о финальном забеге забудь. Я дал ему немного обезболивающего и снотворного. Когда твой зверь отлежится, залатай ему раны, тогда и приходи вновь. Если это тебе немного поможет, то я глубоко сожалею.
П. Алекс кивнул в знак признательности и пожал протянутую врачом руку. Доктор отошел к другому пострадавшему участнику забега, а Роди переложил тяжело дышавшего Боливара в клетку. Поставив мини-коляску и китайский мини-домик с грызуном в саквояж, он медленно направился к выходу. Толпа сочувствующе расступилась. Отовсюду слышалось:
– Accidente horrible , – однако было понятно, что все равно публика осталась довольна последней потасовкой.
К Роди подбежал Маркос и протянул несколько купюр – выигрыш.
– Благодарю. – Отрешенно произнес П. Алекс и, вытащив из кармана немного металлических песо вперемешку с сентаво, отдал их парню.
– Gracias… Gracias, senor Aleks, – Маркос несколько раз поклонился и, скользнув в толпу, исчез.
На улице жгучий воздух обдал жаром его лицо. Палящий полдень, слепящее солнце, мягкий асфальт и вездесущий песок. Уруапан плавился, как в мартене, хотя печи заводов остыли двадцать лет назад.
– Надеюсь, в этот раз я не зря тут торчала? – спросила Лизи, сидя возле початой бутылки с водой. – Деньжат подзаработали?
– Мы выиграли первый забег, да вот Боливар лишился глаза. Финала не будет. Придется потратить часть выигранных кредиток для покупки искусственного ока. И, главное, стоят подобные глаза дороговато.
– Опять дрались?
– Как на бойцовском ринге. Крысиный реслинг, мать его! У Тэди Брокера новая крыса, здоровый злобный садист. Ни за что не хотел уступать победу, даже после финиша. Хорошо, что другие крысы помогли нашему Боливару, иначе забил бы насмерть.
– Может, ему в суп подложить кусочки бритвы?
– Крысе?
– Тэди Брокеру, конечно.
– Фу, Элизабет. Как некультурно. Он ведь живой человек.
– А Боливар что, дохлая крыса? Или он умрет?
– Нет, жить будет. Пойдем на рынок, надо достать глаз, да хоть немного поторговать. Может, кто купит чего.
Роди положил бутыль с остатками воды в саквояж и достал оттуда небольшой раскладной китайский зонтик. Открыв его, он принялся, опираясь на трость и слегка прихрамывая, спускаться по ступенькам. Массивную сумку он оставил Лизе и та, взяв ее в зубы, последовала за хозяином. Бультерьеры всегда славились крепкой хваткой челюстей.
Глава 2. "Швырок" по городу.
Как я уже упоминал, до моего пятнадцатилетия оставалась всего пара недель. И в тот момент, когда П. Алекс (а я его еще не знал) наблюдал за бегом своей крысы, я сидел в школе на последнем шестом уроке. Недавно узнал, что урок этот был – биология. Почему узнал, а не вспомнил, поймете позже. Школа, которую я посещал, являлась стандартной государственной (частное образование моей бабушке было не по карману), уроки поставлены на поток. Никто не интересовался в школе ученики или шляются вместо этого где-нибудь. Однако первое правило для учащегося – зарегистрируйся с утра. До первого урока надо прийти в школу и оставить отпечаток ладони на сканере. Администраторша в конце месяца просматривает посещаемость, три прогула – штраф, нет денег заплатить – отчислен. Учителя в классных аудиториях – симулакрумы, управляемые на расстоянии. Таким образом, на все государственные школы округа было по одному живому учителю на каждый преподаваемый предмет. Экономия, мать их.