Бейли буквально физически ощущал присутствие стоявшего рядом с ним Р. Дэниела Оливо. Он взглянул ка продавцов. Этих роботов изготовили на Земле, причем это были далеко не самые дорогие модели. Они предназначались для относительно несложной работы: они разбирались в стилях обуви, знали цены и размеры, ориентировались в колебаниях цен на бирже и делали это лучше людей, так как, не извлекая выгода для себя, они могли составлять заказ на следующую неделю и, если нужно, снять мерку с ноги покупателя.
Сами по себе они безобидны. В массе - чрезвычайно опасны.
Сейчас Бейли сочувствовал женщинам гораздо больше, чем мог бы сочувствовать вчера. Нет, даже два часа назад. Он ощущал присутствие Р. Дэниела, и его не покидала мысль о том, что этот высокоорганизованный робот может заменить его, рядового детектива класса С-5. Перед его глазами возникали бараки, он ощущал вкус дрожжевой похлебки, он вспоминал своего отца.
Его отец был ядерным физиком и по своему классу принадлежал к высшему обществу города. На энергостанции произошел несчастный случай, и в этом обвинили его и деклассировали. Бейли не знал всех деталей: ему был всего год, когда это случилось.
Но он помнил бараки своего детства, тяжкое, почти невыносимое существование. Свою мать он почти не помнил: она не долго прожила после этого. Отец хорошо сохранился у него в памяти: изможденный и мрачный человек, который иногда рассказывал о прошлом хриплым, отрывистым голосом.
Отец умер, все еще деклассированный, когда Илайджу исполнилось восемь лет. Маленького Бейли и двух его сестер перевели в сиротский приют их сектора. Так называемый "детский горизонт". Брат его матери, дядя Борис, был сам слишком беден, чтобы помешать этому.
Жизнь была по-прежнему трудной. Не легче приходилось и в школе, так как он не унаследовал от отца никаких привилегий.
И вот теперь ему приходилось усмирять людей, которые, в сущности, лишь боятся деклассирования, так же как боится его он сам.
Бесцветным голосом он обратился к первой женщине:
- Не надо скандалить, мадам. Продавцы ничего дурного вам не сделали.
- Конечно, не сделали, - взвизгнула женщина, - и сделать не посмеют! Думаете, я позволю их холодным, жирным пальцам коснуться меня? Как бы не так! Я живой человек и желаю иметь дело только с людьми. А потом слушайте, у меня двое детей, и я не хочу, чтобы они ужинали без меня в столовой, как сироты. Выпустите меня отсюда.
- Ну, хватит, - сказал Бейли, начиная терять терпение. - Если бы вы дали себя обслужить, то давно были бы дома. Вам просто хочется поскандалить. Ну, давайте, быстро.
- Как так?! - с испугом воскликнула женщина. - Я не позволю со мной так разговаривать. Я вам не грязь под ногами. Пора бы правительству смекнуть, что, кроме роботов, на Земле есть люди! Я простая рабочая женщина, и у меня есть права… - Она уже не могла остановиться.
Бейли почувствовал себя в ловушке. Положение становилось критическим. Если бы даже скандалистка согласилась, чтобы ее обслужили, то от толпы снаружи так просто не отделаешься. За те несколько минут, что Бейли находился в магазине, она почти удвоилась, и сейчас у витрин собралось человек сто, не меньше.
- Как обычно поступают в таких случаях? - внезапно обратился к нему Дэниел Оливо.
Бейли едва не подпрыгнул от удивления.
- Во-первых, случай весьма необычный, - начал он.
- Что говорит закон?
- Роботы находятся здесь в соответствии с установленным порядком. Они зарегистрированы, и нарушений закона не допущено.
Они переговаривались шепотом. Бейли напустил на себя важный и грозный вид. Лицо Оливо, как всегда, ничего не выражало.
- В таком случае прикажите женщине дать себя обслужить или уйти, - предложил он.
Бейли слегка скривился.
- Нам придется иметь дело с толпой, а не с женщиной. Надо, видимо, вызвать полицейский патруль.
- Граждане должны беспрекословно повиноваться даже одному представителю закона, - ответил на это Оливо и, повернув к директору свое широкое лицо, сказал: - Откройте силовой барьер, сэр.
Бейли схватил было его за плечо, но вовремя остановился. Открытая ссора между ними лишит их последнего шанса утрясти инцидент мирным путем.
Директор возразил и посмотрел на Бейли. Тот избегал его взгляда.
Р. Дэниел повторил своим бесцветным голосом:
- Я приказываю вам именем закона.
- Городу придется отвечать за порчу товаров и оборудования, - пролепетал хозяин магазина. - Официально заявляю, что делаю я это по вашему приказу.
Защитный барьер опустился, и в зал набилось много народу. Толпа издала победный рев.
Бейли слышал о подобных беспорядках и даже был свидетелем одного из них. Он видел, как десятки рук хватались за тяжелые и покорные тела роботов, с трудом поднимали их и передавали из рук в руки, разрывая на куски эти металлические подобия людей. В ход шли молотки, силовые ножи, игольчатые пистолеты, и в результате роботы превратились в груду изуродованного металла и запутанных проводов. Дорогостоящий позитронный мозг - венец творения человеческого ума - перебрасывали подобно мячу и в мгновение ока приводили в негодность. Обычно после такого веселого начала толпа принималась крушить и громить все вокруг, пока не насытится ее страсть к разрушению.
Роботы-продавцы, конечно, не могли знать всего этого, но и они при виде хлынувших в магазин людей пронзительно закричали и испуганно прикрыли лица руками, как бы пытаясь спрятаться. А женщина, затеявшая все это и не ожидавшая подобного поворота событий, лишь растерянно бормотала: "Что ж это такое? Что ж это такое?" Ее шляпка сбилась набок, и она лишь издавала какие-то нечленораздельные звуки.
- Остановите их, инспектор. Остановите их! - умолял хозяин.
Тут заговорил Р. Дэниел. Не прилагая видимых усилий, он перекрыл шум множества людских голосов.
"Конечно же, - в десятый раз подумал Бейли, - ведь он не…"
- Еще один шаг вперед, и я открою огонь! - сказал Р. Дэниел.
- Бей его! - крикнул кто-то из самых задних рядов, но на мгновение все застыли на месте.
Р. Дэниел тем временем легко вскочил на стул, а оттуда перебрался на транстексовую витрину. Холодный флуоресцирующий свет, струившийся сквозь полоски тонкой поляризированной молекулярной пленки, падал на его бесстрастное гладкое лицо и придавал ему какой-то неземной вид.
"Неземной, еще бы", - подумал Бейли.
Никто не двигался с места, а Р. Дэниел ждал со спокойным, но грозным видом.
- Вы говорите себе, - решительно произнес Р. Дэниел. - "У него в руке нейтронная плеть или "щекоталка", и если мы все бросимся на него, то пострадают один или двое, да и те потом придут в себя. А мы тем временем разнесем здесь все, и пусть летят в космос закон и порядок". - Голос его не был ни суровым, ни злым, а авторитетным и уверенным. Он продолжал: - Вы ошибаетесь. У меня бластер, притом весьма мощный. Я им воспользуюсь и не стану целить поверх голов. Пока вы до меня доберетесь, я поражу многих, а может быть, большинство из вас. Я говорю серьезно.
Где-то в задних рядах произошло движение, но толпа больше не росла. Кое-кто еще останавливался из любопытства, но у дверей толпа значительно поредела. Передние стояли, затаив дыхание и отчаянно стараясь выдержать напор сзади.
Напряженную тишину прервали вопли женщины в шляпке:
- Он убьет нас! Я не виновата! Выпустите меня отсюда! - Она обернулась и оказалась лицом к лицу с плотной стеной набившихся в помещение мужчин и женщин. Она упала на колени.
Движение к выходу усилилось еще больше.
Р. Дэниел соскочил с витрины и сказал:
- Сейчас я пройду к выходу. Я уничтожу любого, кто прикоснется ко мне. Когда я дойду до двери, то застрелю любого, кто сунется не в свое дело. Что касается этой женщины…
- Нет, нет, - раздался ее пронзительный голос, - я уже сказала: я не виновата, мне не нужно никаких туфель! Мне нужно скорее домой…
- Эта женщина, - продолжал Р. Дэниел, - останется здесь, пока ее не обслужат.
Он сделал шаг вперед. Толпа молча смотрела на него. Бейли закрыл глаза. "Я здесь ни при чем, - думал он в отчаянии. - Сейчас совершится убийство, и произойдет нечто непоправимое.." Но ведь ему навязали в партнеры робота. Роботу дали равные с ним права.
Нет, это не оправдание. Это ясно. Он мог остановить Р. Дэниела в самом начале. Он мог вызвать полицейскую машину раньше. Вместо всего этого он разрешил Дэниелу действовать самостоятельно, а сам почувствовал трусливое облегчение. Когда же он признался себе, что просто-напросто в данной ситуации личность Р. Дэниела взяла верх, то стал противен самому себе. Робот взял верх…
В магазине было тихо - ни криков, ни проклятий, ни стонов, ни жалоб. Он открыл глаза.
Толпа расходилась.
Хозяин магазина понемногу приходил в себя; он поправил сбившийся пиджак, пригладил волосы и посылал угрозы по адресу бунтовщиков.
Снаружи донеслось характерное завывание сирены полицейской машины. "Как всегда, к шапочному разбору", - подумал Бейли.
Хозяин дернул его за рукав:
- Давайте уладим это дело, инспектор.
- Да уж все улажено, - сказал Бейли.
Отделаться от полицейских было нетрудно. Они прибыли, чтобы рассеять собравшуюся на улице толпу. Полицейские не знали, что здесь произошло, а к их приезду улица уже очистилась. Р. Дэниел с безразличным видом отошел в сторону, а Бейли представил им происшедший инцидент как весьма незначительный и совершенно не упомянул об участии в нем Р. Дэниела.
Потом Бейли подвел Р. Дэниела к железобетонной башне какого-то здания.
- Слушайте, - сказал он ему, - я вовсе не стараюсь отбивать у вас хлеб, понятно.
- Отбивать у меня хлеб? Что это значит?