За королевским дворцом располагался район Темпларов. В этой части города высились шесть мраморных особняков шести Верховных Темпларов, элегантные виллы их ближайших помощников и дома рядовых жрецов. Днем и ночью улицы этого района патрулировались сотнями вооруженных до зубов стражников. От остальной части Тира район Темпларов отделяла высокая стена, увенчанная острыми, как кинжалы, осколками обсидиана.
Еще дальше, выше самых высоких домов, вздымалась городская стена с многочисленными сторожевыми башнями. Сложенная из кирпичей, в ширину она была так широка, что по ее вершине проложили дорогу, и высока настолько, что Дракон не смог бы заглянуть через нее.
С пирамиды Тихиан видел и то, что лежало за городскими стенами. Там простирались поля Калака – трехмильное кольцо голубого бурграса, золотого смокбруша и бурого падуба. Поля, плодоносные лишь благодаря поту и крови целой армии рабов. За ними начинались оранжевые просторы Долины Тира – бескрайние пыльные пустоши, лишь кое-где отмеченные серо-зелеными пятнами кустов тамариска и стелющимися деревцами с романтическим названием кошачий коготь.
Сквозь пелену пыли, вечно висящую в небе Ахаса, Тихиан мог даже различить угрюмые, пепельно-серые утесы кольцевых гор. Рассказывали, что по другую сторону непроходимых хребтов и ущелий буйствует тропический лес, но Тихиан, разумеется, не верил в подобные сказки. Он твердо знал, что весь Ахас напоминает пустыни Тира, только еще более дик и неприветлив.
– Тихиан, – прервал его раздумья король. – Так что с моей пирамидой? Закончит ее Доржан за три недели или нет?
– Мне кажется, – осторожно ответил Тихиан, решив не критиковать в открытую свою соперницу, – это будет очень трудно, хотя и возможно. Меня, честно говоря, смущает, что многое еще не сделано, но, возможно, Доржан виднее, как все сделать в срок.
Король промолчал. Он смотрел на стройного темплара, идущего к ним по террасе: Красивая женщина с нежной кожей цвета слоновой кости, прямым носом и высокими скулами. Тихиан глядел на Доржан и мог только поражаться – несмотря на красоту, он не назвал бы ее привлекательной: суровый характер и жестокий нрав наложили неизгладимый отпечаток на черты Доржан. Она шла быстрой решительной походкой, и черные волосы развевались за ней, словно знамя. Когда она увидела Тихиана, ее полные красные губы искривились в торжествующей усмешке.
За Доржан следовали два – плечистых с квадратными подбородками помощника. Они тащили изможденного раба, бессильно свесившего голову на грудь. Раб бережно прижимал к животу переломанные руки. Он тяжело дышал сквозь разбитые в кровь губы. Его нос был не просто сломан, а почти расплющен, превратив бледное как смерть лицо в кроваво-черную маску.
– А как дела с Играми, Тихиан? – небрежно спросил Калак, не отрывая взгляда от раба.
– Если пирамиду завершат сегодня, – гордо ответил Тихиан, – то завтра их можно будет начинать. Мои звероловы поймали новое весьма любопытное чудище.
– В самом деле? – поднял брови Калак. – Интересно…
Тихиан мысленно проклял свою невоздержанность. За свое тысячелетнее царствование Калак наверняка видел больше удивительных зверей, чем Верховный Темплар Игр мог вообразить. Хвастаться всегда глупо.
Прежде чем Тихиан исправил свою оплошность, король повернулся к Доржан. Делая вид, будто не замечает своего соперника, Верховный Темплар строительства низко поклонилась Калаку и поднесла к губам ладонь его высохшей руки.
– Это он? – Калак указал на раба.
Доржан кивнула и вынула из висящего на поясе маленького мешочка костяной амулет, испещренный колдовскими знаками.
– Он пытался вмуровать это в стену внутреннего прохода, – она протянула амулет королю. – Начертанные на нем знака должны…
– Создать невидимую преграду, – прорычал Калак, вырывая амулет из руки Доржан.
– Чего ты рассчитывал добиться этой безделушкой? – Он показал рабу амулет.
– Не знаю… – еле слышно прошептал раб. – Она велела мне замуровать его в стене главного коридора…
– Кто велел? – поинтересовалась Доржан, злорадно улыбаясь Тихиану. Еще до того, как раб ответил, Тихиан почувствовал на себе испытующий взгляд короля.
– Я не знаю ее имени, – бормотал раб, не поднимая глаз. – Эльф-полукровка, женщина, собственность Верховного Темплара Игр…
– Это Садира, – вмешался Тихиан, назвав имя единственной женщины-полукровки, которой владел. – Она посудомойка на кухне, где готовят пищу моим гладиаторам. Я знаю о ее связи с Союзом Масок.
– Ну, тогда ты, несомненно, знаешь и о том, что она собирается помешать проведению Игр, – нахмурилась Доржан.
– Разумеется, – ничем не выдавая своего удивления этой новостью, ответил Тихиан, – но, к сожалению, мне пока неизвестна суть плана Союза. – Он окинул взглядом окруженный лесами седьмой уровень пирамиды. – К счастью, у меня, похоже, будет достаточно времени для завершения расследования.
Гладя на Калака, нельзя было угадать, поверил он Тихиану или нет.
– У моего Верховного Темплара Игр действительно есть еще несколько недель, не так ли? – спросил король у Доржан.
– Да, – неохотно кивнула она, стараясь не встречаться с Калаком взглядом.
– Я так и думал, – резко сказал король и схватил избитого до полусмерти раба за загривок. – Сейчас мы поглядим, как можно помочь Тихиану разоблачить планы наших врагов.
– Нет!!! – раб попытался вырваться, броситься с террасы вниз, но Калак держал его мертвой хваткой. Король прикрыл глаза, и раб пронзительно закричал.
Без особого любопытства Тихиан следил за тем, как Калак проник в сознание несчастного раба. Темплар лучше других понимал, что делает его господин. Когда он был еще совсем маленьким, родители настояли, чтобы Тихиан изучил искусство пси. Чтобы развить его духовные силы они установили для него строжайшую дисциплину. В ходе мучительных ритуалов, после долгого поста и умерщвления плоти, под руководством неумолимого наставника Тихиан научился читать мысли и передвигать предметы одной силой своего духа, и даже видеть то, что лежало по другую сторону глухой каменной стены. Но Путь Незрячих, как называл свое искусство наставник Тихиана, не привлекал мальчика. Идти по нему было нелегко. Как только Тихиан подрос и стал самостоятельно принимать решения, он покинул школу, и избрав более простой и приятный образ жизни королевского темплара.
Легкая улыбка играла на губах короля. С перекошенным от боли и ужаса лицом раб рвался из рук своих мучителей. Он что-то неразборчиво мычал, не в силах даже молить о милосердии. Потом его челюсти сомкнулись, сведенные судорогой, и откушенный кончик языка выпал из распухших губ на камни террасы.
Наконец король открыл глаза и отпустил раба. Помощники Доржан сделали шаг назад, и раб что-то крича окровавленным ртом, сотрясаемый предсмертными судорогами, рухнул к ногам всемогущего монарха.
Не обращая внимания на умирающего, король сурово поглядел на Доржан.
– В моей пирамиде спрятаны еще два таких амулета! – прорычал он. Доржан побледнела как полотно. От ужаса она лишилась дара речи, и могла только беспомощно глядеть на Калака, качая головой, словно сомневаясь в его словах.
– Прочитать мысли этого раба было совсем нетрудно, – ровно сказал Калак, – он твердо знал, что амулетов три.
– Мой повелитель, – пробормотала Доржан, – вы получите их еще до заката.
– Но только не из твоих рук, – покачал головой король.
– О, Всемогущий, – взмолилась Доржан в отчаянной попытке спасти свою жизнь. – Позвольте мне…
Ее мольба оборвалась на полу-слове, когда Калак устремил на нее свой взгляд. Натиск короля был столь силен, что пламя вспыхнуло в голове не только Доржан, но и Тихиана. Он чуть не закричал, когда перед его мысленным взором возник образ могучего Дракона. Огромный хвост бьет из стороны в сторону, из пасти вырывается облако ядовито-желтого газа. Посохи, крепко сжимаемые маленькими, почти человеческими руками разведены в стороны. В одной потрескивает огненный шар, в другой пляшет зеленоватое пламя.
В тот миг, когда Тихиан уже начинал опасаться, что королевское возмездие уничтожит не только жрицу, но и его самого, Дракон исчез. Доржан завизжала, отчаянно мотая головой из стороны в сторону. Кругом послышались удивленные и испуганные возгласы – джозхалы и надсмотрщики как один повернулись посмотреть, что случилось.
Со смешанным чувством страха и удовлетворения наблюдал Тихиан за кончиной своей соперницы. Он, разумеется, был доволен, что с Доржан наконец-то покончено. С другой стороны, ее внезапная смерть служила хорошим и, возможно, своевременным напоминанием о цене, которую Верховные Темплары платили за свою власть и силу.
Визг и вопли Доржан понемногу перешли в жалобный стон, а потом она и вовсе замолчала. Ее глаза потускнели, хотя Тихиану на мгновение показалось, будто он видит, как в них мерцает кроваво-красное пламя. Желтый дым повалил из носа молодой женщины, а из рта вырвался длинный язык изумрудно-зеленого огня. Тихиан отшатнулся – огненный шар, внезапно охвативший голову Доржан, чуть не опалил его рясу.
Еще через миг все было кончено. В тягостном молчании смотрел Тихиан на кучку пепла – все, сто осталось от прекрасной женщины, еще несколько минут назад гордо шествовавшей по террасе. Но Калак не дал ему долго предаваться раздумьям.
– Мои поздравления. – Он протянул Тихиану костяной амулет. – Ты – новый Верховный Темплар Строительства. Закончи пирамиду за три недели… и найди два других амулета.