Я чувствовал себя, как никогда хорошо - стих гул в ушах, и странной дурноты, вдруг навалившейся на меня, в помине не было. Наваждение прошло.
- Несколько минут назад? - наконец-то догадался я. - Значит, это было ваших рук дело? Товарищ Дрда, я выражаю официальный протест. Тайные эксперименты на людях запретили еще в прошлом тысячелетии.
- Я проверяла вашу эндокринную систему, - строго возразила девушка. Серьезный она была человек, полная противоположность здешним полицейским.
- А я решил, что меня отравили, - сообщил я ей. - Очень было похоже. Даже испугался чуть-чуть.
- У вас проблемы с поджелудочной железой. Приходите завтра, когда рефлексограмма будет расшифрована, и мы займемся вами вплотную.
Тут она наконец улыбнулась. Улыбка у девушки-врача была плотоядной, совсем не вегетарианской. Я бы спрятался от такой улыбки под кроватью, будь помоложе годов на сорок пять.
- Наш гость попал в опытные руки, - произнес со странной интонацией лейтенант Шиллинг. - Думаю, я ему больше не нужен. Я подожду тебя в коридоре, Виви, хорошо?
- Да, Руди, нам нужно кое-что обсудить, - откликнулся начальник полиции.
- Присядьте, - скомандовала девушка, придирчиво рассматривая меня. - Не бойтесь, нарушенный ритм дыхания и сердечный ритм полностью восстановились. Хорошо, а теперь погримасничайте.
- Что? - не понял я.
- Попробуйте меня напугать или рассмешить. Разиньте рот, выпучите глаза, высуньте язык. Не стесняйтесь, я и не такое в жизни видела.
Я постарался не стесняться.
- Вы уверены, что реабилитация прошла, как надо? - озабоченно спросил Вивьен, понаблюдав секунду-другую за моим лицом. - Меня тревожит состояние его психики, доктор. Психика тоже должна восстановиться?
- Я сейчас удалю отсюда всех весельчаков, - предупредила девушка. - А вы, Жилов, не отвлекайтесь, работайте. Сделайте, пожалуйста, несколько круговых движений головой, медленно.
- А меня тревожит жара, - сказал я, осторожно ворочая шейными позвонками. - Молоко скиснет. Или что вы там едите вместо мяса.
- Вместо мяса употребляют сою, - откликнулся лейтенант Шиллинг уже от двери. - Молочные продукты мы не едим. Желаю вам здоровья, Максим, еще встретимся.
- Ты не волнуйся, Макс, - бодро сказал Вивьен, - Твои консервы положили в холодильник, употреблять сою от тебя не потребуют.
- Нет, я теперь буду есть только сою, - капризно возразил я. - Товарищ лейтенант убедил меня, что больным быть вредно для здоровья.
- У вас отличное здоровье, - вдруг сказала врач. - Для вашего возраста, конечно.
Она присела на стул, на котором раньше сидел лейтенант Шиллинг, и смахнула со лба прядь волос. С исчезновением одного из мужчин девушка необъяснимым образом изменилась - словно стальной стержень из нее выдернули, словно ослабло поле, защищавшее ее от неблагоприятных условий среды. И стало заметно, что красавица гораздо взрослей, чем была мгновение назад. Что никакая она не девушка, а взрослая, много повидавшая женщина. Ведьма, потерявшая свою гипнотическую силу…
- Ваше лицо кажется мне знакомым, - смущенно призналась хозяйка кабинета, по-прежнему обращаясь ко мне. - Даже не столько лицо, сколько… Не поймите неправильно, это чисто профессиональный интерес. У вас замечательное тренированное тело… Вы у нас случайно не лечились?
Вивьен предположил, отвернувшись к окну:
- Возможно, ты видела его на площади? Он там частенько сидит.
Она помолчала, рассеянно глядя на мой шрам.
- На площади? На какой площади, Виви? Честное слово, эту из твоих шуток я не поняла.
- К сожалению, я не шутил.
Женщина измученно вздохнула:
- Я сегодня очень мало спала и плохо соображаю. Сейчас наш уважаемый больной попробует пройтись от кровати до стены, а мы посмотрим, что получится.
Я взял с тумбочки свои шорты.
- Опять она плохо спала… - задумчиво продекламировал Виви. - Опять ее предали сны…
Ведьма-целительница внезапно встала, закусив губу, сделала два легких шага и закатила начальнику полиции хлесткую пощечину.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Терраса закончилась спуском к бульвару, и вот тут-то, перед самыми ступеньками, расположились эти чудаки. Мужчина и женщина, оба седоватые, оба дрябловатые, они стояли, подставив солнцу свои лица, и размашисто поворачивались - влево, вправо, влево, вправо. Туловище поворачивалось вместе с головой. Один глаз был прикрыт ладонью, а второй - бесстрашно открыт. Эти двое смотрели на солнце, ловили единственным открытым глазом прямые солнечные лучи (глаз часто-часто моргал), но как бы украдкой, лишь на мгновение погружаясь в море слепящего пламени. Мы молча проследовали мимо, только потом я полюбопытствовал:
- Их что, тоже из какой-нибудь больницы отпустили? Не поторопились ли?
- Это вампиры, - пояснил мой собеседник.
- Настоящие? - обрадовался я.
- Боюсь, что нет. Приклеилось к этой группе такое название, я уж и не помню, из-за чего.
- А зачем они смотрят на солнце?
- Расслабляются. Ритуал называется "соляризация".
Вивьен говорил по-русски, выказывая тем самым гостю бесконечное уважение. Было одиннадцать с чем-то утра, но пекло так, будто пробило уже все двенадцать. Мы спустились по ступенькам и вновь оказались в тени. Идти налегке, без вечного чемодана, было как-то непривычно. Я оглянулся. Мужчина-вампир остановил свое движение, чтобы сменить руку и закрыть другой глаз. Локоть его воинственно оттопыривался. Нас он, по-моему, просто не заметил.
- Черт знает что, - сказал я. - Не думал, что здесь все так переменится. Надеюсь, хотя бы море осталось прежним.
Прежним, конечно, осталось не только море, зря я ворчал. Вокруг было много цвета, много пространства и мало шума, бесчисленные пальмы и живые изгороди, и почти никаких автомобилей. Пестрые беззаботные люди ходили по праздничным улицам - в точности, как раньше. Но люди эти неуловимым образом изменились. Были они теперь спортивными, бодрыми, они именно ходили, а не бродили, смотрели на солнце живыми блестящими глазами, почти никто не носил очков, и трудно было понять, кто турист и кто местный. Они беспрерывно улыбались друг другу, потому что у них все было хорошо. Возникали и исчезали безликие фигуры бегунов, прочие физкультурники безо всякого стеснения упражнялись на газонах. На глаза постоянно попадались лозунги, установленные на домах, на щитах, висящие поперек улиц:
"РАЗРУШИЛ? ВОССТАНОВИ",
"СЧАСТЬЕ ВСЕГДА С ТОБОЙ",
"ЛЕКАРСТВО ОТ НОЧИ - СОН".
Столь оригинальные образцы социальной рекламы, витавшие над этим красивым миром, заставляли размышлять не только об их содержании, но и о созидательной силе печатного слова в целом. Я приехал сюда вволю потосковать, а мне предлагали начать жить иначе. Почему бы нет?
- Мне у вас нравится, - твердо сообщил я Вивьену. - Вот только пыль… Я понимаю, что вы привыкли к этой тяжести в воздухе, но я предпочитаю чистоту. Почему бы не покрыть асфальт статиком? Или у Совета денег хватает на одни плакаты?
- Состав воздуха контролируется, и довольно жестко, - возразил он. - Ты отвык от природных запахов, Максим. Правда, если системотехники под чистотой понимают абсолютный вакуум…
- Бывшие системотехники ненавидят вакуум ничуть не меньше, чем бывшие мичманы Космического Реестра, зато очень любят здравый смысл. Где смысл, мичман? Ау?
- Смысл в том, - равнодушно объяснил Вивьен Дрда, - что Естественный Кодекс - это закон. Никаких статиков, антивлагов, летучих абсорбентов или растворителей, а также ароматизаторов и красителей.
- Может у вас и смесители запрещены? - сострил я.
- Нет, кое-какие модели пока разрешены. В зависимости от состава воздушных присадок.
- Ну, не знаю… - сказал я. - Это еще вопрос, что вреднее - пыль в воздухе или статик на асфальте…
Круги рая, пройденные мною семь лет назад, явно оказались не последними, и оттого мне становилось все веселее. Вот только слегка покачивало, и пока еще слезились глаза, мешая принять старт в Круге Новом. Интересно, разрешены ли Естественным Кодексом отрицательные эмоции?
А ведь товарищ Дрда тратит на меня свое рабочее время, неожиданно подумал я. У него дел других нет? Начальник полицейского ведомства, даже в таком маленьком государстве - это хлопотная, суетливая должность. Тем более, когда случаются подобные ЧП. Или я как раз и был его делом, только он умело это скрывал? Поганый человечек, живущий в моей голове, с готовностью высунулся наружу, анализируя обстановку. Нет, никто за мной не подглядывал, ни мексиканцы, ни старушки, и вертолеты в небе были сплошь мирные. Не сходи с ума, бодро сказал я себе. Здесь люди живут иначе, что ты в этом понимаешь? Начальник, возможно, заподозрил, что отставной агент все-таки наврал в их анкете, и теперь намерен проверить "легенду" гостя на прочность…