Да нет, ерунда какая-то. Машина делает лишь то, что ей приказывают. В нее вводят уравнения и символы, она их заглатывает, переваривает, деловито пощелкивая, пыхтя и гудя, а затем выдает заданное сновидение.
Остается только один ответ - подмена. Ведь сновидение, сфабрикованное машиной, просматривают здесь, в этой проверочной кабинке, и ни одно из них не отдают заказчику, не убедившись, что оно полностью соответствует его пожеланиям.
Коллинз прожил пять веков в мире, не подозревающем о концепции выгоды. А красно-желтая пустыня - что это за мир? Норман Блейн пробыл там недостаточно долго, чтобы прийти к каким-то определенным выводам, но одно он знал совершенно точно: никто по доброй воле не захотел бы жить в таком мире. И в том, куда попал Коллинз, тоже.
Деревянные колеса, верблюд в качестве движущей силы - может, это мир, которому чужда идея механического транспорта? Хотя бог его знает, что у них там за цивилизация.
Блейн отворил дверь и вышел из кабинки. Положил катушку на полку и застыл посреди ледяной комнаты. Через пару мгновений он осознал, что ледяной была вовсе не комната, а он сам.
Еще сегодня утром, разговаривая с Люсиндой Сайлон, он упивался чувством преданности Центру, с умилением распространялся о безупречной репутации Сновидений, о том, как неукоснительно выполняет гильдия свои обязательства, стремясь завоевать доверие общества и потенциальных клиентов.
Где теперь эта преданность? И как быть с доверием общества?
Сколько клиентов погружались в подмененные сны? Когда это началось? Пятьсот лет назад Коллинз попал в сновидение, которого не заказывал. Значит, обман длится как минимум пять веков.
И сколькие еще будут обмануты?
Люсинда Сайлон - в какое сновидение попадет она? Будет ли это плантация девятнадцатого века или что-то совсем другое? Сколько же сновидений, в фабрикации которых Блейн принимал участие, было затем подменено?
В памяти всплыл облик женщины, сидевшей сегодня утром напротив него за столом. Волосы цвета меда, синие глаза, молочно-белая кожа. Он вспомнил ее голос, интонации, вспомнил, что она говорила, о чем предпочла умолчать.
"И она тоже!" - подумал Блейн.
Нет, этого он не допустит! И Блейн поспешил к выходу.
8
Взбежав по лестнице, он позвонил в дверь. Женский голос пригласил его войти.
Люсинда Сайлон сидела в кресле у окна. В комнате горела только одна лампа в углу, так что фигуру женщины окутывала полутьма.
- Ах это вы! - сказала она,- Стало быть, вы тоже занялись расследованием.
- Мисс Сайлон!..
- Проходите, садитесь. С удовольствием отвечу на ваши вопросы. Видите ли, я по-прежнему убеждена...
- Мисс Сайлон! - прервал ее Блейн.- Я пришел, чтобы убедить вас отказаться от заказа. Я хочу предостеречь вас. Я...
- Вы дурак! - сказала она. - Безнадежный дурак.
- Но...
- Убирайтесь отсюда!
- Но я...
Она встала из кресла, каждой складкой своего платья излучая презрение.
- Значит, по-вашему, мне не стоит и пытаться? Продолжайте же! Скажите, что это опасно, что это сплошное надувательство. Вы дурак! Я знала все до того, как пришла к вам.
- Вы знали...
Они застыли в напряженном молчании, пристально глядя друг другу в глаза.
- А теперь и вы знаете,- И она вдруг задала вопрос, который он сам себе задал каких-нибудь полчаса назад: - Где теперь ваша преданность?
- Мисс Сайлон, я пришел, чтобы сказать вам...
- Ничего не надо говорить,- оборвала его женщина,- Идите домой и забудьте обо всем. Так куда удобнее. Былой преданности, конечно, не вернуть, но жить будете спокойно. А главное - долго.
- Не пытайтесь меня запугать...
- А я и не пытаюсь, Блейн, просто предупреждаю. Стоит Фаррису прослышать о том, что вы в курсе, и можете считать себя покойником. А намекнуть об этом Фаррису для меня раз плюнуть.
- Но Фаррис...
- Что, он тоже беззаветно предан гильдии?
- Нет конечно. Я не...
Об этом даже думать смешно. Преданный Пол Фаррис!
- Когда я приду в Центр,- сказала она спокойным ровным голосом,- мы продолжим нашу беседу так, словно этого визита не было. Вы лично проследите за тем, чтобы моим заказом занялись без проволочек Потому что иначе Фаррису кое о чем доложат.
- Но почему вы так настойчиво стремитесь погрузиться в сон, зная, чем это грозит?
- А может, я из Развлечений. Вы ведь не обслуживаете Развлечения, верно? Недаром вы утром так выпытывали, из какой я гильдии. Вы боитесь Развлечений, боитесь, что они своруют ваши сновидения для своих солидиографий. Как-то раз они уже попытались, и с тех пор вы постоянно начеку.
- Вы не из Развлечений.
- Но вы же сами так предположили сегодня утром. Или все это было игрой?
- Игрой,- покаянно признал Блейн.
- Сейчас-то вы уж точно не играете,- холодно сказала она,- Вы напуганы до потери пульса. И правильно: вам есть чего бояться.- Она с отвращением взглянула на него и добавила: - А теперь выметайтесь!
9
Фило не встретил его у ворот. Пес выскочил из кустов, звонким лаем приветствуя Блейна, только когда машина, свернув на подъездную дорожку, остановилась у дома.
- Хватит, Фило! - угомонил собаку Блейн,- Молчать! Он вылез из машины; притихший пес подбежал и остановился рядом. Такое безмолвие царило кругом, что было слышно даже, как собачьи когти постукивают о бетонное покрытие дорожки. Дом казался огромным и темным, хотя за дверью горел свет. Странно: ночью дома и деревья всегда выглядят больше, чем днем, словно с наступлением темноты приобретают какие-то иные размеры.
На тропинке у кого-то под ногой скрипнул камешек. Блейн обернулся. Возле дома стояла Гарриет.
- Я ждала тебя,- сказала она,- Думала, ты уже никогда не придешь. Мы с Фило ждали, ждали...
- Ты меня напугала. Я считал, что ты на работе.
Она шагнула вперед, свет от лампы над дверью упал ей на лицо. На ней было декольтированное платье с искорками, на голове - блестящая паутинка вуали. Казалось, она вся окутана мириадами мерцающих звездочек.
- Здесь кто-то был,- сказала она.
- Кто?
- Я подъехала к дому с задней стороны. У передней двери стояла машина, Фило лаял. Я увидела, как из дома вышли трое, они тащили за собой четвертого. Он сопротивлялся, отбивался, но они выволокли его и запихнули в машину. Фило бросался на них, но они так спешили, что даже не замечали его. Сначала я подумала, что они тащат тебя, но потом разглядела, что это какой-то незнакомый мужчина. Трое были в форме охранников. Я испугалась. Выехала и рванула на шоссе...
- Погоди минуточку,- прервал ее Блейн,- Ты слишком торопишься. Успокойся и расскажи...
- Потом, позже, я подъехала к своему дому, выключив фары, и оставила там машину. Прошла через лес и стала тебя ждать.
От скороговорки у нее перехватило дыхание, и она замолчала. Блейн приподнял пальцами ее подбородок и поцеловал. Она оттолкнула его руку.
- Сейчас не время!
- Для этого всегда время.
- Норм, у тебя неприятности? Кто-то охотится за тобой?
- Возможно.
- А ты стоишь здесь и лезешь ко мне с поцелуями!
- Я как раз пытаюсь сообразить, что мне делать.
- И что надумал?
- Пойду навещу Фарриса. Он меня приглашал, а я и забыл.
- По-моему, ты забыл, о чем я тебе рассказала. Охранники...
- Это не охранники. Они просто одеты в форму Охраны.
Норман Блейн вдруг ясно увидел всю картину целиком - словно разрозненные куски мозаики сложились в единое целое. Все несообразности, мучившие его с утра, заняли в этой картине свое место и обрели определенный смысл.
Сначала был липучка, вцепившийся в него на стоянке; затем Люсинда Сайлон, заказавшая сновидение, исполненное покоя и достоинства; потом Гиси - мертвец за обшарпанным столом; и, наконец, "размороженный" - человек, проживший пять столетий в обществе, которое не имело представления о выгоде.
- Но Фаррис...
- Мы с Полом Фаррисом друзья.
- У Пола Фарриса нет друзей.
- Вот такие! - Блейн вытянул вперед два крепко прижатых друг к дружке пальца.
- Я бы на твоем месте все же поостереглась.
- Начиная с сегодняшнего дня мы с Фаррисом в одной упряжке. Гиси умер...
- Я знаю. Но какая связь между его смертью и вашей с Фаррисом внезапной дружбой?
- Перед смертью Гиси назначил меня начальником Архива.
- Ох, Норм, я так рада!
- Я надеялся, что ты обрадуешься.
- Но я не понимаю, что происходит. Объясни мне. Кто этот человек, которого тащили охранники?
- Я же тебе сказал - они не охранники.
- Кто он? Не увиливай от ответа.
- Беглец. Человек, удравший из Центра.
- И ты его укрывал?!
- Ну, не совсем...
- Норм, почему кто-то вообще мог удрать из Центра? У вас что, заключенные там сидят?
- Он "размороженный".
Блейн тут же понял, что сболтнул лишнего, но было уже поздно. Глаза у Гарриет загорелись знакомым блеском.
- Эта история не для печати,- сказал он,- Если ты используешь...
- Почему бы и нет?
- Я доверил секрет тебе лично, как близкому человеку.
- От прессы не может быть секретов. Я все-таки репортер, не забывай!
- Но ты же ничего толком не знаешь! Одни намеки и догадки.
- А ты мне расскажи,- сказала она, - Я ведь все равно узнаю.
- Старая песня!
- И тем не менее это в твоих же интересах. Да и мне хлопот поменьше. К тому же в статье тогда будут не сплетни, а факты.
- Я не скажу больше ни слова.