К счастью, совершенно неожиданно для всех Фаулер Шокен тоже опоздал. Он ввел в конторе правило раз в неделю, перед началом рабочего дня, устраивать пятнадцатиминутные совещания членов правления. Это держит в напряжении клерков и стенографисток, а самому Шокену особого труда не составляет: он все равно каждое утро в конторе. А "утро" для Шокена начинается с восходом солнца.
Я даже успел прихватить со своего стола сводку, подготовленную секретарем. И когда, извинившись за опоздание, в конференц-зал вошел Шокен, я уже сидел на своем месте в конце стола, спокойный и уверенный в себе, как и подобает члену правления Объединенного рекламного агентства "Фаулер Шокен".
- Доброе утро, - поздоровался Фаулер, и, как всегда, одиннадцать членов правления ответили ему невнятным бормотанием. Он не сразу опустился в кресло, а с минуту стоял, озабоченно оглядывая нас, словно отец свое многочисленное семейство. Затем любовным и восхищенным взглядом обвел стены зала.
- Я думал сейчас о нашем зале, - вдруг произнес он, и мы все, как по команде, тоже огляделись. Зал был не очень велик, но и не так уж мал - метров двенадцать-пятнадцать. Но в нем всегда прохладно, он хорошо освещен и обставлен красивой, добротной мебелью. Кондиционные установки искусно спрятаны в стенах за движущимися фризами, пол устлан толстым пушистым ковром, а мебель изготовлена из настоящего, неподдельного дерева.
- А зал-то у нас недурен, правда, друзья? - сказал Шокен. - Да разве может быть иначе? Объединенное агентство "Фаулер Шокен" - самая крупная рекламная фирма в городе. Наш годовой оборот на мегамиллион долларов больше, чем у других компаний. Но жалеть об этом нам еще не приходилось, не так ли? - Он снова выразительно оглядел присутствующих. - Среди вас ведь не найдется ни одного, у кого нет по крайней мере двухкомнатной квартиры? Даже у холостяков. - Он подмигнул мне. - А что до меня, так мне совсем грех жаловаться. Моя летняя вилла выходит в один из лучших парков Лонг-Айленда, я потребляю белки только в виде натурального свежего мяса, а прогулки совершаю в собственном педальном "кадиллаке". Нужда давно забыла дорогу в мой дом. Да и всем вам живется неплохо. Верно?
Рука заведующего Отделом рынков взметнулась вверх. Фаулер кивнул:
- Да, Мэттью?
Мэтт Ренстед - парень не промах. Он вызывающе посмотрел по сторонам.
- Я только хотел подтвердить, что полностью согласен с мистером Шокеном. Согласен с ним на все сто процентов, целиком и полностью! - рявкнул он.
Фаулер Шокен одобрительно кивнул головой.
- Спасибо, Мэттью. - Он действительно был растроган. Прошло какое-то время, прежде чем он смог продолжить речь. - Всем известно, - вновь начал он, - как нам удалось добиться этого. Мы помним первый баланс компании "Старзелиус", помним, как наносили на карту "Индиастрию". Первый глобальный трест! Объединение всех недр континента в единый промышленный комплекс! И в том, и в другом случае мы были пионерами. Никто не посмеет сказать, что мы плелись в хвосте у времени. Но все это уже в прошлом.
А теперь мне хотелось бы спросить вас, джентльмены, - неужели мы сдаем позиции? - Фаулер выжидающе посмотрел каждому из нас в лицо, словно не видел леса поднятых рук. (Да простит меня Бог, но моя рука тоже-была поднята кверху.) Затем он кивнул человеку, сидевшему справа от него. - Начинай, Бен, - сказал он.
Бен Уинстон поднялся и заговорил:
- Что касается нашего Отдела промышленной антропологии, то мы сдаваться не собираемся. Слушайте нашу сводку - ее передадут в дневном выпуске бюллетеня. А пока, разрешите, я вкратце познакомлю вас с нею. Согласно сведениям, полученным сегодня ночью, все начальные школы к востоку от Миссисипи приняли рекомендованную нами упаковку для школьных завтраков. Соевые котлеты и бифштексы из мяса ископаемых животных… - При одном упоминании о соевых котлетах и бифштексах из восстановленного мяса все присутствующие невольно содрогнулись. Уинстон продолжал: - …поступят в продажу в такой же зеленой обертке, в какой идут все товары фирмы "Юниверсал продактс". Однако конфеты, мороженое, детские сигаретки - все это идет на рынок в ярко-красной упаковке фирмы "Старзелиус". Когда дети подрастут… - тут Бен Уинстон, оторвавшись от своих записей, торжествующе посмотрел на нас. - …Короче, по нашим точнейшим подсчетам, через каких-нибудь пятнадцать лет фирма "Юниверсал продактс" будет полностью подорвана, обанкротится и исчезнет с рынков!
Под гром аплодисментов он сел на свое место. Шокен тоже аплодировал и сияя поглядывал на нас. Я выдвинулся вперед и придал лицу выражение Номер Один: готовность, деловитость, смекалка. Но я зря старался. Фаулер кивнул Гарвею Бренеру, сухопарому человеку, сидевшему рядом с Уинстоном.
- Я мог бы и не напоминать вам о том, что у Отдела торговли своя специфика работы, - начал Бренер, надувая впалые щеки. - Ручаюсь, что наше проклятое правительство кишит "консами". Знаете, до чего оно додумалось? Оно запретило нам принудительную обработку потребителя ультразвуковой рекламой. Но мы не отступили и дали рекламу с подбором таких слов, которые ассоциируются у потребителя с основными психотравмами и неврозами американского образа жизни. Правительство послушалось этих болванов из Департамента безопасности движения и запретило проецирование рекламы на окна пассажирских самолетов. Но и здесь мы его перехитрили. Наша лаборатория сообщает, - он кивком головы указал на сидевшего напротив заведующего Отделом научных изысканий, - что скоро будет испробован способ проецирования рекламы непосредственно на сетчатку глаза. И это еще не все! Мы постоянно ищем новые пути. В качестве примера можно сослаться на рекламу нашего напитка Кофиест… - Но тут он вдруг резко оборвал свою речь. - Прошу прощения, мистер Шокен, - сказал он почти шепотом. - Наш Отдел безопасности хорошо проверил эту комнату?
Фаулер Шокен кивнул.
- Абсолютно безопасна. Ничего, кроме обычных приборов для подслушивания, установленных государственным департаментом и палатой представителей. Мы их, разумеется, подключили к магнитофонам с заранее сделанной записью.
Гарвей успокоился.
- Так вот, о Кофиесте, - продолжал он. - Мы пробуем его сейчас в пятнадцати крупнейших городах страны. Условия обычные - трехмесячный запас Кофиеста, тысяча долларов наличными и недельная поездка на Лигурийскую Ривьеру для всех, кто согласен попробовать Кофиест. Но, - и это, с моей точки зрения, делает нашу рекламу поистине грандиозным мероприятием, - каждая порция Кофиеста содержит три миллиграмма простейшего алкалоида. Никакого вреда для здоровья, но привыкаешь, как к любому наркотику. Через десять недель клиент пойман, он наш до конца жизни. Чтобы излечиться, ему придется потратить по меньшей мере пять тысяч долларов; куда дешевле пить Кофиест - по три чашки за завтраком, обедом и ужином да кувшинчик у постели на ночь - все как указано на этикетках.
Фаулер Шокен буквально сиял, а я снова поторопился придать своему лицу выражение Номер Один. Рядом с Гарвеем сидела Тильди Матис, заведующая Отделом литературных кадров, подобранная на эту должность самим Фаулером Шокеном. Однако на заседаниях правления Шокен не любил давать слово женщинам. А рядом с Тильди сидел я. Мысленно я уже начал готовить свое выступление, как вдруг Шокен с улыбкой посмотрел на меня.
- Я отнюдь не собираюсь заслушивать все отделы. У нас нет времени. Но вы, джентльмены, уже ответили на мой вопрос. И ваш ответ мне по душе. До сих пор вы принимали любой вызов, думаю, не подведете и сейчас.
Он нажал кнопку на щитке перед собой и повернулся на вращающемся кресле. Свет в комнате погас; спроецированная на стену картина Пикассо исчезла, белела только матовая поверхность экрана. Но вот на ней появилось новое изображение.
Я уже видел его сегодня утром на экранчике над моим зеркалом для бритья.
Это была ракета для полетов на Венеру - трехсотметровое чудовище, уродливый отпрыск стройной "Фау-2" и приземистых лунных ракет далекого прошлого. Ракета била в стальных и алюминиевых лесах, по которым ползали крохотные фигурки людей, вспыхивали голубоватые огоньки сварочных аппаратов. Эти кадры были сняты в первые недели или месяцы постройки ракеты; я же видел ее сегодня совсем готовой к отлету.
С экрана донеслось: "Этот корабль проложит путь к звездам". Я узнал торжественный, как орган голос комментатора из Отдела звукоэффектов. Автором полуграмотного текста была, несомненно, одна из девиц, подобранных Тильди Матис; только "таланты" из отдела Тильди Матис, не моргнув глазом, могли назвать Венеру звездой.
"Вот корабль, который современный Колумб поведет в космос, - раздавалось с экрана. - Шесть с половиной миллионов тонн стали и укрощенных молний, ковчег, вмещающий тысячу восемьсот мужчин и женщин и все необходимое для того, чтобы новый мир стал им родным домом. Кто же поведет этот корабль? Кто те счастливчики, которым выпала честь первым отвоевать у космоса одну из богатейших и плодороднейших его территорий? Позвольте представить их вам. Вот супружеская чета, бесстрашные…"